Отечественные мореплаватели —ё исследователи морей и океанов - Николай Зубов

В результате множества наблюдений над поведением китов всех видов при разных условиях, измерений и взвешиваний добытых китов научной группе флотилии удалось получить ряд новых выводов, а в некоторых случаях и опровергнуть уже установившиеся представления.

Как отмечалось, у личного состава флотилии в момент ее организации не было никаких навыков ни в самом китобойном промысле, ни в обработке туш добытых китов. Неудивительно поэтому, что на первых порах пришлось пригласить на руководящие должности флотилии иностранцев – специалистов по разделке китовых туш и, особенно, гарпунеров и их помощников.

Но советским людям свойственно стремление настойчиво и непрерывна учиться, и постепенно приглашенные на флотилию иностранцы были заменены. Так, капитан «Трудфронта» Петр Андреевич Зарва стал знаменитым капитаном-гарпунером. Не менее знаменитым капитаном-гарпунером стал Афанасий Николаевич Пургин. Многие другие участники китобойного промысла на флотилии также повысили свою квалификацию.

Надо особо подчеркнуть роль гарпунера во время боя китов. В сущности от гарпунера и от его помощника, наблюдающего из специальной бочки, (так называемого «вороньего гнезда»), помещенной на мачте китобойца, зависит весь успех промысла. Гарпунер должен твердо знать все повадки преследуемого кита, он должен обладать выдержкой, верным глазом и твердой рукой. Во время охоты не капитан, а гарпунер является повелителем китобойца. Его распоряжения непререкаемы. Трудное дело – найти кита и не потерять, поразить его одним ударом и опять-таки не потерять. Для того чтобы правильно решить эти задачи, надо или приобрести многолетний опыт, или же учиться, учиться и учиться. Несомненно, что многие капитаны китобойных судов являются настоящими моряками-исследователями.

9. Второй Международный полярный год

(1932–1933)

В 1882–1883 гг. был проведен Первый Международный полярный год. Задачами этого года являлись разного рода геофизические наблюдения и исследования на научных станциях, расположенных на периферии Арктики, как можно ближе к полюсу.

Участие в этом предприятии России, северная граница которой занимает около 160° по долготе, было более чем скромным. Россия организовала всего две станции – одну в Малых Кармакулах (на западном побережье Новой Земли) и другую – на острове Сагастыр (в устье Лены). Так как этих станций было явно недостаточно для освещения геофизических процессов на огромном протяжении сибирских берегов, то голландцы решили построить на время Полярного года геофизическую станцию на острове Диксон, а датчане – такую же станцию в районе мыса Челюскина. Однако сделать это им не удалось, так как их суда «Варна» и «Димфна» были зажаты льдами в Карском море и «Варна» в конце концов была льдами раздавлена.

Ровно через пятьдесят лет, в 1932 г. началось проведение Второго Международного полярного года. Задачей этого года, как и Первого, являлось всестороннее и систематическое исследование Арктики, организованное многими государствами.

В противоположность отношению царской России к Первому такому году, в проведении Второго Международного года Советский Союз занял ведущее место.

К этому времени на побережьях наших арктических морей и на арктических островах уже было построено много первоклассных геофизических обсерваторий и гидрометеорологических станций. Еще в 1923 г. была построена геофизическая обсерватория в Маточкином Шаре, в 1926 – станция на острове Врангеля, в 1929 – обсерватория в бухте Тихой на Земле Франца-Иосифа, в 1931 г. – станция на мысе Желания (северная оконечность Новой Земли) и много других.

Плавания «Персея» во время 2-го Международного полярного года (1932 и 1933).

Во время Второго Международного полярного года число гидрометеорологических станций и обсерваторий на крайних северных точках побережья и на островах Советской Арктики было значительно увеличено. В числе вновь построенных станций были такие, как, например, станция на острове Рудольфа, крайнем северном острове Земли Франца-Иосифа, станция на мысе Челюскина, крайней северной точке азиатского материка, станция на острове Котельном, северо-западном из островов Анжу и др.

Планом Второго полярного года, разработанным иностранными учеными, предполагалось, что исследования ограничатся геофизическими наблюдениями, проводимыми одновременно одинаковыми приборами и по единой методике, на кольце станций, расположенных вокруг Северного полюса. Эти наблюдения имели целью только изучение общей циркуляции атмосферы, состояния магнитного поля и атмосферного электричества. Однако одновременно с изучением общей циркуляции атмосферы необходимо также изучать общую циркуляцию океана и взаимодействие океана и атмосферы. Поэтому по инициативе автора – тогда ученого секретаря Комитета по проведению Второго Международного полярного года в СССР – было предложено ввести в программу широкие океанологические исследования во всех арктических морях.

В соответствии с этим всем советским судам, плававшим в 1932–1933 гг. в арктических морях, было предложено производить особо тщательные и возможно более полные гидрометеорологические наблюдения. Кроме того, на всех морях Советской Арктики во время Второго полярного года были проведены специальные научные морские экспедиции.

Так, в Гренландском море работало экспедиционное судно «Персей», в Баренцовом море – экспедиционное судно «Н. Книпович», в Карском море – ледокольные пароходы «Таймыр» и «Русанов», в Чукотском и Беринговом морях – в 1932 г. пароход «Дальневосточник» и в 1933 г. – «Красноармеец». В 1932 г. состоялась знаменитая экспедиция на ледокольном пароходе «Сибиряков», впервые в истории прошедшая в одну навигацию весь Северный морской путь с запада на восток и своими наблюдениями как бы соединившая научные наблюдения экспедиций, работавших на крайнем западе и на крайнем востоке Советской Арктики. Наконец, в 1933 г. весь Северный морской путь был пройден пароходом «Челюскин».

Плавания «Дальневосточника» (1932) и «Красноармейца» (1933) во время 2-го Международного полярного года.

Все эти экспедиции, работавшие по единому плану и производившие наблюдения по единой методике, едиными приборами, в течение двух навигаций в сущности выполнили первые одновременные океанологические съемки всех морей советского сектора Арктики. Особое внимание при этом было обращено на изучение проливов. Как мы видели, еще С. О. Макаров показал, что изучение проливов является ключом к пониманию режима морей, ими соединяемых.