Все приключения Шерлока Холмса - Джон Карр

Я подумал, что он шутит, поскольку пейзаж за окном был довольно унылым, но он продолжил:

– Видите вон те высокие кирпичные дома, стоящие особняком, а вокруг обычные домики, крытые шифером? Эти здания кажутся мне красным архипелагом в свинцово-сером море.

– Это всего лишь казенные школы.

– Маяки, мальчик мой! Путеводные звезды в светлое будущее! Коробочки с семенами, из которых прорастут всходы новой, более совершенной Англии. Я полагаю, этот Фелпс не склонен к выпивке?

– Думаю, нет.

– Я тоже, но подобную вероятность мы должны учесть. Бедняга заплыл слишком далеко, и сможет ли он выбраться сухим из воды – еще очень большой вопрос. Как вам показалась мисс Харрисон?

– У этой девушки сильный характер.

– Да, и, по-моему, прямой. Если только я не ошибаюсь. Отец мистера и мисс Харрисон – владелец фабрики, выпускающей металлические изделия, – живет где-то в Нортумберленде. Фелпс обручился с ней прошлой зимой, путешествуя по стране; потом она приехала к нему в сопровождении брата, чтобы познакомиться с будущей родней. Потом случилась история с договором, и она осталась ухаживать за женихом. Брат, которому понравилось гостить в Уокинге, тоже решил остаться. Как видите, я уже успел навести справки. Но сегодня нам еще многое предстоит сделать.

– Мои пациенты… – начал я.

– Ну, если вам интереснее ваши пациенты… – с оттенком обиды начал Холмс.

– Я только хотел сказать, что мои пациенты прекрасно обойдутся без меня денек-другой, тем более что в это время года ко мне обращаются нечасто.

– Прекрасно. – К Холмсу мгновенно вернулось хорошее настроение. – Тогда продолжим расследование вместе. Я думаю, для начала нам следует повидаться с Форбсом. Возможно, он снабдит нас недостающей информацией, и тогда мы хоть будем представлять, с какой стороны подступиться к этому делу.

– Вы же говорили, что уже имеете версию.

– Даже несколько, но, чтобы выбрать одну из них, мне пока не хватает информации. Труднее всего расследовать преступление, не имеющее смысла. В данном случае смысл есть. Кто был заинтересован в похищении договора? Французская и русская посольские миссии; человек, который рассчитывал продать им этот договор, и лорд Холдхерст. Я считаю весьма вероятным, что государственный чиновник мог оказаться в таком положении, когда исчезновение документа только сыграло бы ему на руку.

– Но только не лорд Холдхерст – у него отменная репутация.

– Это всего лишь предположение, и мы не имеем права им пренебрегать. Сегодня мы навестим этого почтенного господина и послушаем, что он нам скажет. Кстати, я уже располагаю кое-какой информацией насчет отпечатков ног.

– Как? Уже?

– Да, со станции в Уокинге я отправил телеграммы в лондонские газеты. Сегодня вечером в них появится объявление.

Он вручил мне листок, вырванный из его записной книжки, и я прочитал текст, написанный карандашом:

«Десять фунтов вознаграждения тому, кто сообщит номер кеба, ссадившего пассажира у дверей министерства иностранных дел на Чарльз-стрит вечером двадцать третьего мая без четверти десять. Обращаться на Бейкер-стрит, дом 221б».

– А вы уверены, что вор приехал в экипаже?

– Ну нет так нет. Но если мистер Фелпс не ошибается, полагая, что у него в кабинете и в коридорах спрятаться невозможно, то получается, что преступник пришел с улицы. Вечером шел дождь, однако преступник не оставил следов на линолеуме, который почти сразу тщательно осмотрели. Следовательно, он приехал в кебе. Да, я считаю, что мы можем на это рассчитывать.

– Хм, ваше объяснение выглядит правдоподобно.

– Это только одна из зацепок, и она, возможно, куда-нибудь нас приведет. И потом, у нас, конечно же, есть еще звонок – пожалуй, самый примечательный факт в этом деле. Почему звонок зазвонил? Это была бравада со стороны вора? А может быть, в кабинете был кто-то еще и попытался таким образом предотвратить преступление? Или это случайность? Или?.. – Внезапно Холмс снова умолк, сосредоточившись на своих мыслях. К тому времени я уже изучил все его привычки и понял, что его внезапно озарила новая догадка.

Поезд прибыл на платформу в двадцать минут четвертого. Наскоро перекусив в вокзальном буфете, мы поехали в Скотленд-Ярд. Предупрежденный телеграммой Холмса, инспектор Форбс уже ждал нас. Это был невысокий привлекательный мужчина, но на лице его не было и тени дружелюбия. Он изначально встретил нас очень сухо, а узнав о причине визита, и вовсе сменил тон на враждебный.

– Я наслышан о вашем методе, мистер Холмс, – колко заметил он. – Вы используете ту информацию, которую удалось раздобыть полицейским, для того, чтобы самостоятельно закончить дело и приписать всю славу себе, заодно очернив Скотленд-Ярд.

– Как раз напротив, – возразил Холмс, – из последних пятидесяти трех дел мое имя упоминалось в газетах лишь в четырех случаях, а в остальных сорока девяти вся слава досталась полицейским. Я не виню вас за неосведомленность, поскольку вы молоды и неопытны, но если вы намерены задержаться на своей должности, советую вам работать со мной в одной связке.

– Я буду рад, если вы дадите мне какую-нибудь наводку, – изменил тон инспектор. – Пока дело застопорилось.

– А какие шаги вы уже предприняли?

– Установили слежку за Танджи – швейцаром. Он ушел в отставку с хорошей рекомендацией и, по-моему, чист. Его жена, однако, та еще штучка. Мне кажется, она не говорит всей правды.

– За ней тоже следят?

– Да, мы приставили к ней одну из наших женщин. Миссис Танджи любит выпить, и наша женщина дважды пыталась разговорить ее, когда та была навеселе, но безуспешно.

– Насколько я понял, их дом описан за долги?

– Да, но они уже расплатились.

– Откуда у них появились деньги?

– Тут не придерешься: швейцар получил пенсию. Нет, непохоже, чтобы у них завелись большие деньги.

– А как она объяснила тот факт, что пошла на зов мистера Фелпса вместо мужа, когда тот хотел попросить кофе?

– Она сказала, что муж очень устал и она решила ему помочь.

– Что ж, это согласуется с тем фактом, что он заснул, поставив кипятить воду. Значит, против них ничего нет, кроме подозрительного поведения жены. А вы поинтересовались, почему она так торопливо покинула здание министерства? Она так спешила, что даже привлекла внимание полисмена.

– Говорит, что припозднилась и хотела поскорее попасть домой.

– Тогда почему она пришла домой позже вас и мистера Фелпса, хотя вы покинули здание через двадцать минут после ее ухода?

– Она объясняет это тем, что омнибус и кеб движутся с разной скоростью.

– А почему по приходе домой она сразу побежала на кухню?

– Потому что там лежали деньги для судебных исполнителей.

– Похоже, у нее на все заготовлен ответ. А вы не спрашивали, видела ли она кого-нибудь на Чарльз-стрит, когда вышла на улицу?

– Она не видела никого, кроме констебля.

– Я вижу, вы ничего не упустили, допрашивая миссис Танджи. Что вы предприняли дальше?

– Занялись клерком – Горо. Следили за ним девять недель, но тоже безрезультатно. Нам нечего ему предъявить.

– Так, что еще?

– Не представляю, что еще можно сделать – у нас нет абсолютно никаких зацепок.

– У вас есть гипотеза относительно того, почему зазвонил звонок?

– Честно говоря, тут я пас. Каким хладнокровием нужно обладать, чтобы поднять шум в такой момент!

– Да, это очень странный поступок. Премного благодарен вам за все, что вы мне сообщили. Если я найду преступника, мы еще заглянем к вам. Идемте, Уотсон!

– Куда теперь? – спросил я, когда мы вышли на улицу.

– Сейчас мы идем на встречу с лордом Холдхерстом – членом кабинета министров и будущим премьер-министром Англии.

Нам повезло – лорд Холдхерст все еще обретался в своих апартаментах на Даунинг-стрит, и, как только Холмс передал свою визитку, нас сразу же проводили к нему в кабинет. Государственный деятель принял нас со всей старомодной учтивостью, о которой мы были наслышаны, и усадил в роскошные мягкие кресла по обеим сторонам камина. Сам он встал на ковре между нами – высокая худощавая фигура, резкие черты лица, смягченные задумчивым выражением; волнистые волосы, слегка тронутые первой сединой, – все в нем соответствовало тому представлению, которое сложилось у всякого англичанина об истинном аристократе, так редко теперь встречающемся.

– Мне очень хорошо знакомо ваше имя, мистер Холмс, – сказал он, улыбнувшись. – И я, конечно же, не стану притворяться, будто мне неизвестна причина вашего визита. Только одно происшествие, случившееся в нашем учреждении, могло привлечь ваше внимание. Могу я поинтересоваться, чьи интересы вы представляете?

– Я действую в интересах мистера Перси Фелпса, – ответил Холмс.

– Ах, моего злосчастного племянника! Вы, конечно, понимаете, что наше с ним родство делает невозможным мое заступничество. Боюсь, инцидент поставит под сомнение его дальнейшую карьеру.