Нюрнбергский процесс, сборник материалов - Константин Горшенин

В апреле 1933 года Гитлер приказал доктору Лею «взять на себя руководство профсоюзами», насчитывающими около шести миллионов членов. Руководствуясь этой партийной директивой, Лей захватил профсоюзы, их имущество и фонды. СС и СА подвергли профсоюзных руководителей «превентивному заключению» и бросили их в концентрационные лагери. Свободные профсоюзы были заменены нацистской организацией под названием «Германский трудовой фронт» во главе с д-ром Леем. Количество ее членов постоянно увеличивалось, пока не достигло 23 миллионов человек. Отменены были коллективные договоры, рабочие больше не имели права голоса по вопросам, касающимся условий труда. Условия трудового договора, диктовались уполномоченными по труду, назначавшимися Гитлером. Военная направленность этой трудовой программы была открыто признана Робертом Леем через пять дней после начала войны, когда в своей речи он заявил:

«Мы, национал-социалисты, за период последних семи лет взяли под свой контроль все ресурсы и энергию, чтобы быть подготовленными к великому испытанию боем».

Нацисты также начали сразу приспосабливать правительственную систему к требованиям войны. В апреле 1935 года кабинет образовал Совет Обороны, рабочий комитет которого впоследствии часто собирался. На заседании 23 мая 1935 г. под председательством подсудимого Кейтеля его члены были проинструктированы о том, что:

«Ни один документ не должен быть утерян, так как иначе вражеская пропаганда воспользуется им. То, что передается устно, не может быть доказано, и мы поэтому сможем отрицать это в Женеве».

В январе 1934 года в присутствии подсудимого Иодля Совет разрабатывал мобилизационный план и составил проект приказа о мобилизации для примерно 240 000 промышленных предприятий. Собравшиеся пришли к соглашению ничего не записывать с тем, чтобы «нельзя было обнаружить военные цели совещания».

21 мая 1935 г. был издан совершенно секретный закон об обороне империи. Подсудимый Шахт был назначен генеральным уполномоченным по вопросам военной экономики с задачей тайно подготовить всю экономику к войне и, в случае мобилизации, обеспечить финансирование войны. Эта тайная деятельность Шахта была дополнена в октябре 1936 года назначением подсудимого Геринга уполномоченным по четырехлетнему плану с задачей привести всю экономику в состояние готовности к войне за четыре года.

Проведение секретной программы накопления сырья и иностранных кредитов, необходимых для широкого перевооружения, также началось немедленно после захвата власти. В сентябре 1934 года министр экономии уже жаловался, что «задача накопления осложняется отсутствием иностранной валюты и что требования секретности и маскировки также тормозят работу».

Немедленно был введен контроль над иностранной валютой. Задача финансирования была поручена кудеснику Шахту, который своим волшебством создал счета МЕФО, имевшие двоякую цель: использовать кратковременные кредиты для перевооружения и в то же время скрывать размеры этих затрат.

Существо всей нацистской государственной деятельности было резюмировано в высказываниях Геринга 27 мая 1936 г. на заседании Совета министров, на котором присутствовал также и Шахт. Он тогда, заявил:

«Все мероприятия следует рассматривать с точки зрения обеспечения ведения войны».

Генеральный штаб, конечно, должен был включиться в эти военные приготовления. Большинство генералов, привлеченных возможностью перестроить свои армии, стало добровольными соучастниками. Однако бывший военный министр фон Бломберг и начальник штаба генерал фон Фрич, недружелюбно относившиеся к возрастающей агрессивности политики гитлеровского режима, были дискредитированы и смещены с должностей в январе 1938 года в результате порочного и грязного-заговора против них. После этого Гитлер принял на себя верховное командование вооруженными силами, и посты фон Бломберга и фон Фрича были заняты другими, которые стали, говоря словами Бломберга о Кейтеле, «послушным орудием в руках Гитлера для выполнения любого его решения».

В своих приготовлениях генералы не ограничивались лишь военными вопросами. Они участвовали во всех главных дипломатических и политических маневрах, как, например, во время встречи в Оберзальцберге, во время которой Гитлер, при поддержке Кейтеля и других руководящих генералов, передал свой ультиматум Шушнигу.

Еще 5 ноября 1937 г. план о нападении начал принимать определенные очертания в отношении установления времени и жертв. На заседании, в присутствии подсудимых Редера, Геринга и фон Нейрата». Гитлер цинично сформулировал свои цели:

«Вопрос для Германии состоит в том, где можно добиться больших завоеваний наименьшей ценой». Он разобрал возможные планы вторжения в Австрию и Чехословакию, ясно указывая на то, что он не считает захват этих стран конечной целью, а лишь средством для осуществления дальнейших завоеваний. Он указал на значительные военные и политические выгоды, которые будут сопутствовать владению этими странами, и обсуждал возможность комплектования из их населения новых армий численностью около 12 дивизий. Он прямо и открыто заявил, что его целью является приобретение дополнительного жизненного пространства в Европе, и признал, что германский вопрос может быть решен только силой.

Через шесть месяцев, окрыленный бескровной австрийской победой, Гитлер в секретной директиве Кейтелю писал о своем «неуклонном решении разбить Чехословакию военными силами в ближайшем будущем». В тот же день Иодль записал в своем дневнике, что фюрер заявил о своем окончательном решении уничтожить Чехословакию в ближайшем будущем и приступил ко всеобъемлющим военным приготовлениям. К апрелю план был усовершенствован таким образом, что он предусматривал нападение на Чехословакию с «молниеносной быстротой» в результате какого-либо «инцидента».

Во всех областях приготовления все больше принимали очертания приготовлений к завоевательной войне на основе предположения, что она разовьется в мировую войну. В сентябре 1938 года адмирал Карле официально заявлял о «проекте ведения морской войны против Англии»:

«Мы вполне согласны с основной темой этого трактата.

1. Если, согласно решению фюрера, Германия хочет занять положение мировой державы, ей нужно не только достаточное количество колониальных владений, но также и безопасные морские коммуникации я безопасный выход к океану.

2. Оба требования могут быть осуществлены лишь вопреки англо-французским интересам и путем ограничения господствующего положения этих стран, как великих держав. Считается маловероятным, чтобы это могло быть достигнуто мирным путем. Следовательно, решение возвысить Германию в ранг мировых держав толкает нас на необходимость проводить соответствующие военные приготовления.

3. Война с Англией в то же время означает войну против Британской империи, против Франции и, возможно, против России и против большого количества заокеанских стран, другими словами, против 1/2 или 1/3 всего мира.

Она может быть оправдана и может рассчитывать на успех, лишь если она будет подготовлена с экономической точки зрения так же, как и с точки зрения политической и военной, будет вестись с целью завоевания для Германии выхода к океану».

Трибуналу известны те категорические заверения, которые немцы давали обеспокоенному общественному мнению после аншлюсса, после Мюнхена и после оккупации Богемии и Моравии о том, что все требования Германии удовлетворены и что у Гитлера «нет больше территориальных требований в Европе». Протокол заседания этого суда показывает, что эти заверения были преднамеренно обманными и что те, кто занимал высокие посты в кровавом братстве нацизма, знали об этом.

Уже 15 апреля 1938 г. Гитлер указывал Муссолини и Чиано, что обладание этими территориями сделает возможным нападение на Польшу. Один из чиновников министерства Риббентропа писал 26 августа 1938 г., что «после ликвидации чехословацкого вопроса все будут считать, что Польша будет следующей на очереди».

После вторжения в Польшу Гитлер бахвалился, что именно триумф. в Австрии и Чехословакии явился «основой для действий против Польши». Геринг рационально использовал этот триумф и отдал немедленные инструкции об эксплуатации сначала Судетов, а затем и всего протектората для усиления германского военного потенциала.

В мае 1939 года подготовка, проводившаяся нацистами, достигла такого состояния, что Гитлер признался подсудимым Герингу, Редеру, Кейтелю и другим, что он готов «напасть на Польшу при первой представившейся возможности», хотя он и признавал, что «дальнейшие успехи не могут быть достигнуты без кровопролития». Грабительские мотивы, лежавшие в основе этого решения, будут поняты из следующей цитаты, которая вторит лейтмотиву «Майн кампф»: