Колыбельная белых пираний - Екатерина Алексеевна Ру

«Cumdeo». Несмотря на относительно молодой возраст. Это вполне может быть. Он ведь «такой целеустремленный, такой суперспособный».

Вера уже хочет поднести руку к клавиатуре, чтобы проверить на сайте «Cumdeo» фамилии сотрудников. Но внезапно передумывает. Так и остается неподвижно сидеть перед экраном, ощущая, как по рукам и ногам течет густая смолянистая усталость. Мышцы словно окончательно разбухли и обмякли.

Да и зачем проверять? Наверняка так и есть. Он руководит «Cumdeo» и, помимо этого, конечно же, занимается многими полезными вещами. Например, каким-нибудь благотворительным фондом. А еще играет в теннис или водное поло. Он на все находит время. Ведь он так отчаянно любит жизнь – каждой клеточкой своего полнокровного, сочащегося здоровьем организма. Он хочет жить продуктивно, во все стороны. Как больничный кактус. Хочет не думать о том, что когда-нибудь из мутной глубины все же всплывут хищные голодные рыбки и съедят его тело. И он прав, что старается об этом не думать. Это произойдет нескоро, очень-очень нескоро.

Вера знает глубоко внутри себя, что все это, скорее всего, неправда. Скорее всего, увиденный рядом с «Новым городом» человек – не более чем мираж. Либо, в крайнем случае, брат-близнец Димы Коршунова (хотя это тоже маловероятно). А что касается фотографии, у нее тоже должно быть какое-то логическое объяснение.

Как бы то ни было, сейчас ей хочется верить, что все это действительно так. Что Дима Коршунов и правда жив и работает в «Cumdeo».

Вера засыпает прямо на диване, под тяжелое дыхание ноутбука. Погружается в вискарный полудрем – засаленный, дырявый ежечасными пробуждениями. Впечатления дня слипаются в странные вязкие полусны, в которых отец шлет ей по электронной почте истории болезни всех ее колыбельных пациентов, кроме сегодняшнего, а Дима Коршунов приносит в больницу, прямо в приемную, бокал шампанского с юбилея «Cumdeo». «Мне совсем не сложно», – говорит он, улыбаясь. Почти как тогда.

Около семи вечера Веру будит звонок в дверь. Острый и мучительно долгий. Впивается со всей беспощадностью в сонный мозг. И в мозгу тут же начинает оживать что-то болезненное и давно привычное.

Вера с мечтательным вздохом представляет, что ее тело встает само по себе, отдельно от нее, и идет открывать дверь. А она в это время в бесплотной форме остается лежать на диване. Но тело упрямо не двигается. Продавливает мертвым грузом диванные пружины, покрываясь клейковатым студеным потом.

Звонок повторяется, и Вера наконец смиряется со своей телесностью. Сползает с дивана и медленно плывет к двери, истекая обморочной слабостью. Словно стекая всем телом в холодный пол.

За дверью обнаруживается муж Кирилл.

– Прости, я сегодня забыл ключи, – говорит он, как всегда, мягко и виновато, и при этом растерянно сводит брови. Протягивает Вере две подмокшие серые коробки. – Это я зашел в «Сицилию», взял пиццы. С грибами и анчоусами.

Вера тут же чувствует, как в ее голодном желудке вздрагивает кислый тугой комок.

– Это очень кстати, – отвечает она.

И тут же видит за спиной Кирилла Алину, материализовавшуюся из густого болотного воздуха лестничной площадки.

– Алина пришла взять один учебник, про который я говорил. А то я каждый раз забываю его принести… А сегодня ей как раз-таки было по пути, и мы…

– Пожалуйста, – перебивает Вера, делая шаг в сторону. – Проходите. Добрый вечер.

Алина приветствует ее молчаливым кивком и скользким полусекундным взглядом. Тут же проходит в квартиру вслед за Кириллом. Вальяжно вносит в прихожую, а затем и в гостиную свое дородное, сдобное тело, так и норовящее вынырнуть из узких джинсов и обтягивающей водолазки – словно поднявшееся тесто.

Вера переводит взгляд на окно. Дождь уже прошел, и небо успело налиться предвечерней отечной сизостью. Утренние воспоминания постепенно возвращаются в сознание, вскипают в голове густым горячим соком. Дима Коршунов. «Новый город». «Cumdeo».

Неужели мне все привиделось?

– Так на чем я остановилась? – говорит Алина, повернув к Кириллу свое круглое свежее лицо. Встряхивает мелированными прядями сытных хлебобулочных оттенков. – Ах да, ну вот. Я и говорю ей: «На вас, Олечка, жалуются ученики. Особенно испанские». Ну правда, Кирюш. Она не дает им практики, одну только многословную теорию. Группе начинающих вообще, оказывается, правила надиктовывала. Правила из учебника. Целиком! Это вообще за гранью всего. Знаешь, такое ощущение, что она ударилась головой, слушая какую-нибудь аудиоинструкцию по эксплуатации.

– Ну не преувеличивай, все-таки хоть какая-то практика у нее есть. Она вчера с ними делала грамматические упражнения, – смущенно пожимает плечами Кирилл.

– Ага, она мне тоже про эти упражнения говорила. Грамматические упражнения из учебника столетней давности. Кирюш, там же все тексты про Че Гевару и Фиделя Кастро.

– Ну не только про них, ты уж зря так.

– Ну да, есть еще парочка про Ленина. Да и вообще. Я говорю ей: «Олечка, им не грамматика, а разговор нужен. Особенно начинающим. Чтобы приехать в страну и там не сдохнуть, понимаете? Им там эти ваши упражнения не пригодятся. И уж тем более правила».

Голос Алины звучит бодро, крепко, и от него воздух наполняется чем-то живучим, почти осязаемым, очень реальным. От Алины пахнет сладко и тепло – словно от только что вынутого из печи пирога. Запах согретой полнокровной жизни.

Вот такой запах мог бы подарить Кириллу будничное уютное счастье. Если бы только оно ему было нужно…

За окном сквозь призрачную сизость начинает проступать нечто уверенное: строительный кран, тополь, стена дома напротив. Даже Верины утренние воспоминания как будто становятся чуть более реалистичными.

– Да, Ольга Юрьевна – она такая, – говорит Кирилл, отодвигая несколько книг на верхней полке стеллажа. – Ей кажется, что если уж учить язык, то основательно… от самых азов, медленно, постепенно. Разбирать мелкие лингвистические нюансы.

– Ой, да пусть она засунет свои азы себе куда-нибудь подальше! Она реально просто помешалась на своей теории. Кирюш, ну что у нее за гребаный академический подход к обучению?! У нас все-таки современные языковые курсы. И для них нужна подходящая методика. Она столько времени у нас работает и все никак понять не может.

– Согласен. Постараюсь с ней еще раз поговорить. Вот, держи, нашел. – Кирилл протягивает Алине учебник формата А4 в глянцевой синей обложке. – Кстати, забыл сказать: если все получится, автор этого пособия, Синицына, через три недели проведет у нас мастер-класс «Современные технологии в преподавании языков». Она мне звонила на днях, предлагала. Но это пока не точно.

– Было бы здорово, – отвечает Алина. Она с трепетом берет учебник обеими руками и внимательно разглядывает безликий синий глянец. – Особенно некоторым было бы полезно.

– Алина, вы останетесь с нами поужинать? – говорит Вера,