Отрезок пути - Iris Black

Северус обнимает меня за талию и устраивает подбородок на моей макушке – сейчас он может себе это позволить. Его близость успокаивает, и дрожь становится слабее. Вдруг из медальона появляются две призрачные фигуры – Гарри и Гермиона. Они глумятся и издеваются над Роном, который стоит напротив них, бессильно опустив меч.

– Северус, – вкрадчиво говорю я, стараясь унять предательскую дрожь в голосе, – что это, мать его, за хрень?

– Эта, как ты на удивление изящно выразился, хрень, называется хоркрукс, – усмехнувшись, отвечает он. – Подробнее расскажу, когда вернемся.

– Правда, расскажешь? – недоверчиво уточняю я.

– Правда, – он крепче прижимает меня к себе и шепчет, касаясь губами моих волос: – Обещаю.

Я невольно улыбаюсь и продолжаю наблюдать. Призрачные Гарри и Гермиона продолжают насмехаться над Роном, поливая его грязью и преподнося несусветную чушь как прописную истину. Их тела переплетаются, губы находят друг друга…

– Я, конечно, догадывался, что Уизли свойственна некоторая мнительность. Но чтобы настолько… – произносит Северус как будто даже сочувственно. – Это многое объясняет.

Затаив дыхание, я смотрю на Рона. Ну давай же! Разбей его! Наконец, собравшись с духом, Рон высоко поднимает меч, размахивается и изо всех сил бьет по медальону. Раздается звон, а вслед за ним – протяжный вопль. Двойники исчезают. Рон роняет меч и падает на колени, обхватив руками голову.

– Хочешь еще посмотреть, или возвращаемся? – очень тихо спрашивает Северус.

Я мотаю головой и уточняю:

– Нет. Мне хотелось бы узнать, как Рон нашел их, но… это все… – я запинаюсь. – Давай вернемся. Пожалуйста.

Северус наклоняет голову в знак согласия и тут же аппарирует. Мы снова оказываемся в тесной гостиной в его доме. Он указывает на облупленный подсвечник, стоящий на столе, и демонстрирует мне три пальца. Я киваю. На счет «три» мы одновременно прикасаемся к подсвечнику, и вихрь магии уносит нас в Хогвартс.

Глава 50. Жизненные принципы

Портключ благополучно перемещает нас в кабинет директора. Северус твердо стоит на ногах, даже не покачнувшись, а я, естественно, грохаюсь на пол, да еще и ударяюсь о ножку стола ногой, которую и так уже успел подвернуть. Мою неуклюжесть он никак не комментирует, только протягивает руку и помогает встать.

– Мне нужно сообщить, что меч у Поттера, – говорит он. – Скоро вернусь. Когда придешь в себя, налей нам выпить. И не выходи из гостиной.

Отправляется он почему-то не в кабинет, а к камину. Наверное, ему так ближе. Куда уж мне разобраться в логике его поступков?

Я обессилено падаю в кресло. Ничего себе вышла прогулочка! Еще и этот… как он его назвал?.. а, точно, хоркрукс! Надеюсь, он действительно объяснит. Слово вроде знакомое…

Ноги немилосердно болят, да и вообще чувствую я себя как-то дискомфортно. С чего бы это, интересно? Только услышав треск рвущейся материи, я понимаю, что это возвращается настоящий облик. Я поспешно вскакиваю, скидываю ботинки и избавляюсь от расползающегося по швам тряпья. Облачившись в свою одежду, я, наконец, начинаю чувствовать себя человеком. Точнее, самим собой. Приятное ощущение, надо заметить. Я достаю бутылку и наполняю стаканы. Теперь можно расслабиться.

Вскоре возвращается Северус – как ни странно, на этот раз из кабинета. Удивительно, а я-то ожидал его из спальни. Собственная внешность к нему тоже вернулась, и я с умилением разглядываю его внушительный нос и падающие на глаза черные волосы. Вот ведь понимаю умом, что красавцем его не назовешь, но есть в нем что-то такое, что убеждает в обратном! Он садится в кресло и одним глотком опорожняет стакан – наполненный, между прочим, почти до краев. Хмыкнув, я наливаю еще порцию. Ее постигает та же участь. Такими темпами я, пожалуй, объяснений не дождусь. Наполнив стакан в третий раз, я решаю взять инициативу в свои руки и начинаю издалека:

– Почему ты не сказал Дамблдору, что взял меня с собой?

– Полагаю, он бы это не одобрил, – сухо отвечает он, делая глоток огневиски – на сей раз, к счастью, относительно небольшой.

– Но почему? Ведь без меня тебе бы пришлось…

– Можешь считать, что он о тебе беспокоится, – перебивает Северус.

– Но это не так? – прищурившись, уточняю я и добавляю: – Знаешь, в последнее время я начинаю сомневаться, что Дамблдор может беспокоиться хоть о ком-то.

– Много ты понимаешь!

– Возможно, немного, – не спорю я. – А ты уверен, что он не догадается? В конце концов, ему ведь известно, что я здесь…

– Считается, что ты лежишь в полумертвом состоянии после Сочельника, – усмехается он. – Так оно и было бы, если бы я не влил в тебя с десяток сильнейших зелий. Профессор Дамблдор достаточно хорошо разбирается в ментальных связях, чтобы понять, как сильно это могло по тебе ударить, но не настолько хорошо разбирается в зельеварении, чтобы уличить меня во лжи.

– Ясно. Так ты расскажешь мне о хоркруксе? – он хмурится, и я поспешно добавляю: – Я не настаиваю, конечно, но ты обещал, что расскажешь.

– Да помню я, не дави на психику, Мерлина ради! – раздраженно говорит Северус, допивает огневиски и наливает еще. – Расскажу, раз обещал, только не устраивай истерик!

Никаких истерик я устраивать не собираюсь, тут он явно что-то путает. Но не разубеждать же мне его, в самом деле! Я терпеливо молчу и пью огневиски маленькими глотками, дожидаясь, пока он сподобится, наконец, ввести меня в курс дела.

– Итак, хоркрукс – это некий предмет, в котором заключена часть души волшебника… – произносит он через несколько минут.

– Часть души? – удивленно переспрашиваю я. – Разве душу можно разделить на части? Она же не материальна!

– Очевидно, это не помеха. Как ты наверняка догадываешься, волшебника, у которого есть хоркрукс, не так-то просто убить – отделенная часть души возродится.

– Значит, Темный Лорд создал хоркрукс?

– Да. Но на твоем месте я бы не очень рассчитывал на единственное число.

– Ох, ничего себе! И сколько же их у него?

– Насколько я знаю, Темный Лорд, как и многие другие волшебники, всегда питал особую симпатию к числу семь, – говорит Северус.

– Семь, – повторяю я. – Так. Я не ошибусь, если предположу, что Дамблдор поручил Гарри уничтожить эти самые хоркруксы? Раз уж убивать его самого пока бессмысленно…

– Все правильно.

– Что ж, радует, что число хотя бы не трехзначное. Не то завершать работу пришлось бы его внукам. Правда, вряд ли они могли бы у него появиться с такой-то жизнью, – у меня возникает почти непреодолимое желание напиться. – Значит, один хоркрукс уничтожен. Что это, кстати, за медальон? И как вообще они создаются?

– Тоже хочешь попробовать? – Северус насмешливо поднимает бровь, но тут же серьезнеет: – Медальон когда-то принадлежал Салазару Слизерину, так что в каком-то смысле является собственностью Темного Лорда. Что же касается хоркрукса, то для его изготовления требуется убить человека и произнести соответствующее заклинание. От души отделится часть и поместится в заранее приготовленный сосуд для хранения.

– Какая мерзость! – искренне говорю я и задумываюсь. Медальон Слизерина… кажется, не так давно кто-то его упоминал… Вот только кто? Дурацкая память!

– Не могу с тобой не согласиться.

– Ладно… А другие хоркруксы? Что они собой представляют? Их действительно семь?

– Да, – его губы болезненно кривятся, и на лицо набегает тень. – Считая ту часть души, что находится в нем самом, – Северус издает такой жуткий смешок, что я вздрагиваю, и добавляет: – А что касается их внешнего вида, попробуй сам догадаться.

– Ну… – я честно пытаюсь. – С учетом медальона логично предположить, что он едва ли станет делать хоркрукс из своих детских сандалий. Наверное, это тоже какие-нибудь артефакты.

– Какие?

– Северус, ты издеваешься? – с отчаяньем спрашиваю я. – Ты ведь все о них знаешь, почему бы просто не сказать?

– Это неинтересно, – отрезает он. – К тому же, насколько я успел тебя изучить, ты не слишком любишь получать готовые ответы. Разве нет?

– Никогда об этом не задумывался. Но понимаю, что спорить с тобой бесполезно, – он с ухмылкой кивает, и я продолжаю рассуждать: – Думаю, можно предположить, что его интересовали вещи Основателей. Луна рассказывала, что у Ровены Рейвенкло была диадема, но она считается исчезнувшей. С другой стороны, если бы Темный Лорд ее нашел, то вряд ли мог бы нацепить на голову и отправиться в редакцию «Ежедневного Пророка», – Северус благосклонно кивает, и я ощущаю прилив вдохновения: – С мечом Гриффиндора явно все в порядке. Значит, остается Хаффлпафф. По слухам у нее была чаша, но никому неизвестно, где она сейчас.

– Почему не известно? Очень даже известно, – невозмутимо возражает Северус, хитро сверкнув глазами. – В «Гринготтсе», в сейфе Беллатрикс Лестрейндж.

– Даже так? – меня, впрочем, не очень это удивляет. Где же еще Темному Лорду хранить такие ценности, как не в сейфе своей преданной сторонницы? – Значит, получается, что есть чаша, диадема – под вопросом, медальон… Черт, ну, конечно! – я хлопаю себя по лбу.