Завещание мужества - Семен Гудзенко

1947

Закарпатье

Я не знал, что за горным кряжеместь такая страна,где слышна и русская песня,и украинская слышна.

Не читал я об этом в книгах,а по карте не разберешь:то ли песни шумят в долине,то ли реки шумят,   то ли рожь?

Я по улице Льва Толстогона рассвете вошел в городок.В каждом домике закарпатцызнали Пушкина назубок.

Углекопы и лесорубывыходили навстречу мнеи расспрашивали о нашейпобедительнице-стране.

Я гордился моей державой,и меня любовь провелаот села на чешской границеаж до раховского села.

Виноградари и землеробыугощали терпким вином.Я рассказывал.И вставалисталинградские рубежи.

— Расскажи нам о Ленинградеи о Ленине расскажи!

Я рассказывал.И вздымался,прорывая узлы блокад,город — родина революций,гордость Родины —Ленинград.

И спокойно смотрели на западзакарпатские мужики,ощущая пожатье крепкойи всегда справедливой руки.

…Я по просеке вышел в поле,и казалось — на тысячу верстозаряет страну сияньенегасимых кремлевских звезд.

1947

Баллада о трактористе

Он пришел из черноземных местрядовым полтавской МТС.У Миколы линия своя:ездить в отдаленные края.

…Вот он выезжает со двора —перед ним пологая гора,переполосована земляна единоличные поля.

Тесно на бедняцкой полосе:полгектара вспашешь — и ужелебеда висит на колесе,разворачивайся на меже.

Никогда не видел он межи,только фронтовые рубежи.

Первый раз он пашет — не поет,«подкулачником» себя зовет.Надоело!Крикнул за кустом:— Я вспашу, поделите потом!

И пошел — да через весь массив.Ахнули, увидев, мужики.До чего же горный склон красив!До чего просторы широки!

И село задумалось всерьез.…Я потом слыхал от старика,что организован там колхозимени Миколы Чумака.

1947–1948

Дорога в Карпатах

Хлеб и соль я поберег —далека дорога.Нужно вдоль и поперекэтот край пройти.Я не пожалею ног —стран таких немного.Можно десять пар сапогизносить в пути.

Виноградная лозáоплетает села.Как безумная слеза —мутное вино.Широко раскрыв глаза,пыльный и веселый,через реки и лесая иду давно.

Я иду по склону гор —будто поднят полог:не видал я до сих порскал таких и трав.Начинает разговорспутник мой — геолог.Затеваем жаркий спор,в споре каждый прав.

Он показывает мнеголубую глину.Я о мачтовой соснеговорю ему.В предвечерней тишине,выйдя на равнину,я увидел, как во сне,горный кряж в дыму.

Переходят речку вбродпастухи и козы.Лесоруб домой идет,лесоруб спешит.Оплетают небосводбронзовые лозы.После песен и заботЗакарпатье спит.

Только я один не сплю —путь держу на Севлюш.До чего же я люблюпо ночам брести!До чего же я люблюпод ногами землю!А над головой люблюзвездные пути!

1947–1948

«Я в гарнизонном клубе за Карпатами…»

Я в гарнизонном клубе за Карпатамичитал об отступлении, читало том, как над убитыми солдатамине ангел смерти, а комбат рыдал.

И слушали меня, как только слушаютдруг друга люди взвода одного.И я почувствовал, как между душамисверкнула искра слова моего.

У каждого поэта есть провинция.Она ему ошибки и грехи,все мелкие обиды и провинностипрощает за правдивые стихи.

И у меня есть тоже неизменная,на карту не внесенная, одна,суровая моя и откровенная,далекая провинция —   Война…

1947

«Чтоб увидеть прошлое яснее…»

Чтоб увидеть прошлое яснее —в чуме закоптелом наяву, —за пять тысяч с гаком, к Енисею,потянуло юношу в Туву.Он любил непаханую сушу,воду, не подвластную мостам,и влекло восторженную душувечно к новорожденным местам.Работяги те же,хлопцы те же,с кем уже ходил он на войну,на Карпатах запахали межии в Туве подняли целину.

Юношу в обкоме обласкали:дело дали,лекцию прочли,спутников надежных подыскали,чтоб его на Тоджу провели.

И пошел он дальше от селенийв кедрачах дорогу проторил,дом срубил,и приручил оленей,и писать соседей научил.

Если б ябыл чуточку моложеи дорогу снова выбирал,я б в тайгу,как этот парень, тожекапитально перекочевал —дом срубил,и приручил оленей,и писать соседей научил.

И тогда быцикл стихотворениймой сосед дремучий сочинил.

И однажды,ночь встречая в поле,развернув газету на дохе,я себя узнал бы в новоселев трудномсиллабическом стихе.

Кызыл, 1948

«Безгранична степь…»

Безгранична степь,бездыханна —только крыльев всплеск,только вскрикда старинным путем Чингисханазапыленный гремит грузовик.

…Если хочешь увидеть, историк,перемену веков и эпох —поднимись на гранитный пригорок,где рыжеет от времени мох,где из камня долбленная бабаудивленно уставилась вниз,на плывущий по тряским ухабамс перегруженным кузовом ЗИС.

Он летит из районного центрапо кочевьям в Сут-Хольской степи —весь из грома,из молний,из ветра.Повстречаешь —тропу уступи!И гляди,как вдогонку клубитсято ли пыль,то ли дым,то ли прах.

Как в ковыль забивается птица,гонит зверя грохочущий страх;как дразнящие ветры погонираспахнут небеса,обожгут;как сорвутся в селениях кони —и мальчишкина курсы сбегут!

Кызыл, 1948