Вернуться из смерти - Павел Буркин

  - Да, ваше величество, - кивнула Эвинна. Королеве не откажешь ни в уме, ни в силе воли - тогда почему она не видит смертельной опасности, нависшей над войском? Или тоже верит, что в войне знают толк только мужчины? - Мы также можем после боя собрать раненых, а если придётся отступать - прикрыть ваш отход...

  - Отступать не придётся, - чуть резче, чем следовало, бросила королева. - Но если вы поможете собрать и выходить раненых и убитых, остальные племена готовы вас отблагодарить. Как и я - за своих дружинников. Ещё вопросы есть? - обвела Флавейн взглядом людей. - В таком случае выступаем навстречу алкам, и пусть Мать Борэйн рассудит эту вражду.

  Из палатки Сигиберт выходил усталый, но довольный. Всё вышло так, как и задумывалось, как он и обещал посланцу Авената. Этих напыщенных индюков почти не требовалось подталкивать к нужному решению, которое ведёт их к смерти, а ахташей - к могуществу и союзу с алками. В общем-то, алки бы всё равно победили, Сигиберт видел их учения, ещё когда они только-только высадились с кораблей и заняли одно из старых строений дворца. Именно поэтому стоит облегчить и гарантировать их победу, ведь будущие хозяева острова это зачтут.

  Тревожило одно: эта картирская девка. Хорошо, глупый мальчишка Эгберт выставил её дурой и трусихой при всех. А ведь она сообразила, как всё будет - будто тоже видела алков в деле или хотя бы на учениях. Впрочем, видеть - не значит понимать, а она именно понимает, что доблести для победы в этот раз не хватит. Она опасна, очень опасна. И знает такое, что совершенно не по чину знать пятнадцатилетней плясунье. Надо намекнуть Авенату, чтобы следом за разгромом войск королевы не забыл и картиров. А самим перехватить тех, кто попытается уйти. И назначить награду тому, кто её поймает. Интересно будет выяснить, кто такая эта сучка... Да и попользовать её более приятным способом - тоже.

  - Плешивый, - подозвал раба вождь ахташей.

  - Да, мой господин, - немолодой лысоватый мужчина с глубоко посаженными на костистом лице глазами подошёл, как всегда, бесшумно.

  - Ты вновь поедешь к Хозяину. Прямо сейчас. Передашь: зверь попался в силки, а я поступлю по уговору: покину поле боя, когда алки начнут наступление на флангах. Против нас не должно быть направлено удара. После боя, напомни, нам полагается четверть добычи, пусть вычтут её из доли королевских дружинников. Мы перехватим тех, кто попытается уйти, и присоединимся к... победителям. Особое внимание пусть обратит на картиров. Их новая предводительница или колдунья, или провидица, или просто очень умная. Она будет представлять опасность для победителей. Повтори.

  Дождавшись повтора слово в слово, - память у неграмотного раба была на зависть жрецам и учёным писцам, - вождь медленно, будто в раздумьях, кивнул.

  - Иди. И да помогут тебе демоны.

  Рассвета не было - какой рассвет на рубеже месяцев Всадника и Корабля? Так же мёрзло свистел мороз в обледенелых скалах, и в красных лучах воссиявшей почти в зените Магры - луны войны - казалось, что ветер взвивает рубиновую пыль. Тревожных мертвенно-синих оттенков добавляла синеватая луна мёртвых Сепра, и только изумрудной луны влюблённых Самани не видно даже на горизонте, даже в виде тонкого серпика, выгнутого в ту или другую сторону. Тревожное сочетание красных и синих бликов, залившее землю, обещало кровь, смерть и предательство - и, действительно, именно это и предстояло тем, кто вышли на поле перед Долиной Тысячи Камней. Правда, каждая из сторон надеялась, что всё это случится с врагом. Многие дружинники короля не горели желанием убивать земляков ради южан. Кто-то мог решить, что честь - не биться за чужаков против своих, а уйти, оставив неразумного короля расхлёбывать последствия. Знатный воин имеет полное право уйти от вождя, запятнавшего свою честь недостойными поступками.

  Но уйдут или нет - ещё неизвестно. Даже Сигиберт мог и передумать, если бы получилось, что войска королевы явно побеждают, а что творится в головах дружинников, знает лишь богиня Борэйн. Где-то в полумиле в тылу, лишённые возможности поучаствовать в бою, располагались картиры. Они устраивались на подступах к лагерю, располагались за скалами и в снегу - и, казалось, тут же исчезали. Эвинна только головой покрутила - такая манера готовиться к бою была для неё внове. Зато, как ни странно, это напоминало рассказы Морреста о военном деле его мира. Он, правда, не был там воином, соответственно, и знал немногое. Но отсутствие сомкнутого строя, стремление замаскироваться, и потом послать камень в противника из засады вполне напоминало его рассказ. Эти алкские джезайлы - тоже изобретение иномирового оружейника. Может быть, именно потому, что картиры бьются похожим образом, им и удастся одолеть алкских стрелков? Надо только подпустить тех поближе, на дистанцию броска из пращи, и уж тогда бить наверняка.

  Эвинна посмотрела вперёд, в круговерть позёмки, куда уходили королевские дружины и ополчения племён. Впервые на её памяти воюют зимой, да ещё ночью. Даже Эльфер не смог бы, наверное, вспомнить ни одного случая, когда сразу нарушались бы все каноны имперского военного искусства. Но местные дружинники не испытывают от этого никаких неудобств. Когда ещё, если длится зима три четверти года? Наоборот, летом постоянные дожди и туманы, дороги превращаются в непролазные болота, а над унылыми скалами неумолчно звенят тучи гнуса. Летом проще выйти в море, пограбить тихоходные "купцы", если повезёт, переведаться с заморскими - крамскими или хорадонскими, или вовсе фодирскими вождями. Так и повелось тут от века: летом воюют на море, зимой - на суше. Сколенцам такое разделение показалось бы дикостью - но где Сколен, и где она?

  - Нидлир, - подозвала она к себе гвидасса. Вместе с картирами он несколько часов назад лазил по каменным осыпям Долины Тысячи Камней. Картиры собирали круглые, увесистые, обточенные временем и водой валуны. Самые лучшие представляли собой почти идеальный шар, а величиной были с Эвиннин - то есть, скорее, Артсин - кулачок. Трофейный шлем расколол именно такой. Они летели дальше, точнее и били сильнее, чем простые, неправильной формы. Не брезговали картиры и остальными: по плотному строю всё едино не промахнёшься, это тебе не быстрый, свирепый, огромный полярный волк, от какого вблизи не спасёт и меч. Это даже не медведь. По такой махине не промажешь и с закрытыми глазами. Нидлир тоже ходил по каменным осыпям - но что он искал, Эвинне так и осталось неизвестным. Чем может интересоваться гвидасс, один из народа бесподобных кузнецов и рудокопов? Наверное, по попадающимся в каменном хаосе породам пытается определить, нет ли тут рудной жилы?