Ближе к истине - Виктор Ротов

дах… Существует целый микромир, не видимый даже в электронные микроскопы. И существует еще такое, о чем мы даже не подозреваем. Хотя и не сомневаемся, что это нечто незнаемое существует. Придет время, и мы познаем его. И когда познаем, то наречем каким‑то словом — именем. Так же, как нарекли Создателя Богом. А его обиталище Душой. Мы все прекрасно понимаем, но нам все недосуг. Нас «достали», как принято теперь говорить, реальные неурядицы сложной жизни. Не до высоких материй. Не до Бога. Не до духовных исканий. Нам некогда в душу к себе заглянуть. В этом вся беда. Мы потихоньку забываем о собственной душе. Все гуще зарастает тропинка к храму Души, который всегда с нами. А там уже — как в давно не прибираемой квартире: все покрылось слоем пыли, затянулось паутиной. Не оттого ли на человечество обрушивается беда за бедой? Не оттого ли прорицатели предсказывают Конец Света?

Человек!

Вспомни о Душе. Войди в свой Храм. Вымети из него накопившийся мусор, очисти от пыли и обмети паутину. Наведи в нем чистоту и порядок. Пусть засияют его своды лучами веры в лучшее в людях. Пусть Свет отодвинет Тьму. Как сказал поэт: «Да будет Солнце, да скроется Тьма».

кКубань сегодня». 19.04.1997 г.

ОСТОРОЖНО — ЗАМИНИРОВАНО!.

В этот день должно было состояться третье и последнее голосование в Думе по кандидатуре Кириенко на пост премьера, предложенного Президентом. Точнее сказать, навязанного. Это последний его и сокрушительный удар по росийской государственности. И в то же время последняя его конвульсия на лобном месте всенародной неприязни.

В этот день волею случая я побывал на встрече работников администрации г. Крымска с минерами — ветеранами войны, которые в годы Великой Отечественной разминировали печально — знаменитую Голубую линию.

Во Дворце культуры «Русь» собралась горстка пожилых мужчин и женщин, которые пятьдесят пять лет тому

назад, будучи мальчишками и девчонками, пошли добровольно в отряды минеров. Трехдневные курсы, щуп в руки — и на позицию.

Кубанская земля была буквально нафарширована минами: от шестисот до четырех с половиной тысяч штук на киломе тр. На каждом шагу смертельная штука. От простых противопехотных до противотанковых. С зарядом от двухсот граммов до пяти килограммов тротила. И против них мальчишки и девчонки с самодельными щупами. Частенько, конечно, подрывались. Особенно на минах с поддонным взрывателем. А то еще фашисты изощрялись — ставили в два яруса: одна на стандартной глубине, вторая под нею, ниже сантиметров на двадцать — тридцать. Вроде разминировал участок, где должна пройти техника: поставил табличку «Проверено — мин нет». А там, оказывается…

Со временем, после того, как подорвались несколько танков на таком «разминированном» участке, разгадали коварную уловку фашистов.

Вспомнили случай. На разминированном поле надо было начинать вспашку. А тракторист не хочет, боится. Минеры — мальчишки и девчонки — облепили собой трактор — давай, поезжай. Жизнями своими гарантируем. И трактористу ничего не оставалось, как рискнуть.

Со слезами на глазах вспоминает женщина — была у минеров поварихой. «Бывало, сготовлю обед, жду. Слышу — идут. Если смеются, поют — значит, обошлось. Если молча — значит, кого‑то потеряли…»

Семен Григорьевич Полтавченко — тоже бывший минер, бывший бессменный парторг колхоза «Сопка Героев», теперь пенсионер, предводитель бывших минеров (энергичный, общительный), берет слово, слегка дрожащими руками разворачивает список минеров, ушедших из жизни за последние два года. Из 88 человек осталось 53. Почтили их память минутой молчания. Присутствующих, почти каждого, он поднял с места, обласкал словом. Одного п зздра! ил с д тем рождения (не забыл!). Корэ/енько повспоминал, как и что было…

Оказывается, Голубая линия была лучшим фортификационным сооружением времен Великой Отечественной. Построена лучшими военспецами рейха. Открытая в полный профиль, оборудованная и снабженная по высшему классу. И необычайной протяженности: если с одного конца, в Новороссийске войти в нее, то можно, не вылезая, выйти аж в Темрюке.

Сколько людей на ней погибло! Только и Крымске в одной братской могиле покоится пять тысяч наших бойцов.

Рассказывают, это был настоящий ад земной.

Слушая Семена Григорьевича, я вспомнил очевидца тех событий.

Лет пятнадцать тому назад мы побывали в Крымске с кубанским поэтом Иваном Беляковым, ныне покойным. Ездили с ним на Сопку Героев. Там на каменной стеле выпуклым шрифтом написаны его стихи. Чья‑то подлая рука зубилом срубила его имя. Теперь оно восстановлено стараниями простых сельчан.

Дело было осенью. Мы в шапках. С нами ветеран войны Владимир Петрович Ивлев, воевавший в этих местах. Он участвовал в штурме этой самой сопки, которая значилась высотой иод номером 121,4. Ломал Голубую линию. Вдруг снял шапку. Под ней — лысина.

— Здесь полысел. Мы здесь не седели, а лысели. Снимаешь шапку — вместе с волосами. От ужаса, который здесь творился…

Ехать на машине на Сопку Героев ровно семнадцать минут. А брали ее три месяца. И все‑таки взяли! Сломали! Волею к победе. И, конечно же, неисчислимыми жертвами.

Когда думаешь об этом, глядя на минеров — ветеранов войны, невольно приходит мысль: а сколько могло быть еще жертв, если б не они? Теперь они состарившиеся, многие покалечены, вымирающие безропотно, оставленные за бортом Указа Президента «О ветеранах». Их, видите ли, не считают участниками войны. Пожалели правители денег. Сами купаются в миллионах и всевозможных /льготах, а на стариков, отдавших молодость защите жизни других, у них денег нет. Президентская камарилья обложила себя благами. Парламентарии, избранники народа, месяцами сражаются за разного рода льготы и статусы неприкосновенности; «пострадавшие» за антинародную деятельность узники так называемого ГУЛАГа, насильственно эвакуированные во время оккупации, замечены и как‑то облагодетельствованы, а минеры, для которых война продолжалась еще более двух лет после ее окончания, которые продолжали гибнуть, — для них почему‑то не хватило ни сострадания, ни внимания правителей, ни денег.

Единственный человек из высоких руководителей, который пытался восстановить справедливость, приравнять минеров к ветеранам войны — это нынешний глава края Николай Игнатович Кондратенко, который в бытность свою

председателем краевого Совета народных депутатов подписал такое распоряжение. С перестройкой и реформами оно кануло в демократический беспредел.

Я думаю об этом под звонкие песни самодеятельных коллективов, пришедших порадовать минеров своим искусством. А на трибуне на красном полотнище упорно пестреет и бросается в глаза наскоро написанный плакат:

«Проверено — мин нет!

Козодав Петр».

А так ли?

Что‑то в глубине души не связывается. Тлеет какое‑то несогласие с этим плакатом. Хотя все идет нормально. Как будто по уму: администрация района честно, от души постаралась — и вспомнили, и организовали, и сказали добрые слова. Даже покормили ветеранов с традиционной фронтовой чаркой. Но вот с чем‑то душа моя не согласна. Не могу понять.

На улице хороший солнечный день. По Кубани шествует хороший праздник — 55–летие освобождения от немецко — фашистской нечисти. И здесь, во Дворце культуры с кратким и мощным названием «Русь», собрались люди, которые внесли свой вклад в Победу. И прекрасная юная ведущая в белой вышитой кофте, ладно и празднично облегающей ее фигуру. И музыка, и песни, и суетливая телевизионная команда с телекамерами, берущая на пленку этот исторический момент. И интервью. Все вроде хорошо. И всем нам, кажется, до лампочки, как там идет голосование в Думе — «за» или «против» Кириенко. Он с чисто гайдаровской самоуверенностью и совершенно пустопорожней скороговоркой отбрехивается от всех направо и налево, ломится в премьеры, с апломбом «богоизбранных». А мне в эти дни слышится ужасающий грохот последнего обвала российского величия.

Кто‑то из минеров выступает. Слушаю.

— …Давайте немного пофантазируем, — говорит худощавый, небольшого роста человек. Его, я слышал в вестибюле, называют командиром. — Давайте представим себе, что по мановению волшебной палочки с нас слетели пятьдесят пять прошедших лет. И снова мы здесь друг перед другом — все молодые и красивые, как в те далекие годы. А жизнь идет теперешняя. С ее разладом и развалом. Которые учинили нам демократы — злыдни. По сути дела — враги народа… — выступающий сделал глубокую паузу, кинул взглядом через правое плечо, указывая на лозунг на

трибуне «Проверено — мин нет!». — Неправильный лозунг повесили. Не такой теперь нужен. Россия, Кубань, да и вся наша жизнь, — заминированы предательством. Так что «Осторожно — заминировано!». И нам с вами не гоже умирать. И не станем мы клянчить себе льготы. Пусть они подавятся теми копейками, которые экономят на нас. Нам надо вставать в строй. Браться за боевую работу. Разминировать Россию…