Ужин с папочкой (ЛП) - Шейд Сигги

Мое дыхание становится поверхностным, когда он нежными поцелуями поднимается вверх по моему телу. Его прикосновения настолько мягкие, что кажется, будто меня гладят перьями. Может быть, это сон, потому что я никогда не чувствовала себя такой любимой.

Бард откидывает одеяло и укладывает меня на шелковые простыни. Матрас за спиной прогибается, когда он забирается ко мне в постель и смахивает с моего лица волосы. Его пальцы проводят по шраму на моей шее, отчего я вздрагиваю.

— Что это? — спрашивает он, его голос обманчиво спокоен.

— А?

— Эта отметина на твоей шее. Выглядит так, будто тебя порезали ножом.

— Ах, это, — лепечу я.

— Кто это с тобой сделал?

— Кто-то из казино «Асгард» был немного груб.

Пальцы Барда не шевелятся, но он молчит. Я уже собираюсь снова погрузиться в сон, когда он спрашивает:

— Как он выглядел?

— Тощий парень с длинными сальными волосами, — бормочу я. — Похож на Северуса Снейпа.

Он целует мой шрам, и на мгновение мне кажется, что его губы излечивают.

— Больше никто и никогда не прикоснется к тебе, — бормочет он. — Никто не прикоснется к тебе, не потеряв руку.

Он обнимает меня, притягивая к своей широкой груди, и продолжает ласкать шею.

Я настолько сонная, что не могу понять, почему он остался на ночь, ведь мог быть где-то там, сорвав заговор против своей жизни. Но это неважно. Вместо этого я позволяю себе заснуть в теплых объятиях Барда. Пока достаточно того, что он здесь.

— Что ты делаешь со мной, Брианна? — бормочет он, когда я засыпаю. — Я становлюсь одержимым.

* * *

Я не помню, когда в последний раз спала так крепко или даже так глубоко, но когда я открываю глаза, я одна. Моя рука скользит к другой стороне кровати, которая все еще теплая.

Дверь открывается, и Бард входит внутрь, одетый в черный шелковый халат, облегающий его мускулистую грудь. В руках у него серебряный поднос с чашками, блюдцами и тремя серебряными горшочками.

— Доброе утро, милая, — говорит он с ослепительной улыбкой. — Я не знал, что ты любишь, чай, кофе или горячий шоколад, поэтому приготовил все.

Сев, я прислоняюсь спиной к изголовью кровати, простыни сползают вниз, обнажая мою грудь. Глаза Барда блестят от вожделения. Он пересекает комнату и ставит поднос на прикроватную тумбочку.

Я ожидаю, что он заберется ко мне для второго раунда секса, но он лезет в карман и достает телефон.

— Ты можешь опознать? — спрашивает он.

— Ты нашел отца? — спрашиваю я.

Покачав головой, он тыкает что-то на экране.

— Это человек, ответственный за шрам на твоей шее?

Я провожу пальцами по тому месту, где сборщик долгов воткнул нож, угрожая продать меня на аукционе, если я не погашу отцовский долг в казино. Тогда же я решила работать в нелегальном бойцовском клубе Коннора.

— Подожди, — бормочу я, — Как...

Бард показывает мне фотографию полумертвого человека с сальными волосами, собранными в комок. Один глаз у него заплыл, а из разбитого носа в разбитую губу стекает кровь.

Фантомная боль пронзает мою шею, а глаза слезятся. Я бы узнала этого ублюдка-садиста где угодно.

— Да, — говорю я сквозь стиснутые зубы. — Это он, но откуда ты узнал?

— Ты рассказала мне, когда засыпала, — говорит Бард.

— А как ты его нашел? — спрашиваю я.

Бард откладывает телефон в сторону и зажимает мой подбородок между большим и указательным пальцами.

— Никому, даже моему сыну, не сойдет с рук прикосновение к моей женщине.

У меня отвисает челюсть. Я не знаю, радоваться ли тому, что он так защищает меня, или испугаться того, что он планирует сделать с коллектором. Может быть, это потому, что мой мозг еще не успел осознать намека, на то, что я принадлежу ему.

Хочу спросить, что именно он имеет в виду и распространяется ли эта защита только на время нашего союза, но тут звонит телефон.

Бард первым разрывает зрительный контакт и поворачивается к прикроватной тумбочке.

Он берет трубку, и на его лице исчезают все следы нежности.

— Это Коннор, — говорит он.

Глава 13

Пузырь счастья лопнул, вернув меня к суровому свету реальности. В животе появляется боль, когда факт за фактом ударяет меня по нутру:

Вчера меня чуть не убили. Я нахожусь в безопасном месте, скрываясь от своего парня, который изменяет мне со своей мачехой, а я изменяю ему с его отцом.

Бард пытается передать мне звонящий телефон, но я отпрыгиваю на другую сторону кровати.

— Брианна? — спрашивает он, нахмурившись.

— Я не могу с ним разговаривать, — шиплю я. — Он все поймет, как только я заговорю.

— Это может быть важно, — говорит Бард. — Если у него есть информация о заговоре против моей жизни...

— Ты прав.

По моим щекам пробегает жар, и я стараюсь не сокрушаться по поводу своего эгоизма. Столкновение с Коннором - ничто по сравнению со всем тем, что сделал Бард, дабы помочь мне.

Я протягиваю дрожащую руку, но он не отдает мне телефон.

— Что такое? — спрашиваю я.

Бард откладывает трубку в сторону.

— Пусть перейдет на автоответчик. Коннор перезвонит.

— Но план...

— Тебе нужно еще несколько минут продумать, что ты собираешься сказать, — он манит меня к себе. — И мне нужно найти способ успокоить тебя, когда Коннор позвонит.

Когда телефон перестает звонить, Бард подзывает меня ближе, и я перебираюсь на кровать.

— Горячий шоколад? — спрашивает он.

Я бросаю взгляд на серебряный поднос на прикроватной тумбочке.

— Эм... да, пожалуйста?

— Немного сахара не помешает, — говорит он, подмигивая. — Помогает от шока.

Я сажусь на край матраса и смотрю, как он наливает очень густой горячий шоколад. Мои ноздри наполняются насыщенным ароматом какао, от которого текут слюнки, и не только от напитка.

Он размешивает чайной ложкой сахар, добавляет немного густых сливок и протягивает мне чашку.

— Пей.

Я делаю глоток, наслаждаясь вкусом. Он такой же, как и пахнет - насыщенный, сливочный, сладкий, с нотками ванили. Когда глотаю, он растворяет мою тревогу и наполняет теплом.

— Почему такой вкусный? — спрашиваю я.

— Старый рецепт, который я довел до совершенства еще во времена моей работы в ресторане, — отвечает он с улыбкой.

Я вскидываю брови. После того как я увидела, сколько мужчин собралось за столом Дагды, неудивительно, что их семья имеет связи в самых разных отраслях. Чего я никак не ожидала, так это того, что Бард умеет готовить.

— Очень вкусно, — бормочу я.

Облизывая губы, он наполняет свою чашку и подносит ее ко рту.

— Ничто не может быть вкуснее тебя.

У меня все сжалось в груди от воспоминания о том, как он уложил меня на кожаное сиденье своего лимузина и лизал мою киску, пока я не кончила. Сжимаю бедра, пытаясь скрыть возбуждение, но Бард наблюдает за мной, в его глазах соблазнительная темнота.

— В следующий раз, когда он позвонит, ответь.

— Но мы еще не придумали, что я скажу.

— Ты поехала на север искать новую работу.

— Куда? — спрашиваю я.

— Он не будет допрашивать.

Я сажусь ровнее.

— Мне показать злость?

Его бровь поднимается.

— А разве ты не зла?

Я прикусываю нижнюю губу.

— Трудно испытывать гнев, когда находишься в режиме выживания.

Черты лица Барда меркнут, все следы похоти уступают место тревоге. Он отставляет свою чашку и опускается рядом со мной на матрас.

— Так вот что ты чувствуешь?

Нет, но чувства описать сложно.

Глубоко вздохнув, я смотрю на тающие в горячем шоколаде капли сливок и пытаюсь разобраться в своих словах.