Синхронизация судеб - Валерия Яблонцева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Не пытайся уйти от темы!
– Я в порядке, мелочь.
Взгляд Кесселя, тяжелый и темный, говорил об обратном. Я чувствовала голод его второй сущности – не могла не чувствовать, – и ответное желание переполняло тело, буквально сводя с ума от близости недоступного дуального манна.
Моего – и пусть только кто-то попробует это оспорить! – манна.
«Взаимное удовольствие, Диаз, – всплыли в памяти его слова. – Вот что питает обоих шейдов эффективнее всего».
Но Кессель не двигался с места, не пытался приблизиться, прикоснуться. И я… абсолютно, совершенно, целиком и полностью не могла этого понять. Все внутри буквально кричало о том, что он хотел меня так же, как я хотела его, и вместе с тем он сдерживался. Будто не хотел этого – жадных поцелуев, сорванной одежды, соединения двух тел, двух шейдов в одно целое. Будто после всего, что мы пережили, ему не нужно было так же ярко, как мне, почувствовать, что мы оба живы. Ощутить, как с каждым толчком, резким и болезненно-сладким, уходит страх, напряжение и бесконечное ожидание новых потерь.
Просто быть с тем, к кому так настойчиво тянулись тело, разум и шейд.
И сердце.
– Кессель…
Он навис надо мной – грозный, сильный, темный. Кровь заструилась по артериям быстро и жарко. Я потянулась ладонью к груди манна, не в силах противостоять его магнетизму.
Хавьер отстранился.
– Не надо.
– Почему?
Черные зрачки, неестественно расширенные, практически бездонные, неотрывно смотрели прямо на меня. Шейд внутри чувствовал голод дуальной сущности, прорывавшийся из темноты глаз Хавьера блестящими искрами. И предвкушал…
– Не надо, мелочь. В таком состоянии нам трудно себя сдерживать.
Я недоуменно моргнула.
«Сдерживать».
Еще недавно вся моя жизнь была подчинена этому слову. Еще недавно я испугалась бы, услышав такое признание от вольного шейдера, никогда не глушившего свои животные инстинкты литианским блокиратором. Но сейчас… сейчас я доверяла Хавьеру. Безоговорочно.
– Не сдерживайся… – Я бесстрашно посмотрела в его глаза. – И меня… не сдерживай. Ты сам сказал, что взаимное удовольствие восстанавливает лучше всего.
– Сола…
– Хавьер Кессель, я спасла тебе жизнь. Вытащила тебя с того света – и не один раз. Так где твоя благодарность?
Темные искры заплясали в светлых глазах.
– Благодар-рность?
От низкого хриплого шепота по телу пробежала дрожь.
Я не стала отвечать. Потянувшись к краю топа, сняла его одним рывком, обнажаясь перед Кесселем, и смело шагнула к нему. Плотно прижалась всем телом, потерлась о мощную мускулистую грудь, чувствуя, как рвутся друг к другу изголодавшиеся шейды и как разгорается желание, которое и так едва поддавалось контролю.
Наше обоюдное желание.
– Где благодарность, Кессель?
Потемневшие глаза сверкнули предвкушающим голодным блеском. Губы хищно изогнулись. Миг – и сильное тело манна вдавило меня в стену. Пальцы сомкнулись на моей шее, лишая возможности к сопротивлению – как тогда, в темном переулке, где Кессель нашел меня, а я, пытаясь остановить его, требовала благодарности за спасение. Иной благодарности.
А сейчас я была готова. Сейчас я хотела, чтобы Хавьер пошел до конца. Позволил нам, нашим шейдам сплестись в единое целое.
Палец скользнул по подбородку, заставляя запрокинуть голову и разомкнуть губы. Манн впился в них жестким требовательным поцелуем – так резко и напористо, что я не смогла сдержать стона.
– Хави…
Хавьер отстранился от меня, пожирая шальным голодным взглядом.
– Довольна?
Я потянулась к нему, прихватывая зубами нижнюю губу манна, дразняще горячую после недавнего поцелуя.
– Нет.
Горячий язык ворвался в рот, переплетаясь с моим, рука сжала ягодицы. Я обвила Хави ногами, скользнула – вверх, вниз – по ощутимо твердой выпуклости. Кессель хрипло выдохнул мне в губы. Я чувствовала – не могла не чувствовать, – что он хотел меня так же сильно и остро, как я его… в себе… сейчас…
Это было похоже на безумие – жаркое, страстное безумие. Наши шейды, словно спущенные с поводка хищники, не желали останавливаться. От гормонального шторма, накрывшего тело, меня трясло. И я нырнула в эту страстную бездну, погружаясь все глубже и глубже. Я хотела…
Больше.
Сильнее.
Сейчас.
Ладони манна подхватили меня под бедра и легко, почти без усилий, подняли выше, открывая обнаженную грудь поцелуям Хавьера. Я застонала в голос, не в силах сдерживать разгоравшийся внутри пожар. Энергия, дикая и необузданная, переполняла меня, заставляя извиваться в руках Кесселя от дикого неудовлетворенного желания.
Шейды внутри – серебристый и черный – бесновались и сходили с ума. Шейды хотели большего.
Как и я.
– Хави, Хави, Хави…
Вывернувшись из его хватки, я заставила манна опустить меня на пол. Прильнула к нему, скользнула рукой под пояс тренировочных штанов. В голове, давно потерявшей способность связно мыслить, мелькнула шальная идея провернуть то же, что месяц назад я сделала на заброшенной стройке…
Но Хави не позволил.
Сильные руки, едва тронутые темной чешуей трансформации, вцепились в края микрошорт и резко рванули в стороны. Послышался треск, и в огромных лапах Хавьера осталось два неровных кусочка неоновой ткани. Я замерла, полностью обнаженная, под темным голодным взглядом.
Терпения хватило ненадолго. Мы были слишком возбуждены, чтобы долго продолжать эту игру, доводя друг друга до грани. Хриплый вздох – и Хавьер подхватил меня на руки и в один прыжок преодолел расстояние до кровати. Опустил, темным горячим штормом нависнув сверху.
Миг – и…
– Да!
Я не стала сдерживать жаркий вскрик. Хави вошел в меня на всю длину, глубоко и резко, а затем продолжил – еще, еще и еще, – срывая с моих губ хриплые бессвязные стоны вперемешку с поцелуями.
– Еще! Еще! Больше!
Я вцепилась в широкую спину Хави, как в единственную опору посреди безумного мира. Шейды – серебристый и черный, – казалось, сплелись в единый ревущий вихрь, переполняя наши тела звенящей чистой силой. И это было невозможно правильно – именно так, как и должно быть.
Разделенное желание, разделенная страсть. Полная гармония, чистый восторг, упоение и восхитительное, ни с чем не сравнимое чувство наполненности. Крепкие руки, жар тел, бездонная темнота глаз и сила черного шейда, отдающего себя без остатка и принимавшего мою энергию в качестве ответного дара.
И все это был он, Хавьер Кессель. Невозможный, невероятный шейдер, пробудивший меня от дурного литианского сна – и вместе с этим подаривший что-то несоизмеримо большее.
Страсть.
Цель.
И чувства, о которых не надо было даже говорить вслух – настолько ясно они читались в его глазах и в моем сердце.
– Хави…
– Сола…
Люблю…
Краткие минуты расслабленного спокойствия прервались настойчивым стуком. Не выпуская меня из объятий, Кессель приказал голосовому
