Долгая дорога домой - Александр Афанасьев

Леди Би была для всех этих неразговорчивых, крепких молодых людей домом…

Машинист первого класса Патон одним движением, еще не открывая глаз, выскользнул из гамака, по памяти сунул руку в то место, где он оставил свое оружие, подхватил его за ремень. Автомат Калашникова — в САСШ он не был принят на вооружение, им полагался по штату автомат Кольт М4А2 с подствольником и пистолет-пулемет Кольт-45 с интегрированным глушителем. Но большинство из тех, для кого Леди Би была домом, хранили свое штатное оружие в местной оружейке, а в джунгли ходили с русским автоматом. Покупали или за свои деньги дома, или приносили трофейные и в мастерской на Леди Би их перестволяли под штатный североамериканский патрон. В зеленом аду, где жизнь и смерть порой разделяет нить толщиной с паутину паука, автомат Калашникова был единственным, который верно служил боевым пловцам, не захлебываясь в воде и болотной грязи. Рисковать отказом оружия в бою никто не хотел. Здесь и так было предостаточно возможностей для риска.

Закинув автомат на плечо — здесь все постоянно ходили с оружием, машинист первого класса Патон направился в сторону камбуза. Камбуз располагался в носу, на второй палубе, почему — непонятно, обычно камбуз находится как раз в корме. Чтобы попасть на камбуз — а Патон занял свободную койку в самой корме корабля, чтобы не беспокоили хождениями — ему надо было пройти через целую вереницу кают, наскоро отгороженных углов, где спали, писали письма домой, что-то читали, резались в карты и просто смотрели в потолок. На полу было грязно, половина плафонов освещения была разбита — но здесь на это не обращали внимания, не до того было. Это тебе не океанский корабль, где у матросни только и дел, что каждый день палубу драить. Это Леди Би, парень, здесь совсем другой мир. Чистилище — перед вратами ада…

— Эй, Рэ, как сходили? — спросил кто-то, лежащий в таком же гамаке

— Хреново. Впустую сходили… — ответил Патон (Рэ почему то было его прозвищем, прозвища здесь были у всех) и начал протискиваться дальше.

Сходили и в самом деле хреново. Их забросили неделю назад с вертолета — и они целую неделю шли к какой-то точке, вскрытой спутниковой разведкой. Была речь о том, что в этой точке находится перевалочный лагерь оружия и снаряжения, его надо было взорвать, да еще и языка желательно было бы взять. Амазонка, крупнейшая река мира, в ее дельте, поросшей тропическими лесами, может спрятаться целая проклятая армия. Она и пряталась — местные индейцы, языка которых никто не знал, боевики-анархисты, боевики-наркомафиози, контрабандисты, золотодобытчики, еще какие-то подозрительные личности — да кого тут только не было. Леса предоставляли убежище всем — деревья-великаны намертво скрывали, что под ними находится, не помогала ни спутниковая, ни авиаразведка. Ходили недобрые слухи, что в сезон дождей, когда Амазонка разливается так, что с одного берега не видно другой, по реке проходят малые подводные лодки, доставляя в верховья оружие, снаряжение, подкрепления. Чьи подлодки? Да русские, конечно, чьи же еще. Это русские помогают проклятым анархистам, это из России все это пошло. Бакунин, проклятый Троцкий — самые что ни на есть русские, русские выбросили в мир эту заразу, как выбрасывают чумных блох. Русские ненавидят североамериканцев, потому что у североамериканцев демократия, а у русских — диктатура и культ личности. Русские хотят захватить весь мир и ради этого они тайно помогают анархистам. Наконец, у русских достаточно для этого сил и их ракеты держат под прицелом города. Русские — вот кто всему виной.

Но автоматы у них без вопросов — хорошие.

Вот они и шли — по джунглям, по топи три дня, выходя на указанную точку. Два раза они натолкнулись на какие-то непонятные отряды — в последнем случае, в отряде было человек пятьдесят. Оба раза им удалось заметить их вовремя — и обошлось без боя, правда, в последнем случае пришлось четыре часа пролежать в болоте. А вышли на точку — и оказалось, что все впустую. Какой-то проклятый древний город, непонятно чей, непонятно кто тут жил и когда — но явно не в этом веке и не в прошлом. Даже не заминировано. И потом четыре дня они отступали к реке, последние два дня — с боем, им упали на хвост боевики. У самой реки они потеряли Данна. Джозеф Данн, корабельный старшина, шутник из Айовы, ему просто не повезло и одна из пуль, градом летящих из зарослей, попала ему в руку, а еще одна — попала в грудь, пробив бронежилет. Когда его вытащили к ведущим шквальный огонь по зеленке катерам — Данн был еще жив, он умер на реке, когда они на полной скорости шли домой. Проклятая река забрала еще одного из них, этому когда-то было положено начало, но они сомневались, что родился тот человек, которому суждено положить этому конец. Река была вечной, она текла к океану до них, и будет течь после них. И проклятые джунгли — они тоже вечны, их не сжечь напалмом и не нашпиговать свинцом, их слишком много, этих проклятых джунглей…

Поднявшись по узкой лестнице на вторую палубу, Патон пошел мимо закрытых кубриков-клетушек, где квартировали немногочисленные офицеры, стараясь не попадаться никому на глаза…

Камбуз был не таким уж большим, без иллюминаторов, какой-то шутник придумал оформить его под итальянский ресторанчик, но получилось плохо, здесь не достать было соломы, а то, что достали, сразу приказали убрать, потому что солома была пожароопасной. В итоге от итальянского ресторанчика остался только итальянский флаг на стене, еще какой-то придурок поймал океанскую рыбу-меч и решил сделать из нее чучело, но чучело это стало так вонять, что его выбросили в реку, а заодно чуть не выбросили самого чучельника. Вот так вот…

— Эй, парни, где здесь можно разжиться бифштексом?

— Да у нашего шеф-повара были… — крикнул кто-то.

Кока здесь, как и полагается в ресторане, называли шеф-поваром.

Бифштекс и в самом деле был, никого из своих на камбузе не было, отсыпаются, видимо, и Патон подсел к катерникам. Катерники — совершено бесшабашные и отмороженные ребята, снующие на небольших бронированных катерах по всей Амазонке, и стреляющие даже когда у них просто плохое настроение. На маленьком катере у них было аж пять пулеметов — два Минигана, два М60 и один М2 Браунинг, это не считая личного оружия. Их единственной защитой от летящих с берега пуль была скорость да шкальный огонь, позволяющий быстро подавить огневые точки на берегу и оторваться от преследования. Катерники были из того самого спецотряда, который и вытащил их с предыдущего задания…

— Лэнс… — поглощая дымящееся, горячее мясо, Патон обратился к старшему катера, невысокому коренастому боцману — какого хрена здесь происходит?

Боцман оторвался от поглощения порции спагетти, залитых Табаско сверх всякой меры

— Ты о чем?

— Ну я вот подумал… Какого хрена здесь вообще происходит? Они воюют с нами который год. За счет чего это все держится? За счет наркоты? Но почему нельзя наркоту выращивать где-нибудь в другом месте, где нет нас? Где намного тише. Да, мы видели поля — но их, черт возьми, не так уж и много. Какого хрена здесь надо русским?

— Тише! — боцман осмотрелся по сторонам, но камбуз был полупустой и никого из офицерского состава не было — ты вот что, парень… Если ты начал об этом задумываться — я тебе кое-что расскажу. Но — рот на замок, понял?

— Могила — Патон прижал палец к губам

— Так вот. Ты помнишь, как подорвали Луизу Эм?

Луиза Эм была новейшим артиллерийским крейсером класса Делавэр, она стояла на траверзе Рио для огневой поддержки операций, ведущихся в этом районе и была подорвана совершено неожиданно полтора года назад, в один прекрасный летний день. Верней, ночь. Взрыв был такой силы, что половину экипажа спасти так и не удалось. После этого случая североамериканский морфлот стал намного осторожнее — потерянный новейший крейсер это не шутки…

— А это тут при чем?

— Да все при том. У меня на этом крейсере однокашник служил. Он тогда на берег в самоход ушел, девочки, то-се… Ну и жив остался. И потом мы с ним на берегу встретились, он мне рассказал кое-что, такое, что волосы зашевелились

— Что именно?

— Да то. За пару дней до того, как Луиза Эм выдала свой последний в жизни салют, там побывали британцы из Корпуса наблюдателей. Он заметил, как один офицер совал нос совершенно не туда, куда бы следовало. И через два дня после этого, Луиза Эм — бабах!

Сказанное было настолько неожиданным, что у Патона кусок застрял в горле

— Ты чего?

— Да того?! Совсем деревянный! Ты сколько раз тут русских видел?! Хоть раз тебе русские здесь попадались?!

— Один раз. Помнишь тот случай на Рио Негро два года назад? Тогда…

— Помню. Трое русских. Скорее всего, наемники. И все. Больше ни ты, ни я русских здесь не видели. Да, конечно, они профессионалы — но не настолько же! И мы тоже — не ногой сморкаемся. Но ни одного русского. Они даже наблюдателей не прислали сюда, в Мексике есть, а здесь нету. А британцев — полно. Да и римлян — тоже немало. А насчет лодок, заходящих в устье реки — все это чушь собачья! Тюлени постоянно в воде, датчики движения, это тебе не океан, черт бы все побрал. Вот и думай — почему мы так долго воюем…