Пламя и лёд - И. Беров

— Расступитесь! — грозный бас прогремел над толпой жаждущих приключений горожан. Все веселые выкрики разом смолкли. Не улюлюкали подростки, не улыбались женщины и уже не смеялись дети, когда из темного переулка вышел высокий человек. Весь закутанный в темный плащ, с головы до ног сокрывший его от людей, человек быстро приближался к толпе. К месту, где стоял Филипп.

— Ты кто такой? — рослый юнец, поигрывая своими еще не окрепшими бицепсами, заступил дорогу новоприбывшему.

Человек в темном плаще шумно выдохнул, и из-под капюшона прогремел смех.

— Уходи от него! — крик Филиппа опоздал, мощная рука, окутанная темной материей плаща, со всей силы ударила мудраханца по лицу. Треск разрываемых связок и ломаемых костей вынес жестокий смертный приговор молодому защитнику. Перекошенное от удара лицо, смотрящее на своих приятелей под неестественным углом, мигом привело толпу охотников за зрелищем в настоящий ужас. Веселья больше не было. Все застыли словно во сне. Люди видели произошедшее, но никто не двинулся с места, чтобы убежать от страшного незнакомца. Филипп подумал, что эти люди вконец обезумели от страха. Он инстинктивно достал шпагу и приготовился защищать людей, когда незнакомец в плаще двинулся на толпу. И тут в страшного ночного визитера полетели камни и горящие черенки факелов. И здесь Филипп увидел нечто невероятное: незнакомец в плаще просто растворился в воздухе. Его движения стали размытыми, а силуэт тела стал виден сразу в нескольких местах. Только черный широкий плащ выдавал присутствие своего обладателя в определенном месте. Камни и другие запущенные снаряды отскакивали от странного воина, поражая своих же хозяев. Кто-то вскрикнул жалобным голоском, у кого-то закружилась голова, и он, точно, кукла медленно отходил в сторону большого дома. Незнакомец двигался словно тень.

«Человек-тень», — так прозвал это существо Филипп. Он раньше никогда не видел ничего подобного, еще ни один инструктор из школы в Майри не мог уклониться от десятка брошенных в него камней, да еще и удачно при этом отразив их. Филипп решил, что настало его время вступать в игру, но опьяненные уличной дракой люди слепо неслись в бой, отчаянно желая помериться силой с врагом. Здесь бесполезно было что-либо кричать или говорить. К тому же решивший помочь Мудрахану вор не мог пускать свое оружие против живших в этом городе людей. Но Филиппу все же пришлось прорываться сквозь толпу для схватки с человеком-тенью. Всякая мораль сразу же отошла на задний план, когда в руках человека-тени появился длинный топор с двумя обоюдоострыми лезвиями по обоим концам топорища. Головы, руки, рассеченные по пояс тела людей и брызги крови в один миг окрасили мрачные камни мостовой в пурпурный цвет кошмара. Филипп поскользнулся в луже крови и упал — это спасло его жизнь. Кто-то за его спиной с хрипом посмотрел на свою руку, отрубленную страшным топором.

Вор видел, как отведавшее человеческой крови лезвие неумолимо приближалось к его груди. Его шпага могла парировать удар меча в натренированных руках, но он уже видел нечеловеческие возможности человека-тени, а острота его оружия не вызывала никаких сомнений. Так что вору пришлось спешно уворачиваться, подставляя острому топору прочную твердь камня. Чиркнуло лезвие, высекая из мостовой искры. Тело раненого мудраханца без одной руки с грохотом и криками падало рядом с Филиппом.

Вор, борясь изо всех сил с тошнотой, сумел быстро перевернуться на спину и что было сил нанес удар двумя ногами по древку секиры. Человек-тень явно не ожидал такого маневра, и оружие кошмара просто выскользнуло из его рук, с шумом упав на камни дороги. Вор жутко обрадовался своей удаче и тут же встал в боевую позицию, а его шпага, ведомая твердой рукой, принялась наносить удары по телу врага. Звенел доспех, звенела от ударов шпага. Филипп в глубине души очень надеялся, что сможет поразить мудраханского убийцу, а это был именно он — вор узнал тот голос, который он услышал в доме старика.

— Эй ты! А ну-ка положи свое оружие! — из открывшейся двери ближайшего дома (висевшая над входом доска с нарисованным тортом ясно намекала, что это строение недавно принадлежало семье кондитера) выбежал полуголый воин. Мускулы так и блестели на потном торсе. Звонко щелкнула струна арбалета. Филипп едва не закричал от ужаса, когда выстрел наймита сбил капюшон плаща с головы человека-тени. Вытянутое лицо чудовища скалилось клыкастой крокодильей улыбкой. Из широких ноздрей серыми струями валил дым, треугольные оттопыренные уши придавали существу сходство с летучей мышью, а ярко-голубые глаза отливали мертвенным блеском. Филипп еле успел отскочить назад, когда каменная волчья морда с рычанием и рыком бросилась на него. Выбежавшие на шум битвы наемники уже успели приготовить свои мечи и тут же вступили в схватку. Окруженный полуголыми воинами со сверкающими мечами в руках, человек-тень с силой сбросил с себя плащ, запустив им в окруживших его солдат. Колдовская материя тут же вспыхнула ярчайшим огнем, стоило только ей соприкоснуться с человеческой кожей. Полтора десятка вооруженных людей тотчас превратились в ходячие факелы. В нос ударил запах горелого мяса, и барабанные перепонки разрывались от нечеловеческого крика. Филипп, едва не задыхаясь от дыма и огня, кое-как отполз от разбушевавшегося существа и быстро, по-звериному, опираясь на ноги и руки, побежал в сторону главных городских ворот.

— Ты не уйдешь от Файдайера!

Филипп бежал, что было сил, перепрыгивая через неровности мощеной серым камнем улицы. В спину ему ударила волна жара. Где-то заплакала женщина, а потом ей ответил крик многочисленных несчастных душ, заживо сгоревших во чреве уничтожающего огня.

— Помогите мне! — к Филиппу бежала обнаженная женщина. Полупрозрачная одежда, яркий макияж и аппетитные формы тела выдавали в ней женщину легкого поведения. Филипп от неожиданности чихнул, когда густые локоны ее волос золотистым каскадом опустились на его лицо.

— Там люди… много… и они горят заживо, превращаясь в обугленные скелеты, и еще они громко кричат, — сбивчивая речь женщины внезапно прервалась, а в лицо вора ударила волна нестерпимого жара. Ловкач Филипп Одинокий еле успел оттолкнуть от себя преградившую его путь особу. Позднее он будет ненавидеть себя за это. Но сейчас это был единственный шанс для него на спасение. Волосы дамы в один миг превратились в настоящее жерло вулкана. Прозрачная одежда, на вид хрупкая и тонкая, тем не менее не желала поддаваться огню. Ткань быстро нагревалась и прожигала кожу, будто искала спасения от жара внутри человеческого тела.