О Южной Корее и не только. Размышления Посла России - Глеб Александрович Ивашенцов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Корейцы очень привержены своей кухне. Многие знакомые жаловались мне, что за границей уже через пару дней жизнь им не в радость без кимчи. Кое-кто возит кимчи с собой в загранкомандировки – для этого существуют специальные пластиковые упаковки. Возникают определенные трудности с обслуживанием корейских туристов, которые настаивают, чтобы во время заграничных туров их кормили исключительно в корейских ресторанах.
У корейцев принято на праздники дарить друзьям и знакомым наборы продуктов. В канун приходящегося на сентябрь корейского Дня благодарения «чусок», перед Рождеством и Новым годом по лунному календарю в витринах самых дорогих супермаркетов – выставляются красочно оформленные корзины с такими наборами – мясными полуфабрикатами, сушеной рыбой, овощами и фруктами. Приходилось получать такие подарки и нам с женой – приносят аккуратно завернутую в розовый шелковый платок коробку с карточкой одного из министров, а то и премьера: «Поздравляю с праздником!», раскрываем коробку, а там тщательно нарезанные куски мяса или связка сушеных рыбин. Очень добрая и трогательная традиция.
К некоторым корейским обычаям, однако, нужно было привыкнуть. Например, на русского человека, впервые попавшего в Корею, не самое радостное впечатление производят украшенные лентами цветочные венки, нередко стоящие перед входом в какие-то магазины или учреждения – в нашем восприятии, уж очень они похожи на погребальные. Оказалось, ничего подобного – просто, если у нас по торжественному случаю виновнику торжества посылают корзину цветов, то в Корее – венок, а на ленте – не выражение соболезнований, а поздравления и добрые пожелания. Иногда при посещении какого-то мероприятия приходилось проходить по целой галерее стоящих по стенам венков. Мы тоже получали немало таких венков от друзей и сотрудничающих с Россией южнокорейских фирм, например, перед проведением приемов в Посольстве.
«Атомный ёрш»
Корейцев, как уже отмечал, можно успешно «разговорить», если сдобрить этот разговор хорошей дозой спиртного. А в отношении выпивки у корейцев существует строго соблюдаемый ритуал – как разливать спиртное, какие тосты произносить и как на эти тосты отвечать. Взять, например, процедуру преподнесения почетному гостю застолья чаши с напитком, называемым «атомной бомбой». Эта «бомба» представляет собой не что иное, как хорошо известный всем русским пьяницам «ерш» – смесь пива с чем-то более крепким – корейским саджу, водкой или виски. Но как все обставляется! Появляется малый стаканчик – на шестьдесят грамм, за ним выполненный в том же стиле большой стакан – примерно на триста грамм. В малый стакан торжественно заливается крепкий напиток, после чего он ставится на дно большого стакана, в который заливается пиво. Затем бокал преподносится текстуемому. Церемония может повторяться несколько раз – с предсказуемым результатом. Однако для того, чтобы избежать откровенно нежелательных последствий для почетного гостя, последнему предоставляется право передать возможность выпить очередную «бомбу» кому-либо из сопровождающих лиц. Естественно, что участники таких банкетов расстаются в самом добром расположении друг к другу.
Корейцы– жизнелюбы, в своей массе они очень музыкальны и любят петь. У них красивые мелодичные песни, и застолья обычно заканчиваются коллективными песнопениями. Народная корейская музыка, правда, европейцами воспринимается неоднозначно – в ней много барабанного боя.
Многие представители нынешней южнокорейской элиты – бизнесмены, политики, крупные инженеры и ученые – выходцы из бедных семей и, прежде чем получить достойное образование и пробиться «наверх», годами жили впроголодь. Неудивительно, что в преклонном возрасте они пытаются приобщиться к радостям жизни, которых были лишены в молодости. Примечательно в этом плане в Сеуле и других городах, наличие, например, танцевальных клубов «для людей старшего возраста». Не утратившие былого пыла богатые старички семидесяти, а то и восьмидесяти лет вместе с ровесницами-женами разучивают там разного рода западные танцы – от венского вальса до самбы и сальсы, достигая в этом весьма неплохих результатов. Я сам видел, какие па и пируэты они выделывали на вечерах престижных сеульских танцевальных клубов «Камерата» и «Гаон».
Любые официальные переговоры и частные разговоры с южнокорейцами, даже, если они затрагивали не самые приятные для собеседников темы, а в дипломатической жизни и так бывает, у меня проходили исключительно корректно. МИД Республики Корея располагает хорошо подготовленными кадрами. Дипломатический состав подбирается на конкурсной основе из числа выпускников престижных университетов. При МИД РК действует Корейская Национальная Дипломатическая Академия. Она занимается, с одной стороны, переподготовкой кадров, организуя различные курсы, например, для кандидатов на руководящие должности в загранучреждения и для специализированных атташе при загранучреждениях, а, с другой, – разработкой аналитических документов по наиболее острым международным проблемам. Вместе с тем южнокорейцам явно не хватает экспертов по проблематике Южной и Юго-Западной Азии, Ближнего Востока, Африки и Южной Америки. Помню, как один высокопоставленный южнокорейский дипломат удивил меня своей убежденностью в том, что Афганистан –арабская страна.
Нельзя, однако, не отметить стремление южнокорейских коллег оставлять без ответа неприятные или нестандартные, выпадающие из дипломатической рутины вопросы. Приведу забавный случай. Некий профессор-русист буддистского университета в Сеуле выпустил учебное пособие под названием "Русский язык через анекдоты". Содержание учебника, который я обнаружил в крупнейшем книжном магазине южнокорейской столицы «Кабо», представляло собой набор достаточно примитивных юморесок из старых номеров журнала «Крокодил» с не менее примитивными подробными разъяснениями «соли» каждого анекдота. В целом трудно было бы возражать против подобного издания, если бы не включенное в него девятистраничное стихотворное сочинение, которое в отличие от остальных «анекдотов» не было переведено на корейский язык. Причина такого «упущения» была проста – в «поэме», написанной по-русски исключительно матерным языком, давалось весьма красочное описание гомосексуальных оргий, участниками которых выставлялись крупные фигуры российской политики и бизнеса. Южнокорейская же цензура крайне строга в отношении порнографии, особенно «голубой» направленности, и в случае публикации перевода текста на корейский язык издателям «учебника» могло грозить жесткое наказание вплоть до тюремного заключения.
Я не пожалел двадцати долларов и приобрел два экземпляра «учебника». Один послал с личным письмом ректору буддистского университета, где трудился любитель русских матерных виршей, отметив, что, на мой взгляд, публикация порнографических «творений», пусть даже на иностранном языке, не отвечает установкам буддизма. А второй – в МИД Республики Корея в приложении к ноте, в которой потребовал немедленного изъятия из продажи упомянутого издания, подчеркнув, что помимо неприемлемого содержания изображение на суперобложке книги российского флага и Собора Василия Блаженного, представляет оскорбление патриотических и
