Насмешливое вожделение - Драго Янчар
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
7
А в полночь Гамбо зарыдал. В это время Грегор сквозь туманную пелену обратил внимание на пса Мартина, который стоял в дверях и смотрел на него. Глаза у пса были размером с мельничные колеса. У дотторе Ористида лицо было мокрым от слез. Больше всего он любил смешить Одетту. Теперь все кончено, он ее ударил, ничего уже не исправить. Врезал ей на бедной каджунской ферме посреди болота. Одетта — его младшенькая, самая любимая сестра. Овидий, Орист, Оливия, Онесия, Отео, Одалия, Октава и Олите — старшие, их он не любит. Одетта и Одесон младшие, в них он души не чает. Если они не начнут морально разлагаться. Как морально разложилась Одетта. Он врезал ей из-за устриц. Потому что они были испорчены. На самом деле, устрицы — только повод. По правде говоря, он ей наподдал потому, что она спуталась с его другом, тоже художником-фотографом, и теперь ошивается где-то в Аризоне. Будь она здесь, он бы ее рассмешил. Одетта очень красиво смеется. Но сейчас она в Аризоне, где совсем нет устриц. Одни змеи. В два часа ночи Лиана спала, а Дебора взмолилась — хватит. Боб тоже сказал, хватит, дотторе Гамбо. Грегор и Гамбо поднялись и пошли из последних сил. Пес Мартина спал, все спало, все отдыхало перед предстоящими удивительными днями, которые называются Марди Гра.
В два часа ночи Гамбо ударил своей обломовской головой в гонг, на котором было написано:
Всемирно известная школа
КРЕАТИВНОГО СМЕХА
Доктора Ористида, Филипп-стрит 18, ап.3, Н.О.
Глава девятая
СМЕХ ДОБРОГО АНГЕЛА
1
Последние дни перед великим праздником Гамбо сторожил надгробия. По окраинам уже двигались красочные карнавальные процессии. Отовсюду раздавались звуки труб и барабанов.
Дела у фирмы шли неважно. Фактически все закончилось полным провалом. Все выходные Гамбо сидел в квартире и ждал клиентов. Ни один не появился, но он успокаивал себя тем, что сейчас конец недели. В понедельник он выдвинулся на улицу, начал прохаживаться туда-сюда возле своей вывески, приглашая идущих мимо в свою школу. Желающих не нашлось. Вместо клиентов пришли посмотреть, как дела, Мартин с псом, Дебби, Лиана и Боб. Дотторе Гамбо противостоял человеческой злобе и зависти.
Во вторник, когда он уже совсем отчаялся, в дверь постучал какой-то пожилой мужчина. И сказал, что заинтересовался школой. С тех пор как десять лет назад умерла его жена, он ни разу не улыбнулся. Сначала Гамбо посмотрел на него с подозрением, но потом увидел, что это правда. Посетитель действительно пребывал в глубокой печали. Гамбо не был готов к таким случаям. Тем не менее, он решил его зачислить. Но сначала потребовал предоплату. Выяснилось, что мужчина находится в подавленном состоянии не только из-за смерти жены, но и потому, что остался без средств. Все свои сбережения он вложил в обустройство каменного склепа. Но оформленная ипотека была бездонна, намного глубже, чем могила его любимой супруги. Д-р Ористид совсем не так представлял деятельность своей всемирно известной школы. Он не будет разбрасываться своим талантом в благотворительных целях. Пусть мистер обращается в Salvation Army, Армию Спасения. И Гамбо вежливо указал посетителю на дверь. Он свой выбор сделал: смог построить такой склеп, значит, был готов вложиться в мир иной. А тот, кто принимает решение в пользу смеха, инвестирует в жизнь, он должен иметь счет в банке. И вообще: как ты можешь научить смеяться человека, который будет должен банку после своей смерти еще лет двадцать. Гамбо не был наивным. И его потенциальные клиенты тоже.
В среду все еще никого не было. Даже на вывеску никто не обратил внимания, кроме тех, кто ночью шандарахнулся об нее головой. И Гамбо накрыла глубокая депрессия. Он прогнал единственного человека, который поверил в его компетентность. Теперь ему просто не на ком было проверить свои способности. Кроме того, у тех, кто говорит об ипотеке, наверняка еще есть, чем можно поживиться, иначе говоря, у них есть, чем заплатить. Гамбо бросил все и понесся на кладбище.
2
Он бродил по бесконечным аллеям новоорлеанских кладбищ, похожих на маленькие сонные города. Бело-серые склепы высотой в несколько метров напоминали дома, проходы между ними — улицы. Он в них заблудился и начал спрашивать встречных о Джозефе. Его клиент не успел даже визитку оставить, так быстро Гамбо его отшил. Однако имя он запомнил. Два дня с утра до вечера он слонялся по лабиринтам города мертвых, но Джозеф как сквозь землю провалился. Может, и сам за это время умер. Впрочем, Гамбо не сдавался. Он будет искать его жену. Ее изображение на фарфоровых портретах, закрепленных на фасадах склепов. Дохлый номер, — сказал Грегор. — Спокойно, — возразил Гамбо, — муж и жена, столько прожили вместе в любви и согласии, что несчастный вдовец не может улыбнуться и через десять лет после ее смерти, — такие супруги должны быть похожи друг на друга. Речь не только о походке, это общеизвестно, но и о чертах лица, которые тоже становятся одинаковыми. Лицо вдовца он запомнил. Снова бросился на кладбище. И нашел-таки на фарфоровом медальоне изображение крепкой женщины, с лицом точь в точь как у его клиента Джозефа. И принял решение дождаться его здесь.
Прилег за склепом, мрачно прислушался к отзвукам бравурных мелодий, которые ветер доносил до места вечного упокоения, и начал ждать своего клиента.
3
В последний день перед Марди Гра, когда напряжение в городе нарастало со скоростью прилива, Грегору Граднику было не до безнадежного бизнеса Гамбо. Его квартиру взломали. Взломали пожарные. Когда он днем вернулся домой, оторвавшись от компьютера Блауманна, загруженного меланхолическим веществом, пожарных как не бывало. Как и двери его квартиры. На петлях едва держались куски раскромсанного дерева. В коридор из-за дверей высовывались головы соседей.
Утечка газа, произнесла одна из голов, страховая возместит ущерб.
На полу разбросаны посуда, книги, предметы одежды. Перевернутая бутылка с молоком. На полу были и его пишущая машинка, которая уцелела, и
