Армагеддон - Стивен Кинг

— Я могу ее понять, — сказал Стью, думая о том, как Фрэн хочется ребенка.

— Доктор сказал, что даже если это и был супергрипп, то, может быть, двое переживших эпидемию людей могут произвести на свет ребенка, обладающего иммунитетом, — сказал Ральф с надеждой.

— Шансы на то, что отец ребенка обладал иммунитетом, составляют один против миллиона, — сказал Стью. — Во всяком случае, его нет среди нас.

— Извини, что мне пришлось рассказать тебе это, Стью. Но я подумал, что тебе лучше узнать об этом. Чтобы рассказать ей.

— Не представляю, как я сделаю это, — сказал Стью.

Но вернувшись домой, он обнаружил, что кто-то его опередил.

— Фрэнни?

Ответа не последовало. Ужин был на плите — подгорелый, — но квартира была темной и тихой. Стью вошел в гостиную и огляделся.

— Крошка?

Он прошел в спальню, и она оказалась там. В полумраке она лежала на кровати и смотрела в потолок. Лицо ее распухло от слез.

— Привет, Стью, — сказала она тихо.

— Кто рассказал тебе? — спросил он раздраженно. — Кому так не терпелось поделиться приятными новостями? Кто бы это ни был, я вырву его чертов язык.

— Это Сью Стерн. Она узнала от Джека Джексона. У него есть радиопередатчик, и он слышал, как Ральф разговаривал с этим доктором. Она подумала, что лучше поскорее рассказать мне, пока это не сделал кто-нибудь другой. Бедняжка Фрэнни. Обращайся бережно. Не открывай до Рождества. — Из горла у нее вырвался сдавленный смешок. В этом звуке слышалась такая скорбь, что Стью чуть было сам не заплакал.

Он пересек комнату, лег рядом с ней на кровать и откинул волосы с ее лба.

— Радость моя, но ведь это пока еще не точно.

— Я знаю. И, может быть, даже если это супергрипп, у нас будут свои дети. Но я хочу этого. Разве это так уж плохо?

— Нет, конечно, нет.

— Я лежала здесь и ждала, чтобы он задвигался или что-нибудь в этом роде. Я ведь ни разу не чувствовала, как он двигается, с той ночи, когда Ларри приходил искать Гарольда. Помнишь?

— Да.

— Я почувствовала, как он зашевелился, но не стала тебя будить. Теперь я жалею об этом. — Она снова начала плакать, закрыв лицо руками.

Стью убрал руку, вытянулся рядом с ней и поцеловал ее. Она исступленно обняла его, но потом тело ее обмякло.

— Теперь мне остается только ждать. И как же долго мне придется ждать, чтобы проверить, умрет ли мой ребенок, не прожив и дня за пределами моего тела.

— Ты будешь ждать не в одиночестве, — сказал он.

Она крепко обняла его, и долгое время они лежали без движения, прижавшись друг к другу.

Прошло минут пять с тех пор, как Надин Кросс вернулась в гостиную своего старого дома, чтобы собрать кое-какие вещи, и лишь тогда она заметила его на стуле в углу. На нем были одни только трусы, большой палец его был засунут в рот, а его странные серо-зеленые китайские глаза пристально наблюдали за ней.

— Джо… то есть Лео… ну и напугал же ты меня, — сказала она слабым голосом.

Джо ничего не ответил.

— Почему ты не с Ларри и не с мамой-Люси?

Нет ответа.

— Ты не можешь оставаться здесь, — сказала она, пытаясь вразумить его, но прежде чем она продолжила свою речь, она поймала себя на мысли о том, как долго он уже здесь находится.

Это было утро двадцать четвертого. Последние две ночи она провела у Гарольда. Неужели он сидел здесь с пальцем во рту уже двое суток? Мурашки пробежали у нее по спине, и с чувством, похожим на отчаянье, она поняла, насколько же она изменилась. Когда-то она бесстрашно спала рядом с этим маленьким дикарем, в те времена, когда он был вооружен и опасен. Теперь он был безоружен, но она была охвачена ужасом. Она подумала, что (Джо? Лео?) полностью избавился от своего прежнего «я». Теперь оно вернулось.

— Ты не можешь оставаться здесь, — сказала она. — Я просто пришла, чтобы забрать кое-какие вещи. Я выезжаю. Я переселяюсь к… одному мужчине.

Но мужчина ли Гарольд? — усмехнулся какой-то внутренний голос. А я-то думал, что он всего лишь средство дойти до конца.

— Лео, послушай…

Он покачал головой, едва заметно, но определенно. Его сверкающие глаза неподвижно уставились на ее лицо.

— Ты больше не Лео?

Он кивнул.

— Ты Джо?

Снова кивок, такой же призрачный.

— Ну, хорошо. Но ты должен понять, что кто бы ты ни был, это ничего не меняет, — сказала она, пытаясь сохранить терпение. — Этот период наших жизней — когда мы с тобой были вместе и были предоставлены сами себе, — он уже отошел в прошлое. Ты изменился. Я изменилась. И мы не можем измениться в обратную сторону.

Но его странные глаза по-прежнему смотрели на нее, словно отрицая эти слова.

— И прекрати на меня смотреть, — резко сказала она. — Это очень невежливо.

Теперь в его взгляде, казалось, появился легкий оттенок упрека. Он словно говорил ей, что так же невежливо бросать людей в одиночестве, а еще более невежливо лишать их своей любви, когда она все еще нужна им.

— Но ты ведь не в одиночестве, — сказала она и стала подбирать уроненные на пол книги. — У тебя есть Ларри и Люси. Они нужны тебе, и ты нужен им. Ну, по крайней мере, ты нужен Ларри, а этого достаточно, потому что ей нужно то же самое, что и ему. Она похожа на листок копирки. Многое изменилось в моей жизни, Джо, и не я в этом виновата. Так что перестань шантажировать меня.

Она убрала книги в рюкзак застегнуть пряжки, но пальцы ее дрожали. Молчание становилось все более и более тяжелым.

Наконец она встала и надела рюкзак на плечи.

— Лео.

Она попыталась говорить спокойно и рассудительно, точно так же, как она говорила с трудными учениками. Но это оказалось невозможным.

— Впрочем, дело тут не в Ларри и не в Люси, — злобно сказала Надин. — Дело в этом старом мешке с дерьмом, так ведь? В этой глупой старухе в качалке, которая усмехается миру своими фальшивыми зубами. Но теперь она ушла, и ты прибежал ко мне обратно. Но такие штучки у тебя не пройдут, ты слышишь? Не пройдут!

Джо не произнес ни слова.

— А когда я умоляла Ларри… опустилась на колени и умоляла его… он даже ухом не повел. Он слишком был занят своей ролью крутого мужика. Так что изволь убедиться, во всем этом нет ни грана моей вины. Ниграна!

Мальчик продолжал бесстрастно смотреть на нее.

К ней стал возвращаться ее ужас, вытесняя бессвязную ненависть. Она поднялась назад к двери и рукой попыталась нащупать ручку. Наконец ей это удалось, и она распахнула дверь, с наслаждением почувствовав волну холодного воздуха.