Битва за пустыню. От Бухары до Хивы и Коканда - Владимир Виленович Шигин

В ответном письме Сухозанет сделал губернатору внушение и прозрачно намекнул на возможную отставку. Гасфорд быстро все понял и тут же отрапортовал, что просто был не так понят, а на самом-то деле вся его обширная программа была рассчитана лишь на необходимость «быть готовым к тем случайностям, которые возникнуть могут».

В результате дальнейшей переписки решили ограничиться посылкой в Кашгар толкового разведчика. При этом ему следовало внимательно оценить политическую обстановку в Кашгаре и, если представители старой династии ходжей смогут полностью утвердиться в Кашгаре, только тогда предложить им помощь России. Если же ситуация будет запутанной, никаких шагов не предпринимать, а сосредоточиться на выявлении английских разведчиков.

Из письма военного министра Сухозанета: «Поручение… опасное, и для исполнения оного нужен… человек с большой решительностью, с наблюдательным умом и притом такой, который бы знал татарский язык и восточные приемы, так как приходилось ехать переодетым в азиатское платье».

Вслед за Сухозанетом письмо Гасфорду написал и Ковалевский, прося помочь найти подходящего человека для отправки в Восточный Туркестан, и вскоре получил ответ: «В выборе чиновника для сего поручения я остановился на состоящем при мне для особых поручений поручике Валиханове. Офицер этот – сын достойнейшего киргизского султана Чингиза Валиханова, с очень хорошими дарованиями, и на расторопность его вполне можно положиться. Сверх того, он хорошо ознакомился с историей и нынешним состоянием среднеазиатских владений и, будучи сам мусульманин, скорее русского чиновника может снискать доверие своих единоверцев».

В выборе именно Валиханова на столь ответственную миссию большую роль сыграл и путешественник-разведчик Петр Семенов. В своих мемуарах выдающийся путешественник впоследствии писал: «Само собой разумеется, что я почел долгом обратить на этого молодого талантливого человека особое внимание генерала Гасфорда и по возвращении моем в Тянь-Шань подал мысль о командировании Валиханова в киргизской одежде с торговым караваном в Кашгар, что и было впоследствии осуществлено Валихановым с полным успехом».

Решающим в выборе Валиханова было то, что, помимо своих, несомненно высоких профессиональных качеств, он являлся казахом, поэтому разоблачить его как русского офицера было очень сложно. Для Кашгарии, где европейцам без долгих раздумий рубили головы, это было, мягко говоря, не лишне…

* * *

Итак, переодевшись купцом-мусульманином, Валиханов выехал в казахские кочевья, к границам Синьцзяна. Но купец не может ездить по степям в одиночку. Чтобы легенда Валиханова была реалистичной, ему нужен был караван, но, как назло, в Кашгар тогда особо никто не торопился. Купцы ждали, когда там все успокоится. Валиханов же ждать не мог. Поэтому в Семипалатинск отправился управляющий «областью сибирских киргизов» (т. е. казахов) полковник Гутковский. Собрав купцов, он сказал:

– Кто из вас соберет караван и немедля отправится торговать в Кашгарию, получит от генерал-губернатора большие привилегии!

Купцы переглянулись и промолчали. Тогда Гутковский продолжил:

– Ну, а кто не пожелает, тех я сам приведу в чувство, а уж вы меня знаете!

– Знаем, знаем, батюшка! – закивали головами купцы, но снова никакого желания отправляться в опасные края не высказали.

– Что ж, – махнул рукой Гутковский. – Придется мне провести такую ревизию в ваших делах, после которой пойдете вы с женами и детишками по миру босыми и нагими, аки на свет появились. Это вам тоже обещаю!

Вышел тогда вперед купец-казах Мусабай Тохтабаев, бросил оземь волчью шапку:

– Я от всего общества согласный! Поведу караван на Кашгар!

– Так-то оно лучше! – довольно хмыкнул Гутковский.

В середине 1858 года «караван прикрытия» выступил в путь. В конце июня близ Копала к нему присоединился Валиханов. Отныне он стал купцом Алимбаем, подданным кокандского хана. Для этого пришлось не только переодеться в халат, но и выбрить голову. Было тогда Валиханову всего каких-то двадцать два года. Что ж, историю делают именно молодые, старики ее только описывают…

В августе караван достиг верховий реки Текеса. Там провели месяц, торгуя с местными киргизами, затем караван двинулся к границе Кашгарии, через перевал Зауку, что на юге Иссык-Куля. Пройти через хребты Тянь-Шаня в сентябре оказалось делом нелегким. При переходе через снежные перевалы погибла часть скота. Несколько раз пришлось отбиваться от нападений разбойничьих шаек, грабивших караваны в горных ущельях. Пройдя Заукинское ущелье и долину Иссык-Куль, Валиханов и его спутники вышли к границам Синьцзяна. На подходе к Кашгару караван по приказу цинских властей был подвергнут тщательному обыску.

Кстати, местные жители свою страну именовали Алтышара (т. е. шестиградье). Алтышара включала в себя города: Кашгар, Аксу, Учтурфан, Янысар, Яркенд и Хотан. Со всех сторон Алтышара – Кашгария была окаймлена горами – на севере – Тянь-Шанем и на юге – Куньлунем. В кашгарских городах имелось множество торговых факторий – андижанских и бухарских, таджикских и персидских, афганских, армянских и индийских. Присутствовали татарские и казахские лавки. Велиханова более всего интересовали лавки индусов. Внимательно посетив их все, он с удивлением обнаружил, что английских разведчиков там нет. Однако разговоры нескольких индийских купцов были весьма подозрительны, и в них поручик заподозрил английских лазутчиков. Валиханов не ошибся, то действительно были появившиеся на азиатских просторах шпионы из индусов, с которыми наши разведчики еще не сталкивались.

Невероятно, каким образом, но к этому времени в Кашгаре уже распространились слухи о поездке переодетого русского лазутчика, и поэтому пограничная стража с особым пристрастием допрашивала каждого приезжавшего. Вот тут-то и пригодилась азиатская внешность Валиханова. Никаких подозрений у кашгарской стражи казахский купец не вызвал, и все обошлось как нельзя лучше. В октябре караван вступил в столицу провинции город Кашгар.

С первых дней своего пребывания в столице Чокан отметил, что кокандцы в Кашгарии пользуются особыми привилегиями. Цинское правительство, например, представило кокандскому хану право взимать религиозный налог-зекет с мусульманского населения городов Восточного Туркестана, для сбора которого кокандцы имели в Кашгаре особого аксакала Нурмагамет-датху. Тот проживал в городе Кашгаре и через своих агентов имел власть над всеми мусульманами в пределах Восточного Туркестана, контролировал торговлю и опекал мусульман из других стран. При этом аксакал не подчинялся представителям маньчжурской власти, существуя достаточно независимо. В некоторых случаях он мог даже пригрозить маньчжурам, что может поднять народ на мятеж. Нурмагамет-датха принял Чокана и его спутников очень радушно, взял под свое покровительство, что было очень полезно. Кокандцы в Кашгаре принимали «купца Алимбая» очень гостеприимно. Ему оказывали определенные почести, устраивали увеселения и даже, по местному обычаю, временно женили на девушке-чаукен. При всем при этом Чокан старался как можно лучше изучить Кашгар.

Казалось, все самое трудное уже позади, но не тут-то было. Вскоре Валиханов обнаружил, что каждый его шаг по городу отслеживается агентами местной полиции. Стараясь отклонить подозрения, поручик вел себя как заправский купец. Он заключал торговые сделки, закупал товары, при этом ни