Спираль времени. Гость из бездны - Георгий Мартынов

ЧАСТЬ 2

БАЗА 16

Посередине салона, почти во всю его длину, стоял овальной формы стол, покрытый ворсистой скатертью, на ощупь и по внешнему виду похожей на бархатную. Вокруг него – удобные мягкие кресла, все запятые пассажирами. Под длинными окнами, вдоль бортов, такие же кресла, диваны, шахматные столики и буфетные автоматы были расставлены в хорошо продуманном беспорядке, создававшем уютную обстановку.

Стол был завален журналами.

У одного из окон двое играли в шахматы.

Юноша – высокого роста, широкоплечий, с фигурой и выправкой спортсмена. Девушка – на голову ниже, тоненькая и, казалось, хрупкая. Оба одеты одинаково, в костюмы белого цвета, плотно облегающие тело. На ногах шнурованные ботинки с очень толстой подошвой. У нее – коротко остриженные волнистые волосы каштанового оттенка, у него голова наголо обрита. Каждому из них было не больше двадцати двух – двадцати трех лет.

– Пожалуй, уже скоро, – сказал юноша.

– Не терпится? – чуть насмешливо отозвалась девушка, продолжая смотреть на доску, обдумывая ход.

– Уже десять.

– Шах! – с торжеством сказала девушка. – Объявляю мат в три хода.

Он посмотрел на доску и смешал фигуры.

– Три – ноль! – Девушка рассмеялась.

– Ничего! – сказал он. – На базе возьму реванш.

– Если удастся.

Он хотел ответить, но в этот момент из пилотской кабины вышел штурман.

– Горелик и Козлова, – объявил он, – приготовиться к высадке!

Молодые люди поднялись.

– Предупредили? – спросил Горелик.

– А как вы думаете? – Штурман улыбнулся. (Как будто экипаж корабля мог забыть о своих обязанностях!) – Предупредили и получили ответ. Через три минуты база вышлет на поверхность ПЛ.

Он ушел обратно в кабину.

Молодые люди прошли в конец салона и достали из сеток по одинаковому дорожному мешку, так же как и их одежда, белого цвета. На мешках красной краской было написано: «ЭПРА».

Козлова посмотрела в окно.

Планелет снижался, приближаясь к водной поверхности.

Беспредельная ширь Атлантического океана переливалась широкой зыбью под лучами высоко стоявшего солнца. Ни облачка не было на густо-синем небе тропиков.

Снова появился штурман.

– Пошли! – сказал он коротко.

Идти пришлось долго. Планелет был гигантских размеров. Из салона они попали в коридор с длинным рядом дверей, затем во второй салон и снова в коридор. Наконец дошли до камеры вертикального выхода.

В ней не было окон, но можно было предположить, что корабль уже у самой поверхности океана.

Вспыхнула лампочка – сигнал из кабины пилотов.

Что-то зашипело, и в полу образовалось круглое отверстие.

Планелет висел неподвижно, метрах в шести от воды. Прямо под ними покачивался на волнах небольшой плоский диск. Это и был ПЛ, иначе говоря – подводный лифт, на котором им предстояло совершить спуск.

– Счастливо! – сказал штурман.

Металлическая лестница уже опустилась на диск. Она выглядела очень тонкой, и странно было думать, что полукруглые ступеньки способны выдержать тяжесть двух человек.

– Давай, Шура! – сказал Горелик. – Я за тобой.

Она приветливо кивнула головой штурману и быстро начала спуск. Уверенные и ловкие движения показывали, что такой способ выходить из корабля для нее не в новинку. Горелик последовал за ней, но менее уверенно.

Она удержалась на ногах, ступив на диск, а ее спутник поскользнулся и едва не упал в воду. Так, по крайней мере, казалось со стороны. В действительности он не мог упасть за пределы диска.

Лестница была убрана, люк закрылся, и гигантский корабль пронесся над ними, круто поднимаясь. Диск задрожал под напором обрушившихся на него реактивных струй, но оба недавних пассажира планелета ничего не ощутили.

Чей-то голос прозвучал неизвестно откуда:

– Высадились?

Горелик недоуменно огляделся, не понимая, кто и каким образом говорит с ними.

Александра Козлова спокойно ответила:

– Высадились. Можно опускать.

Она сказала это не меняя позы и не поворачивая головы.

Диск внезапно обрел полную неподвижность и быстро погрузился.

Игорь Горелик невольно вскрикнул. Плоский диск, на котором они стояли, казалось, ничем не был защищен с боков и сверху. Вода должна была мгновенно залить его, но этого не случилось. Они по-прежнему находились на сухом «полу». Только теперь, когда кругом была вода, стало видно то, что при ярком свете дня трудно было заметить, – прозрачный сферический купол.

– Чего ты кричишь? – насмешливо спросила Козлова.

– Еще бы не вскрикнуть, – смеясь ответил он. – Я думал, мы окажемся в воде.

– Мы и есть в воде.

– ПЛ, а не мы. Я не знал об этом, – он указал на купол.

Она пожала плечами:

– Нетрудно было и догадаться. Не собирались же нас утопить.

Подводный лифт снижался с большой скоростью. Дневной свет стремительно тускнел.

– Как же мы спустились из планелета сквозь этот купол? – спросил Игорь.

– Очень просто, его тогда не было.

– Откуда же он взялся?

Игорь опустил глаза, намереваясь внимательно осмотреть диск «пола», но из этого ничего не вышло: было уже почти совсем темно.

– Откуда же он взялся? – повторил Игорь.

– Если так интересно, спроси кого-нибудь другого. Я терпеть не могу давать пояснения.

– Вот ты всегда так, – недовольно сказал он.

Она действительно всегда была такой, с самого первого дня их знакомства. Горелик, только что окончивший курс и прошедший тщательный и придирчивый отбор, безмерно счастливый, что оказался годным и долголетняя мечта стала действительностью, явился за назначением в состоянии, весьма напоминавшем опьянение. Он был «пьян» от счастья. И не мудрено, если учесть, что десятки тысяч юношей и девушек стремились попасть на подводные работы «ЭПРА». В большой приемной он увидел девушку примерно своих лет и сразу решил, что она здесь с той же целью, что и он. Это была Козлова. Они познакомились, и Горелик засыпал ее вопросами, куда она хочет попасть и давно ли прошла отбор. С радостью, к которой примешалась изрядная доля зависти, он узнал, что Шура, как она ему представилась, уже год работает в «ЭПРА», отдыхала и пришла сюда не за назначением.

– Целый год? – с удивлением спросил он.

– А что? Разве трудно поверить?

– Я думал, вы только что кончили, как и я.

– Что кончила?

– Университет.

– А я не археолог, – сказала Шура. – Я инженер-океанограф.