Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма - Терри Мори

– Это правда, – неохотно согласился я. – Он довольно неплохо оградил себя от всего этого. На месте преступления был Джеймс Камаро, но мы не можем его найти. Все остальные, о ком он говорил, реальны, поэтому я уверен, что и Камаро тоже реален. Нам бы наверняка сильно помогло знание его точного имени, но у нас его нет.

– А что с тем адвокатом по недвижимости? – спросил Сантуччи.

– У нас есть несколько возможных вариантов, но ни про одного из них мы не можем сказать наверняка. Церковь действительно существовала, но тамошняя ведьма давно исчезла.

– От этого дела одни только проблемы, – пожаловался Сантуччи. – Я бы все отдал, чтобы представить его на суд большого жюри, но у меня связаны руки. Знаю, вам это не нравится, вам сложно такое принять, но так оно и есть. Мне по-прежнему требуется независимое подтверждение или свидетельство из первых рук от Берковица или кого-то еще.

– Винни и Дэнни сказали, что дадут показания, – попытался предложить я.

– Нам этого недостаточно. Сказанное ими, возможно, и имеет цену, но в зале суда все равно будет звучать как слухи.

– Так что же, черт возьми, нам делать с Рэдином?

– Ждать. Прямо сейчас я ничего не могу с ним поделать. На данный момент он недосягаем.

Нет, недосягаемым он не был.

Рой Рэдин исчез в пятницу, тринадцатого мая, в Лос-Анджелесе – в городе, где, как утверждалось, находилась главная штаб-квартира культа Сэма.

Новости о произошедшем просочились в прессу только спустя неделю, но когда это произошло, в жизни людей, причастных к расследованию, воцарился хаос. На протяжении нескольких дней мой телефон не смолкал от звонков контактов и источников, пытавшихся выяснить, не известно ли мне что-нибудь. Из Даннеморы Винни написал: «Скажи, кто наследует коллекцию видеокассет умершего? Помнишь ту встречу? Копы спросили, не думаю же я всерьез, что они просто так пойдут и наденут наручники на миллионера. Держу пари, теперь даже он сам хотел бы, чтобы они сделали это».

Винни назвал Рэдина умершим, но официально тот просто растворился в воздухе. Моим главным страхом было слово из шести букв – у-т-е-ч-к-а. Джон Карр, Майкл Карр, а теперь и Рэдин. Всех их объединяло одно: их имена были переданы властям незадолго до того, как они умерли или исчезли. Квинс не имел никакого отношения к первоначальной информации о Каррах, а Бруклин ничего не знал о Рэдине. Таким образом, утечка информации не могла произойти со стороны обвинения. Но прокуратура обычно имеет дело с полицией. В итоге я рассудил, что если утечка действительно имела место, то в этом замешано одно из полицейских ведомств.

Постепенно всплывали обрывочные подробности исчезновения. Рэдин работал на побережье, планировал снимать фильм вместе с продюсером Бобом Эвансом – другом Романа Полански и др. В ночь на тринадцатое Рэдин сел в лимузин у отеля «Ридженси» в Голливуде вместе с женщиной по имени Элейн Джейкобс, которую газеты Восточного побережья окрестили «таинственной незнакомкой». Выглядевший встревоженным Рэдин попросил актера Демонда Уилсона, в чьем распоряжении имелся пистолет, следовать за ними.

Уилсон некоторое время ехал за лимузином, пока, по его словам, на бульваре Сансет между ними не вклинилась другая машина, из-за чего он потерял их автомобиль в пробке. Рэдин и Джейкобс собирались поужинать в ресторане «Ла Скала», но так туда и не доехали. Или, по крайней мере, туда не доехал Рэдин.

Джейкобс рассказала две истории о том, что тогда произошло. В первой она утверждала, что они с Рэдином поссорились, и он вышел из лимузина на Сансет. Позднее она заявила, что сама вышла из машины после бурного спора.

С тех пор его никто не видел.

Отношения Рэдина с Джейкобс и Эвансом в 1983 году строились вокруг фильма, который собирался продюсировать Эванс – «Клуб „Коттон“». Эвансу тогда не хватало денег, и Джейкобс предположительно познакомила его с Рэдином, после чего саутгемптонский сквайр согласился войти в долю, заявив, что может привлечь 35 миллионов долларов для финансирования «Клуба „Коттон“» и двух последующих проектов.

Через пресс-секретаря Эванс сообщил «Нью-Йорк пост», что у него не было с Рэдином никаких договоренностей. Это оказалось неправдой. 26 апреля, за семнадцать дней до исчезновения Рэдина, он и Эванс подписали контракт, по которому каждому принадлежало по 45 процентов акций в «Клубе „Коттон“» и связанных с ним проектах. Оставшиеся 10 процентов передали пуэрториканскому банкиру Хосе Алагрии, правительство страны которого должно было покрыть вклад Рэдина.

Иными словами, с момента подписания контракта Эванс утратил контрольный пакет акций в собственном проекте.

«Я не мог поверить, что Эванс такое подписал, – рассказал позднее Алагрия журналу „Нью-Йорк“. – Я сказал Рою: „Настанет день, когда этот парень поймет, что не контролирует ситуацию“».

Что касается темноволосой тридцатисемилетней Джейкобс, также известной как Элейн Делейн и Карен Гудман, то она ранее состояла в романтических отношениях с известным в Майами королем кокаина Миланом Беллечассесом. За сделку по поводу «Клуба „Коттон“» Рэдин пообещал Джейкобс вознаграждение в размере 50 000 долларов. В то же время она подозревала, что Рэдин каким-то образом причастен к якобы имевшему место хищению от одиннадцати до шестнадцати килограммов кокаина из ее съемного дома в пригороде Лос-Анджелеса Шерман-Оукс, в Калифорнии. Джейкобс вроде как полагала, что Рэдин вступил в сговор с ее наркодилером Талмеджом (Талли) Роджерсом, которого никто не видел с тех пор, как в марте произошла та кража.

Таковы основы дела. Эванс, Джейкобс, сделки с наркотиками, голливудские фильмы и пропавший Рой Рэдин.

Около 11 утра 10 июня пчеловод Глен Фишер вошел в безлюдный, покрытый пылью каньон, расположенный примерно в шестидесяти милях к северу от Лос-Анджелеса. В это теплое утро Фишер искал подходящее место для размещения своих ульев. По изрытой колдобинами грунтовой дороге он двинулся в глубокий провал, известный как каньон Касвелл. Справа от него под палящим июньским солнцем белело высохшее русло ручья. Полынь, перекати-поле и прочая пустынная растительность разбрызгивали редкие цветные пятна по серому холмистому ландшафту, а кучки особо выносливых деревьев демонстрировали собственную зеленую устойчивость перед раскаленным небом.

У себя под ногами Фишер заметил осколки разбитых глиняных мишеней: кто-то использовал это место для тренировок в стрельбе по тарелочкам. Кто бы это ни был, подумал пчеловод, он точно не принадлежал к какому-либо из голливудских оружейных клубов. Об этом заброшенном месте знали одни лишь пустынные крысы. На западе позади себя Фишер слышал слабый звук изредка проносившихся по шоссе номер пять машин.

Чтобы добраться до каньона, нужно было в течение часа ехать на север от Лос-Анджелеса, после чего свернуть с шоссе 5 на Хангри-вэлли-роуд. Повернув на восток, водителю затем снова предстояло свернуть на север, чтобы выехать на тупиковую подъездную дорогу Копко-Кэньон, которая шла параллельно шоссе, а затем резко обрывалась металлическим заграждением.

За ним, скрытая небольшими зарослями подлеска, лежала узкая грунтовая дорога, по которой сейчас шел пчеловод. Тот же путь можно было проделать и на машине – но только тем, кто изначально знал о существовании дороги.

В нескольких сотнях ярдов от входа в каньон горячий бриз наполнил ноздри Фишера незнакомым резким запахом, чем-то похожим на ароматизированный трубочный табак. По другую сторону русла ручья Фишер заметил большой зеленый куст, напоминающий раздавшуюся вширь ель. Он был густым, его объемистые ветви прижимались к земле, а высокая трава еще надежнее скрывала основание от посторонних глаз. Пчеловоду показалось, что он увидел что-то на земле рядом с кустом. Перейдя высохший ручей, Фишер вскарабкался на южный берег и прошел восемь футов до густых ветвей. Опустив взгляд вниз, он увидел его.

Тело было одето в темно-синий костюм, жилет, парадную рубашку и галстук. На жилете не хватало четырех пуговиц, на расстегнутой рубашке – еще двух. Карманы пиджака были вывернуты. Кто-то забрал с собой удостоверение личности.