Диверсанты. Легенда Лубянки – Павел Судоплатов - Иосиф Линдер

С 1897 г. началось объединение разрозненных эсеровских групп, которые к началу 1902 г. образовали Партию социалистов-революционеров (эсеров). Одним из важных направлений революционной деятельности эсеров стал терроризм. Основателем и первым руководителем боевой группы был Г. А. Гершуни (И. И. Герш). Примечательно, что он вербовал боевиков еще летом 1901 г., т. е. до создания партии. Мы полагаем, что одним из движущих мотивов могло быть желание заполучить полностью подконтрольную ему лично силовую структуру, которая при определенных условиях заставила бы других членов руководящих органов партии считаться с его мнением. Волю, ум, работоспособность и обаяние Гершуни единодушно отмечали как его соратники, так и противники.

В начале XX в. особых трудностей террористы, даже одиночки, не испытывали: в те годы боевикам убить министра, полицейского или чиновника было довольно просто. Анализ удачных террористических актов того времени показывает, что даже сотрудники полиции и жандармерии относились к вопросам обеспечения личной безопасности небрежно. Немногочисленная охрана, имевшаяся у высших должностных лиц Российской империи, являлась скорее протокольно-представительской и эффективно противодействовать организованной группе «идейных» боевиков была не в состоянии. Многие народовольцы, проживавшие за границей, охотно передавали эсерам навыки конспирации и боевой работы.

Эсеровские боевики были вооружены значительно лучше народовольцев. Основным стрелковым оружием террористов в начале XX в. стал «браунинг», который легко прятался под одежду. Для повышения убойной силы пули надпиливали, что превращало их в разрывные, а также снаряжались ядами – чаще мышьяком или стрихнином, реже экзотическими ядами, – которые могли достать или изготовить изобретательные организаторы террора. Бомбы для покушений собирали в нелегальных лабораториях, основным взрывчатым веществом стал самодельный динамит. Надежная система учета и хранения этих веществ в Российской империи и перекрытие каналов поступления взрывчатки из-за рубежа оказались факторами, сдерживавшими рост террористической активности боевиков. Кустарное производство взрывчатых веществ являлось опасным делом: подпольная лаборатория в любой момент могла взлететь на воздух вместе с «лаборантами». К сожалению, молодых фанатиков, готовых пожертвовать жизнью во имя революционной идеи, в те годы имелось более чем достаточно.

Русско-японская война, начавшаяся в 1904 г., стала катализатором революционного движения. Не получая адекватного профессионального отпора со стороны власти, террористические группировки открыли настоящую охоту на высших руководителей империи. Убийство эсеровскими боевиками министра внутренних дел В. К. Плеве 15 июля 1904 г. вызвало в правящих кругах России состояние, близкое к панике. Через некоторое время выяснилось, что организатором убийства Плеве и руководителем боевой организации эсеров являлся секретный сотрудник Департамента полиции Е. Ф. Азеф. Среди историков до сих пор не утихают споры о том, кем в действительности был Азеф. Одни называют его выдающимся боевиком, сумевшим проникнуть в Департамент полиции и, используя возможности этой организации, проводить удачные боевые операции, другие считают провокатором, работавшим против революционеров, третьи полагают, что Азеф – внедренный в Департамент тайный агент иностранных (австрийских или германских) спецслужб.

В период русско-японской войны специальные службы Японии предприняли попытку использовать политических противников самодержавия для ослабления России изнутри. Бывший военный агент в Петербурге М. Акаши, обосновавшийся к тому времени в Стокгольме, установил контакт с лидером Партии активного сопротивления Финляндии К. Циллиакусом (Зиллиакусом). Последний ранее бывал в Японии и некоторые свои политические статьи подписывал «Самурай». Циллиакус активно сотрудничал с русскими, польскими и кавказскими революционерами и участвовал в транспортировке нелегальной литературы из Скандинавии в Россию.

В одном из докладов за 1904 г. М. Акаши писал:

«К концу июня отношения между Зиллиакусом и основными оппозиционными партиями созрели. Он и я одновременно отправились в Париж, где вместе с представителями партии „Сакартвело“ Деканози и партии „Дрошак“ графом Лорис-Меликовым совещались по поводу организации беспорядков в России. Затем Зиллиакус отправился в Лондон на переговоры с Чайковским… Я обещал Зиллиакусу, что выплачу ему 3000 иен на печатание прокламаций».[28]

К. Циллиакус предпринял активные усилия для консолидации радикально настроенных сил эмиграции и проведения в этих целях межпартийной конференции. Он предложил лидерам эсеров «…обсудить текст общего манифеста против войны и выработать план общих совместных действий для понуждения всеми мерами, хотя бы самыми террористическими, прекратить войну. Такими мерами могут быть одновременные в разных местностях вооруженные демонстрации, крестьянские бунты и т. п. Если понадобится оружие, то финляндцы берутся снабдить оружием в каком угодно количестве».[29]

Конференция отдельных революционных и оппозиционных партий и групп состоялась в Париже осенью 1904 г. На ней было решено, что «каждая партия может действовать своими методами: либералы должны атаковать правительство с помощью земства и газетных кампаний; эсерам и другим партиям следует специализироваться на крайних методах борьбы; кавказцам использовать свой навык в организации покушений; польским социалистам – опыт в проведении демонстраций».[30]

Основной задачей М. Акаши стала организация силовых антиправительственных выступлений, для чего выделялись деньги на приобретение оружия и для постоянного возбуждения общественного протеста против правительства.

1905 г. начался с трагического события, вошедшего в историю как Кровавое воскресенье. Реакция общества на расстрел рабочей демонстрации последовала немедленно. В тот же день в Петербурге на Васильевском острове была захвачена оружейная мастерская Шаффа и разгромлено управление 2-го участка Василеостровской полицейской части. В январе 1905 г. в Москве, Варшаве, Риге, Саратове, Киеве, Одессе, Лодзи, Ревеле, Екатеринославе, Харькове и многих других городах прошли демонстрации, забастовки и митинги протеста, переходящие в открытые столкновения с полицией и войсками. Разгон демонстраций, аресты и ссылка участников движения не дали практического результата: события продолжали стремительно развиваться. 18 января вышла работа В. И. Ленина «Начало революции в России» с призывом к подготовке во оруженного восстания против самодержавия. В Лодзи начались уличные бои между рабочими боевыми дружинами и двумя полками регулярной армии.

До 1905 г. социал-демократы (как меньшевики, так и большевики) считали террористическую деятельность нецелесообразной, не связанной со всей системой борьбы пролетариата. В условиях революционного кризиса позиция руководства РСДРП по отношению к актам терроризма и к организации военной работы в целом изменилась. К середине 1905 г. при столичных и губернских организациях эсдеков были созданы боевые комитеты, а при ЦК РСДРП – боевая группа центрального подчинения, которые занимались военной подготовкой членов партии. Для решения военно-технических вопросов – закупки, производства и распространения оружия и взрывчатки – сформировали боевую техническую группу при ЦК и Петербургском комитете РСДРП. Ее куратором со стороны ЦК большевиков стал инженер Л. Б. Красин.

Баррикады на Красной Пресне

В оппозиционной среде происходила интенсивная работа по вооружению партийных боевых отрядов. Все антиправительственные группировки приступили к закупке и перевозке оружия в Россию. Количество стволов измерялось десятками тысяч.

Один из боевиков РСДРП Н. Колокольцев вспоминал:

«Всего было человек 25 очень надежных товарищей, с которыми я выступал на охрану митингов и собраний. На первое время поступало оружие плохое: смит-вессоны, большие и малые, и бульдоги – одним словом, всякая дрянь, но и это оружие в руках рабочих было очень хорошее.

Потом, помню, в июне месяце, вечером, я выходил из артели, вижу, подъезжает ломовой извозчик, спрашивает мою фамилию, я отвечаю, что это я, спрашиваю, в чем дело. „Примите багаж“. – „Какой багаж?“ Он отвечает: „Из таможни с квитанцией“. – „Нет, и что здесь?“ Он ответил, что сейчас придет человек и объяснит, что здесь. Перетаскали ящики, и извозчик уехал, после чего я дожидался 11/2 часа, но никого не было. Со мной был один тов. П. Седов: решили вскрыть ящики. Там, в ящиках, к нашей неожиданности, оказались средние браунинги и маузеры, а также ящики с патронами к ним. Мы стояли в недоумении: что делать? У того и другого не работала голова – так потеряли всю ночь. Все-таки удалось разместить оружие в удобные места.