Китай у русских писателей - Коллектив авторов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ясно, что подобные вопросы напрасны и невозможны, когда речь идет о таких странах, где собственность сосредоточивается вся в главе общества, представляющем небо, и куда тщеславные требования равенства еще вовсе не проникали, да и проникнуть не могут как противные местной логике.
Китай, однако ж, как мы видели, можно успешно защищать – государство это образовано явно не по европейским началам, – но в устройстве его должно непременно заключаться многое отлично хорошее, когда он так восхищает собою умных европейцев, и, хотя это отлично хорошее китайское не прилагается к нашим обществам, так далеко не похожим ни духом, ни нравом, ни стремлением на общество сынов Поднебесья, однако ж оно достойно не только нашего любопытства, но и уважения. Оставив вопросы и ответы книги в стороне, мы постараемся найти на ее же страницах в самом устройстве Китая причину этого энтузиазма западных путешественников. <…>
О. Палладий (П. Кафаров)
«Гений русского китаеведения» (В.М. Алексеев), историк и переводчик Петр Иванович Кафаров (1817–1878) окончил Казанскую духовную семинарию и, приняв монашество (1839) под именем Палладия, был назначен иеродиаконом в двенадцатую русскую духовную миссию в Пекине (1840–1849), при которой работал и В.П. Васильев. Под его влиянием и руководством Кафаров изучал буддизм и китайский язык, которым овладел блестяще. В сане архимандрита он стал затем начальником тринадцатой миссии, 1850–1858, при которой приставом был Е.П. Ковалевский (1809–1868), известный писатель и, по Белинскому, «странствователь», влиятельный чиновник Азиатского департамента, автор книги «Путешествие в Китай», т. 1–2., СПб., 1853. В 1864–1878 гг. о. Палладий был назначен начальником пятнадцатой миссии в Пекине. Таким образом, он прожил в Китае с перерывами три с лишним десятилетия, неизменно пользуясь высоким уважением местного общества и правительственных чиновников. Кафаров был составителем, в частности, китайско-русского словаря, автором многих работ по истории, географии, духовной культуре народов Китая. Он был очевидцем англо-китайской (1840–1842) и англо-франко-китайской (1856–1860) «опиумных» войн, восстания тайпинов (1850–1864). Его подробный дневник этих лет частично публиковался в «Морском сборнике», 1864, № 9, 10, отд. изд., СПб., 1912. По его инициативе были изданы «Труды членов Русской духовной миссии в Пекине». Т. 1—1V, 18521866, 2-е изд. 1909–1910.
Перу Кафарова, в частности, принадлежат статьи о русских людях в Китае в Средние века, одна из которых печатается ниже. По мнению академика В.М. Алексеева, о. Палладий Кафаров был «самым крупным синологом России и всего европейского мира XIX века вообще».
Русское поселение в Китае в первой половине XIV века
Я только что получил те книжки Духовной беседы, в которых помещены краткие известия из Пекинской миссии о начатках православия среди наших языческих соседей. Конечно, вы правы: нельзя не порадоваться доброму началу, обещающему несомненный успех в будущем!.. Китайцы вообще менее предубеждены против русских, чем против других наций. Нелишне также заметить, что между двумя соседними народами существует связь не только географическая, но также историческая; русский дух издавна витал в Поднебесной империи. По этому предмету, почти совершенно неизвестному до сих пор, я предложу вам извлечение из китайской истории.
По свидетельству этой истории[10], имя русских появилось в Китае в тяжкую для нас эпоху монгольского владычества. Россия и русские известны в китайских памятниках монгольского периода под именем олосы, алосы, улосы, иногда улусу. На рукописной карте XIV в., хранящейся в библиотеке Пекинской академии, алосы как государство поставлены в северо-западной оконечности Монгольской империи, после алан-асы (аланы-ясы) и кипьча (кипчак). Олосы, как и ныне китайцы называют русских, очевидно, есть китайское переложение слова урус. Монголы могли заимствовать его в покоренных ими магометанских странах, где, как известно, русь носила название урус, тем более что в монгольском языке нет слов, начинающихся с буквы р. В ту пору появление русских в Пекине было следствием обычая монгольских ханов набирать в покоренных ими владениях дружины и включать их в свою пекинскую гвардию. Таким образом составились в Пекине полки: Кипчакский, Асу (из асов) и Русский. Каждый полк имел отдельное управление и особые записи. Мимоходом замечу, что многие асы, служившие в рядах пекинской гвардии, сохранили христианские имена: Негулай (Николай), Елия (Илия), Коурги (Георгий), Димидир (Димитрий). Это обстоятельство подтверждает сказание об обращении асов в христианство. О Русском полке в пекинской гвардии упоминается в летописи впервые под 1330 г., когда взошел на ханский престол Тутемур, известный больше под посмертным названием Джаяду. Он первым устроил Русский полк или поставил особого темника 3-й степени над русским отрядом, который почтил наименованием Сеан-Джу-улосы-хувэй-цинь-цзюнь, т. е. охранного полка из русских, прославляющего (в смысле доказывающего всему свету) верноподданность. Монголы заняли от китайцев обычай давать войскам пышные и знаменательные титулы. Русский полк подчинен был главному заведыванию высшего военного совета в Пекине. Тогда же для него устроен был лагерь или поселение на севере от столицы; правительство откупило для него у крестьян участок земли в 130 больше. кит. десятин. Русским военнопоселенцам даны были земледельческие орудия для возделывания земли, и, кроме того, постановлено было, чтобы в тех местах, где они будут стоять лагерем (кочевать), в горах, лесах, при реках и озерах, они занимались охотой и всю добычу – птиц, зверей и рыбу – доставляли ко двору, причем сказано, что кто из них не будет охотиться, тот подвергнется суду. Где было место поселения русских – по неопределенным выражениям – на севере от столицы, трудно определить; можно только предполагать из дарования им пахотной земли, что оно находится между Великой стеной и Пекинской равниной. Из этих поселений они, вероятно, отправлялись на охоту и облавы.
В следующем, 1331 г. отменено темничество русского полка и учреждено командирство с пожалованием серебряной печати. По тогдашнему военному устройству эта перемена в управлении присоединяла русский отряд к ближайшим ханским. В то же время приписано было к полку 600 новых солдат (неизвестно откуда явившихся), которые отправлены были по домам (?), с тем чтобы к 1-му числу 7-й луны (т. е. по миновании летних жаров) они вернулись в лагерь. К тому же времени относится распоряжение о выдаче земледельческих орудий и хлеба вновь поступившим на пограничную стражу (?) солдатам из асу и русских.
Под 1332 г. три раза упоминается о доставлении русских в Пекин. В 1-й
