Добро заражённого города - Патрикеев Д.Н.

— Почему вас не взяли?

— Слишком много нас было.

— Ладно. Я тебя перебил, рассказывай дальше.

— У них... Машин нет, ни у кого, хотят подкопить денег, купить. Говорят, что они — новое поколение сталкеров, третье. Всё.

— А про другие группы они что говорят?

— Что... что пойдут в обход "московских" и территории нужно перекраивать.

Все трое услышали нарастающий шум мотора.

— Посмотри, наши это или кто, — кивнул Лысый Рыжему.

— Ну, если не наши, то это крупное совпадение, — выругался Рыжий и ушёл в другую комнату. — Наши.

Машина подъехала и остановилась у входа. Кроме Купца и Радиста, из неё вышли ещё двое: один высокий, с АК-74У, второй с Сайгой, пониже. Эту информацию Рыжий передал Лысому на ходу, возвращаясь в комнату, где проходил допрос, на что получил в ответ просьбу встретить и проводить прибывших сталкеров, по пути изложив им всю информацию, которую они смогли разузнать.

Лысый опустил оружие, надел свой рюкзак и чертыхнулся, не уследив, как Рыжий убежал вниз с его обрезом. Отдавать своё оружие кому-то было непривычно. Он машинально посмотрел на свой пистолет и закатил глаза от собственной промашки.

— Сейчас сюда поднимутся люди, которых вы хотели обокрасть. Возможно, они пристрелят тебя сразу, без вопросов, и это не худший вариант, но, скорее всего, они всё-таки зададут тебе пару вопросов. Уточню. Для них ты — грязь под ногтями, которая лишила их денег.

— Я их слышу, — констатировал Герасим. Лысый на своё удивление ничего не слышал, поэтому прислушался. Кроме возобновившихся всхлипов чужака ничего слышно не было. — Можно... Можно я присяду? — он отвернулся от стены и уставился на Лысого. Лицо было бледным, будто вместо Олега на него смотрела сама смерть — Ноги... Что-то... Отнимаются.

Его дыхание участилось, он опустил руку и указал ею на ногу. Было видно, что когда он отнял руку от твёрдой поверхности, она мелко задрожала. Мандраж. Страх.

— Нет. Встань к стене и помолчи, — спокойно ответил Лысый, хотя, в какой-то мере, волнение от Герасима передалось и к нему. Ему не хотелось больше здесь находится, но кто-то должен был.

— Хорошо. Хорошо, — чужак довольно посредственно сдерживал чувства, но послушался и прижался к стене. Всё его тело дрожало и коленом он то и дело ударялся о стену.

— Можно... на колени сяду?

— Можно, — недолго думая, спокойно ответил Лысый. Теперь и он услышал размеренные шаги на лестнице.

Герасим упал на колени, поднимая при этом небольшое облачко пыли с пола. Когда прибывшие были уже рядом, Олег, не убирая оружия, вышел в коридор. Ствол он держал направленным на Герасима — не хотел рисковать. Через пару секунд на лестнице показались два "бобровских" сталкера, за ними шёл Рыжий. Ближайший к Лысому мародёр потянул руку. Это был Кеша, они были знакомы.

— Вова Художник, — представил второй, который из их двойки был ниже. Он говорил с сильным кавказским акцентом.

— Олег Лысый, — закрепив рукопожатием знакомство, ответил Олег. — Парень открыт к разговору, беседуйте, — он кивнул на проход в подсобное помещение. Оба "бобровских" зашли туда, не считая нужным изготавливать оружие. Лысый убрал пистолет и обратился к Рыжему жестом, мол: "Верни обрез", — Рыжий всё понял и передал оружие хозяину.

— Купец с Радистом у машины остались, — шепнул Рыжий Олегу.

"Бобровские" вольной походной зашли в помещение, где находился чужак.

— Ну что, Герасим, мне скажешь? — задал вопрос Вова, подойдя достаточно близко к пленнику.

— Не... Я... Мы не хотели... на вашей территории, — сбивчиво начал оправдываться Герасим, делая передышки на довольно громкие вздохи.

— Ребро сломано, скорее всего, — пояснил Олег.

— Понятно, — покивал Художник и стянул свой рюкзак, — пить хочешь, Герасим? Тебя эти молодцы-богатыри, наверное, не поили даже, а? — он усмехнулся, переводя взгляд на Олега.

— Д-да, пожалуйста, — рук со стены парень не убрал.

Вова достал неоткрытую бутылку водки и протянул пленнику. Тот дрожащей рукой взял её, но затем, разглядев, вернул обратно.

— М-можно не алкоголь?

— Можно, — через какое-то время ответил Вова и заменил Герасиму водку на литровую бутылку воды. Чужак с радостью к ней припал и осушил примерно половину за раз, затем вернул.

Олег кивнул Рыжему на лестницу и они начали спускаться. Также неторопливо, как Рыжий поднимался до этого.

— Мы вас у машины подождём, — сказал Олег.

— Хорошо, — спокойно ответил Кеша.

— Теперь спокойно скажи то, что хотел сказать, — Вова убрал бутылку в рюкзак и повесил его на плечи.

— Мы ни у кого не спрашивали разрешения. Ни кому не платили за вылазку. Не знали, чья территория.

Олег мог различить всё, что говорили в той комнате даже когда они спустились на этаж ниже. Слышно, конечно, было плохо, иногда вместо цельных слов можно было распознать только начало или конец, но в общем, Лысый всё понимал.

— Что у тебя при себе?

— Ничего. Д-деньги и еда были в рюкзаке. Я его скинул, пока бежал.

— Рыжий сказал, что у вас, у зелёный, свои группы появились? Что собираетесь делать?

— Н-не знаю. Парни говорили о территориях. Я... Всё что хотите сделаю. Только не убивайте.

— Расслабься, Герасим. Понравилась вода, а?

— Д-да. Только. Не надо, пожалуйста.

— Хорошо. Эта безалкогольная жидкость — последнее, что ты пил в этой жизни.

— Мама! Не надо, — почти истерично выкрикнул Герасим, но три практически синхронных выстрела из двух пистолетов прервали его жизнь. По ушам ударило. Рыжий на ходу вздрогнул от неожиданности.

Снаружи стояли "жигульские". Радист курил, держа противогаз в руке. Лысый тоже стянул с себя защиту, стрельнул сигарету и закурил, заходясь кашлем.

— Как расходится-то будем? — спросил Рыжий, удачно скрывая волнение.

— Этих пешком отправим, — указал Радист рукой с сигаретой на здание, — сами поедем.

Он докурил до фильтра, кинул окурок в сторону и спрятал лицо под противогазом. Из здания вышли "бобровские". У обоих на одежде были брызги крови — они недостаточно далеко отошли от Герасима. Вова пересчитывал деньги. Лысый выкинул половину сигареты, которую не успел докурить, хотя затягивался полной грудью, затем натянул противогаз.

— Сотня, — на ходу протянул толстенькую пачку вдвое сложенных купюр Лысому, потому что он стоял ближе всех, Вова. — Спасибо за содействие.

— Приятно было помочь, — Лысый