Архив Буресвета. Книга 1 : Путь королей - Брендон Сандерсон

— Наслаждаемся, — небрежно ответила Хесина.

— Чем?

— Своей неправильностью, дорогой.

Лирин вздохнул:

— Иногда ты бываешь очень странной.

— Ты разве не слышал, что я сказала?

— Намек понял. Ладно, слезайте оттуда. На площади собрание.

Мать нахмурилась. Она встала и спустилась по скошенной крыше. Братья переглянулись и встали. Каладин сунул деревянную лошадку в карман и двинулся вниз, осторожно ступая по скользкому камню; в башмаках хлюпала вода.

Они последовали за Лирином на площадь. Отец выглядел обеспокоенным и шел сутулясь, как у него вошло в обыкновение в последнее время. Может, это было притворство, чтобы обмануть Рошона, но Каладин подозревал, что играл отец лишь отчасти. Лирину не нравилось отдавать сферы, даже если это была уловка. Она слишком походила на признание поражения.

На городской площади собралась толпа — кто в дождевике, кто под зонтиком.

— Лирин, что происходит? — встревоженно спросила Хесина.

— Рошон собирается выступить и велел Ваберу устроить всеобщее городское собрание.

— Под дождем?! — удивился Каладин. — Он что, не мог подождать до Светлодня?

Лирин не ответил. Семья шла в молчании, даже Тьен притих. Они миновали нескольких спренов дождя, что стояли посреди луж, излучая бледно-голубой свет, будто оплывающие свечи без фитилей, высотой до лодыжки. Они появлялись исключительно во время Плача. Эти светящиеся голубые палочки с единственным синим глазом на верхушке вроде должны были бы растаять, но не уменьшались в размерах. Их называли духами дождевых капель.

К тому времени, когда Каладин и его родные прибыли на площадь, там уже собрались почти все горожане и обменивались слухами под дождем. Джост и Нагет были среди толпы, но ни один, ни другой не помахали Каладину — они уже несколько лет как переста­ли притворяться друзьями. Каладин вздрогнул. Родители называли город домом, и его отец не желал его покидать, но это место с каж­дым днем все меньше и меньше напоминало дом.

«Я скоро отсюда уеду», — подумал он, изнывая от желания просто уйти из Пода и забыть про его скудоумных обитателей. Отправиться туда, где живут светлоглазые, мужчины и женщины, наделенные честью и красотой, достойные того высокого положения, которым их одарил Всемогущий.

Подъехала карета Рошона. За годы в Поде она утратила большую часть своего блеска — золотая краска осыпалась, темную древесину иссекла дорожная галька. Когда карета въехала на площадь, Ваберу и его парням наконец-то удалось установить небольшой навес. Дождь усилился, и капли стучали по его ткани, словно по большому барабану.

В плотной толпе даже воздух изменился. На крыше он пах свежестью и чистотой. Теперь же казался спертым и влажным. Дверь кареты открылась. Рошон располнел, и его наряд пришлось перешить сообразно раздавшейся талии. К культе правой ноги крепился деревянный протез, невидимый под отворотом брюк; светлорд с тру­дом выбрался из кареты и с ворчанием нырнул под навес.

Жиденькие мокрые волосы и борода словно превращали его в другого человека. Но глаза оставались прежними. Они казались меньше из-за округлившихся щек, но все так же пылали гневом, ко­гда он окинул взглядом толпу. Как будто высматривал виновного, который бросил камень ему в спину.

Не Лараль ли это в карете? Кто-то шевельнулся внутри, и наружу­ выбрался стройный мужчина с гладковыбритым лицом и светло-карими глазами. В выглаженном строгом зеленом мундире и с мечом у пояса, он выглядел величаво. Сам великий маршал Амарам? Его мускулистая фигура и лицо с волевой челюстью производили сильное впечатление. Разница между ним и Рошоном потрясала.

Наконец показалась Лараль — в бледно-желтом платье классического покроя, с широкой юбкой и жестким корсетом. Она глянула на падающие струи дождя, и к ней тотчас же бросился лакей с зонти­ком. Сердце Каладина заколотилось. Они не разговаривали с того дня, когда Лараль унизила его в особняке Рошона. И все же девушка была великолепна. Становясь все более взрослой, она неустанно хорошела. Кому-то ее темные волосы с иноземной светлой примесью показались бы непривлекательными, поскольку свидетельствовали о нечистой крови, но Каладин был ими очарован.

Рядом с ним Лирин вдруг оцепенел и негромко выругался.

— Что такое? — спросил стоявший с другой стороны Тьен, вытягивая шею, чтобы разглядеть происходящее.

— Лараль, — объяснила мать, — у нее на рукаве молитва не­весты.

Каладин обомлел, заметив белую тряпицу с синей глифпарой, пришитую к рукаву платья девушки. Она сожжет молитву, когда о помолвке объявят официально.

Но... с кем? Ведь Риллир умер!

— До меня доходили слухи, — пробурчал отец. — Похоже, ­Рошону не хотелось расставаться со связями, которые она может обеспечить.

— Он? — воскликнул Каладин, потрясенный. Градоначальник решил сам на ней жениться?!

Собравшиеся, заметив молитву, начали шептаться.

— Светлоглазые сплошь и рядом женятся на девушках, которые намного моложе их, — сказала Хесина. — Для них женитьба — в первую очередь способ обеспечить союз между Домами.

— Он?! — не унимался Каладин, не веря своим ушам. Он шагнул­ вперед. — Мы должны это остановить. Мы должны...

— Каладин, — резко бросил отец.

— Но...

— Это их дело, не наше.

Юноша умолк, чувствуя, как на голову падают крупные капли дождя, а мелкие превращаются в туман и улетают прочь. По площади текла вода, собираясь в выбоинах. Рядом с Каладином из лужи поднялся спрен дождя, словно соткавшись из воды. И застыл, устремив в небо немигающий взгляд.

Рошон оперся на свою трость и кивнул Натиру, дворецкому. Того сопровождала жена, сурового вида женщина по имени Алаксия. Натир изящным движением хлопнул в ладоши, принуждая толпу затихнуть. Вскоре единственным звуком сделался негромкий шум дождя.

— Светлорд Амарам, — заговорил Рошон, кивком указывая на светлоглазого в мундире, — исполняющий обязанности великого маршала нашего княжества. Он руководит защитой наших границ в отсутствие короля и светлорда Садеаса.

Каладин кивнул. Все знали про Амарама. Он был куда более важной шишкой, чем большинство военных, что посещали Под.

Амарам выступил вперед.

— У вас красивый город. — Он обратился к собравшимся темноглазым. У него был сильный, глубокий голос. — Благодарю за гос­теприимство.

Каладин нахмурился, окинув взглядом горожан: всех явно смутило это заявление.

— Обычно, — продолжил Амарам, — этим делом занимаются мои подчиненные офицеры. Но раз уж я навещаю кузена, мне спод­ручнее все сделать самому. Это не настолько обременительное за­дание, чтобы поручать его кому-то другому.

— Светлорд, прошу прощения, — сказал Каллинз, один из фермеров. — Но что же это за дело?

— Что же еще, как не вербовка, добрый фермер? — Амарам кивнул Алаксии, и та выступила вперед с доской, к которой был прикреплен лист бумаги. — Король забрал с собой большую часть наших солдат, когда отправился исполнять Договор Отмщения. Моим военачальникам не хватает солдат, и возникла необходимость вербовать молодых людей в каждом городе и в каждой деревне на нашем пути. Если представляется возможным, мы берем и добровольцев.

Горожане притихли. Мальчишки мечтали сбежать в армию, но на самом деле мало кто из них осмелился бы на такое. Долг Пода — снабжать войска провизией, а не солдатами.

— Моя битва не столь славная, как война за отмщение, — продолжил Амарам, — но наша священная обязанность — защищать свои земли. Этот поход продлится четыре года, и когда вы исполните свой долг, то получите военную премию, равную одной десятой жалованья за весь период. Можно будет вернуться домой или ос­таться еще на один срок. Отличиться и подняться до высокого ранга, что может означать повышение на один нан для вас и ваших ­детей. Добровольцы есть?

— Я пойду! — выкрикнул Джост, шагнув вперед.

— И я! — раздался голос Эбри.

— Нет! — воскликнула мать Джоста, хватая его за руку. — Как же поля...

— Поля важны, темноглазая, — сказал Амарам, — но защита нашего народа несравнимо важнее. Король посылает нам сокровища, захваченные на Равнинах, и этих самосветов хватит, чтобы в случае необходимости обеспечить едой весь Алеткар. Вам обоим мы очень рады. Еще кто-нибудь?

Вышли три парня и мужчина постарше — Харл, чья жена умерла от рубцовой лихорадки. Это его дочь Каладин не смог спасти после того, как та упала.

— Отлично. Еще желающие будут?

Горожане молчали. Даже странно. Многие мальчики, которые так часто говорили, как бы стать солдатами, отворачивались. Каладин чувствовал, как бьется сердце, как дергаются мышцы на ногах, словно его тело так и рвалось вперед.

Нет. Он станет лекарем. Лирин посмотрел на сына, и в его темно-карих глазах мелькнула глубоко запрятанная тревога. Но когда Каладин не шевельнулся, его отец расслабился.

— Отлично. — Амарам кивнул Рошону. — Нам все же понадобит­ся список.