Гибель Марса - Михаил Белозеров

  Я последовал за ним. В слабом свете, который сочился из подъездного окна, я увидел каменов. Точнее, в первое мгновение я подумал, что это черные ангелы, а потом понял, что ошибся. Один из них был негром. Все трое -- в черной форме и в черных плащ-накидках. Не такие высокие, как черные ангелы, и по сравнению с ними - широкоплечие и грузные. Двое были вооружены обыкновенными штурмовыми автоматами, а третий, сержант - огромной, длинной штукой - бластером марки БК. Оружие большой, громадной мощности. Его еще называли ручной артиллерией. Из бластера БК можно было легко подбить танк или сбить аэромобиль любой марки и даже военный. И вообще, он предназначался для космонавтики. Единственным его недостатком была низкая скорострельность. Да и в условиях города применять такое оружие явно большая роскошь -- оно было тяжелым и громоздким. Тем не менее, сержант наставил его на меня и кивнул негру. Он подошел и бесцеремонно обыскал меня.

  И тут я видел, что полицейский убит. Он лежал перед дверью с неестественно подогнутыми коленями, и большая лужа крови растекалась по кафельному полу. Пожилой доктор сидел в углу, у него тряслись руки, и он с ужасом наблюдал за людьми в черных плащах.

  -- Кто вы? - спросил я, хотя и так все было ясно.

  -- Кто мы?! - насмешливо переспросил сержант и направил на меня бластер БК.

  Если бы он выстрелил, то от меня не то что мокрого места, воспоминаний бы не осталось. Кроме этого наверняка он разнес бы весь первый этаж, полдома и еще квартал за ним.

  - Кто мы... А вот кто вы? - сержант качнул бластер БК в сторону Росса и ухмыльнулся. Он явно гордился своим необычным оружием, хотя для боя в замкнутом пространстве вестибюля оно подходило меньше всего и было опасно в равной степени как для нас с Россом, так и для сержанта.

  Черномазый камен с готовностью передернул затвор и скосился на сержанта, ожидая команды. Я сразу понял, что он из форта Кагалма. Классический вариант землефоба. Они по привычке так же ненавидели и Марс, и всю цивилизацию. Они были убийцами. Их готовили убивать и насиловать, и они получали от этого удовольствие. Вот почему черномазых заперли в бабоне.

  -- Не надо собаку, -- попросил я, загораживая Росса.

  Он же по своей собачьей непосредственности лез знакомиться. Эрдель - это охотничья собака. Его предки ловили выдр и белок в реках и лесах земной Англии. Поэтому эрдели никогда не были агрессивными по отношению к человеку. Но камены этого не знали. Они просто хотели развлечься.

  -- Отойти, иначе я отстрелю тебе руку, -- сказал камен, целясь в Росса.

  Я же в сердцах успел подумать, что где бы ты ни был, ты вечно не там, где надо.

  Второй камен протянул сержанту мое редакционное удостоверение и пропуск с красной полосой по диагонали.

  -- А... -- недовольным тоном проворчал тот, опуская бластер БК, -- союзнечки... мать вашу... Рад видеть. Пристрелить бы тебя...

  -- Ну что ж ты так?.. -- спросил я, не улавливая его логики.

  -- Все равно пойдешь с нами, слишком морда у тебя подозрительная. Да и газетенка твоя в черных списках.

  Он потряс у меня под носом каким-то бумажками.

  -- В каких списках? - переспросил я от удивления.

  -- Черных! Я что тихо говорю?!

  -- Нет, -- сказал я с облегчением от того, что они переключили свое внимание. - Черные списки... Все ясно...

  -- Что тебе ясно, союзничек?!

  В его голосе прозвучала угроза. Непонятно было, чем она вызвана.

  -- Ясно, что мы вроде как не враги.

  -- Точно! - рассмеялся сержант. - Не враги, но и не друзья. Верно я говорю?

  -- Верно, -- закивали головами его помощники. - Нам такие враги пока нужны.

  -- Ну ладно... -- примирительно согласился я. - Я ничего не понял, ничего не знаю и все забуду. Может, я пойду?.. -- я сделал шаг к двери.

  -- Куда ты собрался?! - удивился сержант. Умереть хочешь?! Я же сказал, пойдешь с нами.

  -- А зачем я вам нужен? - спросил я. - если мы союзники?

  -- Затем, -- объяснил сержант. - Нужен, и все.

  Они потеряли к нам с Россом всякий интерес. Сержант громко произнес, наставляя на людей, которые замерли на лестницах, свой огромный бластер:

  -- Всем приготовить документы! Дважды не повторяю, а только стреляю!

  Рядовые дружно заржали, схватившись за бока.

  -- Документы на бочку!

  -- Кого вы ищете? - спросил я.

  Сержант мимоходом оглянулся:

  -- Представителей федеральной власти...

  Люди зашевелились. Кто-то истерически рассмеялся. Кто-то побежал наверх.

  -- Что?! Что!!! - заорал сержант. - Все мордой в пол и не пикать! Начинай, боец! - кивнул он рядовому.

  -- Все это было давно известным притворством, -- устало сказал врач.

  -- Что вы имеете ввиду? - спросил я, присаживаясь рядом.

  -- Не надо было ни с кем заигрывать.

  -- Вы полагаете, они суть проблемы?

  -- Камены только рычаг.

  -- Думаете, за ними кто-то повыше?

  Врач только выразительно пожал плечами, наблюдая, как камены обыскивают всех и вся, вплоть до чердака. У кого не было документов, пинками заставляли спуститься в вестибюль. Среди них оказался человек в дорогом костюме. Судя по всему - чиновник средней руки или бизнесмен. Пожарник с ведомственным удостоверением. И судья. Пожарник вызвал затруднение. Рядовой и сержант долго вчитывались в его удостоверение.

  -- Какой же он федерал? - усомнился я.

  -- Пожарник... -- пожал плечами сержант.

  -- Это не власть, -- сказал я.

  Сержант засомневался. Белый рядовой сказал:

  -- У меня брат тоже пожарник...

  -- Ну ладно, черт с ним. Остальных выводи.

  -- Меня-то за что? - спрашивал человек, который в одинаковой мере походил и на чиновника, и на бизнесмена. - Я только бумажки подписываю.

  Его ударили прикладом что есть силы. На стену брызнула кровь. Росс заворчал. Он вообще не любил резких движений.

  В числе несчастных оказалась женщина с властными чертами лица. Она сказала:

  -- Я всю жизнь их презирала... Почему меня в одну компанию?!

  -- Молчи, стерва! - крикнул белый рядовой, замахиваясь на нее. И тут же, наклонившись, пояснил шепотом: -- Моя училка... в школе кровь портила... заставляла учить правильные и неправильные дроби... -- и улыбнулся точно также, как улыбался до этого, когда целился в Росса.

  Они заставили женщину тащить чиновника. Его лаковые туфли прочертили в пыли две борозды.

  Один судья ничего не говорил. Он словно находился в прострации. Похоже было, он не понимал, что происходит. У меня же за плечами было восстание хлыстов в земном Санкт-Петербурге, и я знал, чем сопровождаются подобные игры.

  Сержант, глядя на нас, с улыбкой поднял палец, прислушиваясь к тому, что должно произойти. Наверное, он хотел сказать этим: то же самое может быть и с любым из вас. Снаружи раздались автоматные очереди, потом два или три одиночных выстрела. Камены вошли, закидывая автоматы на плечо. Негр улыбался.

  -- Остальные за мной шагом марш! - насмешливо скомандовал сержант и распахнул дверь.

  Как только мы очутились на улице, я отпустил Росса. Он хорошо знал город и окрестности. И я надеялся, что с его нюхом и охотничьими навыками он не пропадет, а будет крутиться возле нашего дома, поджидая меня.

  -- Домой!.. Домой!.. - приказал я.

  Росс все понял. Напоследок он оглянулся и скрылся за углом, направляясь на запад.

  Убитые лежали рядом с подъездом. Кровь уже пропитала толстый слой рыжей марсианской пыли. Почему-то все отворачивались, когда проходили мимо, словно презирая мертвых. Кто-то из женщин запричитал.

  Воздух был насыщен резкими запахами. Когда мы пересекали Яузские ворота, то попали в химическое облако - где-то горел медицинский склад. На Устьименском мосту меня едва не вывернуло от густого запах сгоревшей плоти.

  Совсем рядом били пушки, и сквозь мглу я разглядел, как по Раушской, словно жуки, ползаю черные танки. Иногда один из них останавливался, делал: "Пуф-ф-ф..." -- из длинного ствола вырывалось пламя, и, урча, полз дальше, чтобы снова сделать: "Пуф-ф-ф..." Несколько раз над рекой пролетали армейские "титаны", разбрасывая тепловые ловушки и поливая из пулеметов невидимого противника.

  Дальше мы плутали, то приближаясь, то удаляясь от набережной. Мойка-Москва-река горела. Или мне показалось, что она горит, потому что кварталы за ней были в огне и свет с той стороны набережной, пробиваясь сквозь завесу пыли и дыма, падал на воду. А может быть, действительно, горела сама река? Я не успел разглядеть. На тротуаре темнели трупы. Со стороны Адмиралтейства стреляли. Пули летели слишком высоко. Некоторые из них рикошетили от стен зданий и волчком вертелись на брусчатке. Одна очередь прошла так низко, что мы попадали на землю. Камены тоже. Потом они опомнились и погнали нас прикладами.

  Штаб Гвардейского корпуса лежал в руинах. В окнах Старого Эрмитажа плясали огни. Мы едва проскочили по краю набережной и побежали к Неве-Москве-реке. Как только мы миновали Первый Зимний мост и спрятались за Старый Эрмитаж, стрелять перестали.