История Масуда. 1030-1041 - Абу-л-Фазл Бейхаки

Мас'уд, да будет им доволен Аллах, принял решение отправиться в Буст, чтобы оттуда потянуться в Герат и из Герата, жемчужины Хорасана, поглядеть, что следует приказать [сделать] по каждому делу. Эмир Мас'уд пожаловал эмиру Са'иду халат и препоручил ему столицу Газну, так чтобы он сидел в крепости в эмирском серае и там разбирал жалобы, а серхенг Бу Али, кутвал, состоял бы при царевиче советником и правителем дел. Прочих эмиров-сыновей с домашними денщиками и слугами он отослал в крепости Най и Дири[971], Эмира Мавдуда он подарил халатом, чтобы тот ехал при его стремени. Он велел [написать] письмо Тилаку, чтобы тот [кончал] с делом Ахмеда йинал-тегина, к которому ревностно приступил, и изгнал бы его в страхе из Лахора, а Казий и его люди, спустившись из крепости, принялись бы [действовать] поусерднее, так чтобы сердце [эмира] сразу избавилось от Ахмеда йинал-тегина; а [также велел написать] везиру Ахмеду, сыну Абдассамада, чтобы тот, освободившись от забот в Хутталане и Тохаристане, ожидал приказа явиться ко двору туда, где будет находиться высочайшее знамя.

Затем, когда после этих важных дел выпал досуг, эмир, да будет им доволен Аллах, выехал из Газны в субботу, за три дня до конца месяца шавваля[972], и в седьмой день месяца зу-л-ка'да[973] достиг Теги-набада. Там он пробыл семь дней и [только] один раз пил вино, потому что на сердце было тревожно по нескольким причинам. Потом он прибыл в Буст, в четверг /433/ семнадцатого дня сего месяца[974], и расположился в кушке Дешт-и Ленкан, и там добавили садов, зданий и маленьких сераев.

Пришли важные письма из Хорасана касательно туркмен и прихода их в пределы Мерва, Серахса, Бадгиса и Баверда, о злодействах, происходящих во множестве, о бессилии чиновников и шихне оказать им сопротивление и препятствие. Сури писал: «Ежели, не дай бог, государь в скорости не вознамерится приехать в Хорасан, то есть опасение, что [страна] будет потеряна, ибо [туркмены] получают скрытую помощь от Али-тегина. Харун из Хорезма тоже оказывает дурное влияние и говорят, будто он с Али-тегином втайне договорился, чтобы ему из Хорезма пойти в Мерв, а Али-тегину потянуться к Термезу и Балху, и им встретиться». По прибытии сих известий эмир весьма забеспокоился.

В среду, в последний день сего месяца[975], [эмир] выступил из Буста. В пути прибыли вестники и привезли письмо от Тилака об убийстве Ахмеда йинал-тегина, возгордившегося мятежника, о пленений его сына и изъявлении покорности туркмен, кой находились вместе с ним. Этому известию эмир сильно обрадовался, ибо тревога его за тыл исчезла. Он приказал бить в барабаны и трубить в рога, пожаловал вестников халатами и наградами; их водили по всему войсковому стану, и они получили много добра[976]. Письма от Тилака, Казия Ширазского и осведомителей были такого содержания: Тилак прибыл в Лахор, и несколько человек мусульман, сдружившихся с Ахмедом, схватили. Тилак велел отрубить им правую руку. Люди, собравшиеся вокруг Ахмеда Йинал-тегина, перепугались от такой расправы и проявленной силы, стали просить пощады и от Ахмеда отпали. Дело управления областью и денежными средствами исправилось[977].

Тилак, снаряженный и усиленный помощью, с большим числом людей, большей частью индийцев, последовал за Ахмедом. На пути происходили бои и схватки. Ахмед увидел себя лишенным божьей помощи, а Тилак соблазнял людей, и они приходили [к нему]. Произошел бой очень сильный, потому что Ахмед оказал упорство, но его разбили и он обратился в бегство. Туркмены все вкупе от него отпали, запросили пощады, и Тилак их пощадил. А Ахмед со своими телохранителями и с немногими людьми, наиболее провинившимися, и сотнями с тремя конных бежал. Тилак не тронулся вслед за ним. Он написал письма /434/ мятежным индийцам [народа] джут[978], чтобы они преградили дорогу этому забытому богом и хорошенько стерегли; дескать, всякому, кто ко мне доставит Ахмеда Йинал-тегина или его голову, я выдам пятьсот тысяч диремов. По этой причине Ахмеду стал тесен мир для житья, и люди [его] продолжали от него бежать.

Конец его делу пришел такой: джуты и всякого рода неверные преследовали его. Однажды он подошел к какой-то реке. Он сидел на слоне и собирался переправиться [на другой берег]. Джуты — тысячи две-три конных и пеших — наскочили на него, а у него осталось менее двухсот всадников. Он бросился в реку. Джуты настигали с двух-трех сторон, жаждая больше товара и богатства, которые были при нем. Когда они подошли вплотную к нему, он хотел было своей рукой убить сына, но джуты не допустили. Сын его был на слоне, они [его] угнали и обратили стрелы, дротики и мечи на Ахмеда, а он сильно отбивался. Наконец его убили, отсекли голову и перебили и захватили в плен людей, кои оставались при нем. В руки джутов попало весьма много добра. Их начальник тотчас же послал кого-то к Тилаку — а он был неподалеку — передал сию радостную весть. Тилак очень обрадовался. Подошли еще люди и сообщили, что голова Ахмеда и его сын будут доставлены. Пошла речь о пятистах тысячах диремов. Тилак сказал: «Громадное имущество[979] этого человека попало в ваши руки. Службу вы оказали султану великую и плоды ее достанутся вам, но надобно сделать скидку». Посланец съездил еще раз, и согласились на ста тысячах диремов. Тилак послал [деньги], и голову и сына Ахмеда доставили к нему. Достигнув цели, он возвратился в Лахор, чтобы привести в порядок остаток дел, а затем поспешить к высочайшему двору, как можно скорее, *с соизволения Аллаха, велик он и всемогущ*. Эмир изволил ответить милостивым словом, обласкал и похвалил Тилака и прочих. Вестники были возвращены обратно, и Тилаку [султан] велел приехать ко двору с головой Ахмеда йинал-тегина и с его сыном. Вот каков бывает конец изменников и мятежников[980]. /435/ Так было от Адама, привет ему, до наших дней, дабы ни один раб не восставал на своего господина, не то он потеряет голову. Поскольку [это] подтверждается в книгах, я много говорить не буду. Эмир по этому поводу приказал [написать] письма служилой знати и вельможам и послал по всем владениям вестников и приказоносцев[981].

Эмир приехал в Герат в четверг, в половине месяца зу-л-хидж-жа[982], а в среду, двадцать первого числа сего же месяца[983], отправился из Герата по дороге на Пушенг, чтобы дойти до Серахса и там сделать смотр войску. Привезли в