Долгая воскресная ночь - Чарльз Вильямс

— Да, — согласилась Барбара. — Но не будем упускать из вида, что могли существовать и два шантажиста. Если Дорис не ошибается и не врет, то у покойницы был еще какой-то дружок.

Я в задумчивости рассматривал свою секретаршу. А ведь ума у нее хватит, пожалуй, на троих представителей сильного пола вроде меня.

— Возможно, вы попали в яблочко, Барбара! Тогда понятно, откуда вдруг у Робертса появились тайные доходы, источник которых Эрни никак не мог определить. Точно так же, как и сумму непонятных доходов. У нас нет никаких данных, сколько он стриг с этого второго. Чего боялся тот, коль платил Робертсу, судя по всему, немалую дань? Скандала? Развода?

— Наверняка чего-нибудь более серьезного, — решила Барбара. — Он не только ему платил дань, он его в конце концов и прикончил. И ее тоже.

— А мне кажется, — столь же уверенно заявил я, — что эта Дорис Бентли знает гораздо больше, чем хочет показать. Нет ли у вас ощущения, что дело каким-то образом связано со смертью Джуниора Делевана? Дорис в то время еще работала у Фрэнс.

Барбара покусала губу, сморщила нос. Наконец, лицо ее приняло обычное выражение:

— Да, в мае позапрошлого года Дорис еще работала в магазине. Тело Делевана обнаружили в воскресенье утром, а на вскрытии установили, что убийство произошло около полуночи…

— Момент! В субботу на вечер я назначил Фрэнс свидание и собирался отправиться с нею на бал. Затем из-за срочных дел перенес встречу и выехал из Карфагена. А когда вернулся, она встретила меня странно, с какой-то обеспокоенностью. Я подумал еще, что это из-за сорванного свидания.

В уме у меня вдруг возникла невероятная идея. Просто безумная. Но иная не приходила!

— Надо бы потолковать с Дорис. Если той известно что-либо, я из нее это выбью!

— Вам нельзя выходить отсюда. Вы в отъезде! — встревожилась Барбара.

— Ну не торчать же мне тут всю жизнь! И смысла уже нет. Вначале я хотел выяснить, кто убил Фрэнс. А сейчас мне неясно даже, кто она сама. Дело не продвигается, мы, наоборот, пятимся назад!

— Вас могут узнать! Или же Дорис вызовет полицию…

— Что делать, придется рискнуть. Вы знаете, где она живет?

— Нет, но, если настаиваете, могу узнать. И отвезти в своей машине.

— Об этом не может быть и речи!

— Что ж… Мне пора на свое рабочее место! — поднялась Барбара.

Она позвонила Скэнлону и прочитала ему телеграмму от Кросби.

— Что скажете? — спросила его моя покровительница.

— А то, что скоро взбешусь! — рявкнул Скэнлон. — Ну и занятьице же выбрал, черт побери!

— Вам не кажется: эти новые данные придают делу совершенно иной оборот?

— Факты — упрямая вещь, миссис Райан, от них никуда не денешься. Но как бы там ее ни звали, Варрен ведь убил жену.

— А мне показалось, что вы не судья, а только следователь? Сами же говорили, что судить — не ваше дело, мистер Скэнлон!

— Боже упаси! — вздохнул шериф. — Но Варрен-то находился дома, когда его жена поставила машину в гараж. А когда тот уехал, она оказалась мертвой. Это установлено окончательно. А там кто его знает… Постарайтесь все же задержать разговором как можно дольше, если ваш шеф вдруг позвонит. Телефонная компания и полиция Эль-Пасо предупреждены и сделают все как положено. Думаю, вот-вот он объявится.

Спустя некоторое время Барбара отправилась пить кофе и вернулась не одна. Судя по голосу, ее сопровождал мужчина, вероятно, Тернер, который решил-таки зайти. Пишущая машинка застучала опять. В половине шестого секретарша и ее спутник, насколько можно было понять из их разговоров, решили отбыть. Каблучки Барбары процокали по коридору мимо моего кабинета. В щели под дверью показалась сложенная вдвое бумага. Я осторожно встал, взял ее и прочитал отпечатанный на машинке текст: «Дорис Бентли проживает в муниципальном доме, расположенном на углу Тейлор-стрит и Вестбюри-стрит. Квартира номер 2. Сегодня суббота, не исключено, что у нее какое-нибудь рандеву после работы. Узнаю и вам сообщу. Если зазвонит телефон, берите трубку только после десятого звонка. Возник ряд срочных и важных вопросов, которые необходимо продумать: если Ф. решила прятаться от кого-либо по причине своего темного прошлого, то почему выбрала именно Карфаген? Случайность или нет? Были ли приспособлены для нормального проживания комнаты, находившиеся за помещением, снятым Ф. у вас под магазин? Было ли оно в тот момент наиболее подходящим для магазина или в городе имелось что-нибудь получше? Допустим, что Дорис не солгала насчет „дружка“, тогда как оказалось, что в таком маленьком городке никто, кроме этой девицы, не был в курсе их связи?»

Мысль Барбары была ясна как день и полностью совпадала с моими подозрениями. Невероятно, чтобы два лица совершенно случайно и примерно в одно и то же время прибыли в один и тот же город, где никто их не знал и они никого не знали, и оба открыли здесь по магазину. Почему Фрэнс привлекло помещение именно в моем доме? Может быть, что-нибудь особенное в его расположении? Я постарался припомнить, имелись ли в ту пору еще какие-нибудь незанятые помещения в нашем районе… Да, было одно, причем гораздо более подходящее под магазин готового платья, чем то, что Фрэнс решила снять у меня. Помнится, я ей об этом говорил, убеждал, но она настояла на своем. Мои «апартаменты» трудно было даже назвать квартирой: кухонька, ванная и комната. Правда, они имели два входа: один через магазин, а другой вел в переулок и одновременно к лестнице на второй этаж.

Меня охватило волнение. Разумеется, любой, кто захотел бы проникнуть в квартирку через основной вход, никак не остался бы незамеченным. Другое дело — попасть в квартиру по лестнице, ведущей в переулок. А кто жил на втором этаже? Доктор Мартин, Джордж Клемен, доктор Этли, дантист Сойер. И Мартину, и Сойеру уже перевалило за семьдесят, доктор Этли женат, а Джордж… Смешно и подумать!

Волнение понемногу улеглось. Но «варианты» в голове прокручивались лихо: Джордж и доктор Мартин члены клуба охотников на уток. И оба считаются столпами городского истэблишмента. Человек же, которого надо найти, убил двоих людей. Значит, его вынудило к этому нечто пострашнее боязни развода или мелкого скандальчика…

Начинало смеркаться, затем сидеть пришлось уже в полной темноте. О, если бы только Барбара могла позвонить! Не в состоянии больше сдерживаться, я чиркнул зажигалкой и при свете ее огонька набрал номер. Но телефон оказался занятым. Подождав минут пять, собрался еще разок позвонить, но как раз в это мгновение телефон затрезвонил сам. Выждав условленные десять сигналов, снял трубку.

— Алло! — негромко сказала Барбара. — Только что говорила с Полем Денманом из Нового Орлеана.

— Есть что-нибудь новое?

— Очень немного и вряд ли пригодится. Он плохо помнит голос Рэндалла, утверждает только, что у него баритон. Денман считает, что говорил человек образованный. А подобное можно сказать о сотне граждан Карфагена. Однако, он полагает, что наверняка мог бы узнать этот голос. Деньги же, которые ему выслал Рэндалл, находились в обычном белом конверте, такие можно купить в любом магазине писчебумажных товаров. Адрес был отпечатан на машинке.

— Сплошной тупик. Однако тысячу раз спасибо!

— Я сейчас пойду узнаю, что делает Дорис после работы, и тут же позвоню.

— Хорошо! Буду ждать!

Барбара повесила трубку, а я принялся думать о Фрэнс. Но через пять минут «увидел» в сплошной темноте ее разбитое лицо, сообразил, что пора переключаться на что-то другое, иначе и впрямь сойдешь с ума. Что ж, попытался еще раз осмыслить обстоятельства дела, найти ход к решению проблемы. Но скоро мысли запутались окончательно. Ожидая звонка, стал думать о Барбаре. Пословица права: друзья познаются в беде. Родом моя помощница из Нового Орлеана. Имела несчастье влюбиться в парня, у которого все лучшее давным-давно уже осталось в прошлом. Страсть к регби в крови у всех новоорлеанцев, а Джонни Райан слыл лучшим нападающим сборной команды местных колледжей. Большинство молодых людей обычно не принимает близко к сердцу свои спортивные успехи или неудачи школьных лет. Что же касается Джонни, то переполненные трибуны и исступленные вопли сверстников: «Джонни! Давай жми, Джонни!», поклонение девичьих толп — все оказало на него слишком сильное впечатление, отравило жаждой славы на всю жизнь. Он решил посвятить себя спорту. Ему удалось добиться стипендии для занятий в школе спортивной атлетики, но в большой спорт непросто попасть. В ту осень, когда Джонни женился на Барбаре, его, правда, приняли в профессиональную команду «Чикагские медведи», но, не продержавшись и месяца, после травм он был вынужден бесславно вернуться в Новый Орлеан.

Барбара никогда ни о чем не говорила, но, полагаю, ей нелегко было слыть женой недавнего героя. Впрочем, Джонни поначалу неплохо вышел из положения, принявшись торговать машинами от фирмы Джима Макбрида. Сначала в Новом Орлеане, затем в Оксфорде, а потом и у нас, в Карфагене. Однако вскоре комиссионные стали уменьшаться, а выпивки увеличиваться. В общем-то неплохой человек, честный и порядочный, он был сломлен обстоятельствами. Винные пары, надо полагать, позволяли ему верить в себя. В конце концов Джонни уехал во Флориду, а Барбара осталась. В то время у нее уже было место стенографистки в «Саутлэнд титл компани» и диплом помощника нотариуса. Джордж Клемен оформил ей развод, а затем предложил место в своей конторе с более высоким окладом. Впрочем, спустя год она уволилась и поступила на работу ко мне.