Кошмар в августе - Дельвиг Полина Александровна

— Проходи, проходи. — Не поднимая головы, Григорьев указал рукой на самый дальний от себя стул, почти у самой двери, а это означало, что ни долго, ни доверительно разговаривать он не собирается. — Сейчас закончу, и расскажешь, чего у тебя там.

Беляков заискивающе кивнул хозяину кабинета, как бы здороваясь и соглашаясь одновременно. Чтобы не производить лишнего шума, он осторожно отодвинул стул и присел. Минут десять прошло в абсолютной тишине. Дочитав последнюю страницу, генерал аккуратно сложил материалы в папку, снял очки и впервые посмотрел на посетителя.

— Ну-с, слушаю тебя.

— Семен Данилович, у нас ЧП.

— У кого у вас?

— У нас на стройке.

— Что там случилось? — Григорьев как-то недобро сморщился. — Кража? Наезд? Ко мне-то зачем?

— Убийство, — еле слышно прошептал Беляков.

— А? — Генерал подался вперед.

Взяв себя в руки, начальник строительства заговорил чуть громче и быстрее:

— Рабочие нашли несколько трупов, милицию вызывать не стали, побоялись без совета с начальством, со мной то есть... Пока думали, пока я приехал, в общем, время прошло, и теперь оперативников вызывать вреде как поздно... Да и трупы они перенесли... Ребята простые, без затей, хотели как лучше... — Голос угасал сам собой.

Воцарившаяся в кабинете тишина не предвещала ничего хорошего. Каждая секунда, казалось, длится не меньше часа.

— Так-так, — наконец произнес Григорьев и потер подбородок большим пальцем. — Значит, у тебя убийство, а ты пришел ко мне. Попросить помочь. Ну так, по-товарищески. И что же ты хочешь, чтобы я сделал? Помог твоим простым ребятам трупы закапывать? Ну не стесняйся, не стесняйся, говори.

Потный Беляков комкал в руках бумажный платок, он хотел, чтобы, когда придет время прощаться', руки у него были сухими, но, судя по звенящему голосу, генерал вряд ли пожмет ему руку.

— Семен Данилевич, хотите, казните, хотите, милуйте, но клянусь, что ничего не знал! Эти идиоты все сделали сами, ну хоть бы позвонили сразу, как первый труп обнаружили, хоть бы намекнули... Так нет, просто взяли и закопали! Пять трупов. Их, конечно, накажем по первое число, ну не сажать же дураков...

Раздув ноздри, генерал шумно пускал дым, он был похож на потревоженного дракона.

— «Не сажать»! Тоже мне, прокурор нашелся. А с чего ты так уверен, что не они этих пятерых и положили?

Беляков тут же изобразил заискивающее несогласие.

— Да что вы, Семен Данилович! Вот взять, к примеру, Филина, он, конечно, мужик здоровый, но ведь и мухи пальцем не тронет... А Семин, так тот вообще в чем только душа держится — строитель опытный, вот и взяли, а так — любая баба с ним справится, чего уж о молодых мужиках говорить. Да и зачем им убивать кого-то?

— Разные причины бывают. — Генерал смотрел прямо, не мигая, испытующе. — Долги, месть, мало ли чего мужики друг с другом не поделят.

Беляков сунул мокрый платок в карман и, перегнувшись через стол, зашептал:

— Тут вот какое дело... У всех покойных, кроме женщины, разумеется, это... в общем, как вам сказать... короче, все хозяйство отстрелено. Понимаете?

Густая сетка прожилок на лице хозяина кабинета стала еще заметнее.

— Да ты что, Беляков, совсем обалдел? — тихо зарычал он. — У тебя на территории серийный маньяк орудует, а ты ко мне пришел просить дело замять? Да я тебя самого посажу! — Он грохнул кулаком по столу.

— Да не замять, — начальник строительства едва не плакал, — а моих людей от тюрьмы спасти! Ведь посадят, а у них дети.

На самом деле Беляков боялся совсем другого — как только начнется расследование, стройку немедленно заморозят, а все основные работы по графику следовало завершить до ноябрьских праздников. Вместе с тем он прекрасно понимал, что прямое упоминание о деньгах окончательно выведет генерала из себя, а так еще оставалась надежда, что дело удастся спустить на тормозах — жене Григорьева, Зинаиде Константиновне, принадлежало тридцать процентов акций, поди не дурак, сам догадается, что к чему.

— Кроме того, я могу головой поручиться, что мужики к преступлению не имеют никакого отношения.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— «Не имеют»... А чем они раньше думали, мужики твои, когда трупы переносили? Жопой? Они не догадывались, что первая же экспертиза обнаружит, что было произведено перезахоронение, и тут же установит место, где трупы находились изначально?

— Как же это можно сделать? — промямлил Беляков.

— Как, как... Сядь да покак, вот как. У нас профессионалы работают, а не такое нервное говно, как у тебя. Теперь прикажешь самому мне экспертизу проводить?

— Что же делать, Семен Данилович? — Начальник стройки и не пытался вступить в спор, самое главное было уговорить генерала взять дело под свой контроль. — Что же делать-то?

— «Что делать, что делать...» Снимать штаны и бегать. Ладно, я переговорю со своими людьми, а ты прикажи своим написать подробный отчет. Нет, два отчета. Один для меня — все как на духу, все как было, без трепа и без утайки. А во втором... — Григорьев на секунду задумался. — Ладно, пока ничего не пишите, я потом скажу. Слушай, ты уверен, что это не они?

— На сто пудов. Ну по пьяни кого-то грохнуть, я еще поверю, а яйца-то зачем резать? — Беляков немного воодушевился.

— Так отстрелены или отрезаны? — Генерал нахмурил седые брови.

— Один говорит — отрезаны, второй — что отстрелены. Я не видел.

— А женщина?

— Что женщина?

— У нее следы насилия обнаружены?

— Да откуда ж мне знать-то? — Беляков испугался. — Я ее только мельком и видел. Меня потом полчаса рвало...

— Зинаида Константиновна уже знает?

— Да что вы, Семен Данилович, упаси бог...

— Вот и не говори пока. У нее сердце, мало ли что... Ладно, на сегодня пока все. А завтра к вечеру жду тебя с бумагой. И главное — больше никакой самодеятельности. Кошка чихнет — чтобы мне доложили. Все понятно?

— Все, Семен Данилович, больше никаких вопросов...

Не рискуя протянуть генералу так и не высохшую ладонь, Беляков, пятясь, кланяясь и улыбаясь, выкатился из кабинета.

2

Едва за посетителем захлопнулась дверь, генерал Григорьев преобразился. С него разом слетели и угрюмая надменность, и начальственность. Лицо будто сдулось, стало осунувшимся, устало-озабоченным. Из нижнего ящика массивного стола генерал достал флягу и сделал несколько торопливых глотков.

— Ну и придурки... Это же надо быть такими придурками, — бормотал он, вытирая губы. — И угораздило же Бакреева с ними связаться! — Сунув фляжку обратно в стол, Григорьев придвинул к себе телефон.

— Алло, Бакреев, слушай меня. Я всегда знал, что ты мудак, но что до такой степени, даже не подозревал. Сейчас у меня был твой Беляков, да, тот самый. Ты бы знал, с чем он ко мне пришел! Нет, это не телефонный разговор, через пять минут чтобы был у меня. Знать ничего не желаю, бросай машину и пешком сюда беги, Зинаиде Константиновне ни слова. Пусть за руль пересаживается и едет домой сама, скажи, начальство приказало. Нет, меня для нее пока нет, и когда буду, не знаешь.

Договорив с адъютантом, Григорьев отключил мобильный телефон, предупредил секретаршу, чтобы ни с кем, кроме Бакреева, не связывала, и откинулся в кресле, закрыв глаза.

Глава 11

1

Вот уже сорок минут без малого Даша наблюдала за бело-голубым волнистым попугаем. Зацепившись лапой за прутья, птичка старательно чистила когти желтым загнутым клювом. Время от времени волнушка так увлекался, что переходил на лапу, которой держался за клетку, и тут же камнем падал на дно. После пятого падения Даша пришла к поразительному выводу, что олигофренией страдают не только люди, а любое существо с мозгами. Отвернувшись, она придвинула стул к компьютеру и продолжила работать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Юлька наконец-то улетела в Лондон, забрав с собой свой противный характер, но оставив сына. Поначалу Даша едва не впала в панику. Ответственность за дитя, да еще чужое, не входила в ее планы, но Антон оказался на удивление ангельским ребенком: полдня он проводил в кружках, а вернувшись, тихонько читал толстенную книгу, значительная часть которой была на латыни. Глядя на его серьезное, сосредоточенное личико, Даша едва сдерживала слезы умиления, а в голове все чаще появлялась мысль, что в обращении к банку доноров определенно есть свои преимущества.