Из пережитого. Воспоминания флигель-адъютанта императора Николая II. Том 2 - Анатолий Мордвинов

6 9 февраля 1916 г. по указу Николая II возобновились заседания Государственной думы. В этот день царь в первый и последний раз посетил Думу за все время ее существования. По воспоминаниям С. С. Ольденбурга, Николай II обратился к депутатам со следующей речью: «Счастлив находиться посреди вас и посреди моего народа, избранниками которого вы здесь являетесь. Призывая благословление Божие на предстоящие вам труды, в особенности в такую тяжелую годину, твердо верую, что все вы и каждый из вас внесете в основу ответственной перед Родиной и передо мною вашей работы весь свой опыт, все свое знание местных условий и всю свою горячую любовь к нашему Отечеству, руководствуясь исключительно ею в трудах своих. Любовь эта всегда будет помогать вам и служить путеводной звездой в исполнении долга перед Родиной и мной. От всей души желаю Государственной думе плодотворных трудов и всякого успеха» (Ольденбург С. С. Царствование императора Николая II. М., 1992. С. 564).

7 Об упомянутых событиях Пьер Жильяр в своих воспоминаниях писал: «Все усилия германской Ставки были направлены на то, чтобы сокрушить престиж русской монархии и добиться падения императора. Для достижения этой цели следовало прежде всего скомпрометировать царя в глазах его народа и его союзников. Германия располагала в России могущественными средствами воздействия и осведомления. И она использовала все это, чтобы внушить мысль, что император склонен затормозить войну и заключить сепаратный мир. Царь решил прервать эти интриги и разоблачить вражеские цели. 2 января [1916 г.] в Замирьи, где он производил смотр полкам армии генерала Куропаткина, он окончил свою речь к войскам таким торжественным заявлением: «Вы можете быть спокойны: как я объявлял в начале войны, я не заключу мира, пока мы не выгоним за пределы наших границ последнего неприятеля, и я заключу мир только в полном согласии с нашими союзниками, с которыми мы связаны не только договорами, но искренней дружбой и происхождением!» (Цесаревич Алексей в воспоминаниях его учителей // Жильяр П. Тринадцать лет при русском царе. М., 2006. С. 100).

8 Высочайший смотр гвардейских запасных батальонов на Марсовом поле проводился 19 апреля 1916 г. В этот день Николай II в своем дневнике записал: «В 972 поехал с Аликс и Алексеем в город. В Летнем саду они сели в шарабан, а я на лошадей. На Царицыном лугу был смотр всем гвардейским батальонам запасным в количестве 31 700 чел[овек]. Вид людей и прохождение были выше похвалы – душу радовало такое зрелище! Целый лишний гвард[ейский] корпус! Что за дивная сила!» (Дневники императора Николая II. 1894–1918. Т. II. Ч. 2. С. 224).

9 Имеются в виду телеграмма М. В. Родзянко о положении в Петрограде (26 февраля 1917 г.) и последующие телеграммы главнокомандующих армиями: Кавказского фронта – великого князя Николая Николаевича, Юго-Западного – А. А. Брусилова, Западного – А. Е. Эверта, Румынского – В. В. Сахарова по вопросу отречения императора.

10 Автор не точен. Император уехал в Ставку 22 февраля 1917 г. Согласно его дневнику, болезнь у детей началась 23–24 февраля. Запись от 24 февраля 1917 г.: «Вчера Ольга и Алексей заболели корью, а сегодня Татьяна последовала их примеру» (Дневники императора Николая II. 1894–1918. Т. II. Ч. 2. С. 295).

11 Автор имеет в виду двух кадетов, товарищей цесаревича по Ставке – Василия Агеева и Евгения Макарова.

12 Рано утром 2 марта 1917 г. в разговоре с генералом Н. В. Рузским М. В. Родзянко впервые указал на необходимость отречения императора Николая II в пользу сына при регентстве великого князя Михаила Александровича, текст разговора был немедленно передан в Ставку. В тот же день через несколько часов после этого разговора генерал М. В. Алексеев направил командующим фронтами и флотами телеграмму, в которой, в частности, говорилось: «Теперь династический вопрос поставлен ребром, и войну можно продолжать до победоносного конца лишь при использовании предъявляемых требований относительно отречения от престола в пользу сына при регентстве Михаила Александровича. Обстановка, по-видимому, не допускает иного решения…» (Отречение Николая II: Воспоминания очевидцев, документы. М., 1990. C. 237).

13 По воспоминаниям председателя Земского союза на Западном фронте В. В. Вырубова, представлявшего Земский союз при Ставке, в 20-х числах октября 1916 г. генерала Алексеева в Ставке посетил председатель Земского союза Г. Е. Львов, который имел с ним наедине продолжительный разговор. Содержание разговора, переданное Львовым Вырубову в общих чертах, сводилось к тому, что Алексеев якобы предлагал Львову в день, который он ему укажет дополнительно, прибыть в Ставку в сопровождении двух-трех авторитетных земских деятелей либеральных взглядов. В этот день в Ставке будет находиться императрица, которая будет арестована Алексеевым и заключена в монастырь; император же будет поставлен перед свершившимся фактом, и ему будет предложено назначить правительство во главе с Львовым и в составе прибывших с ним лиц. Алексеев ставил условием, чтобы Николаю II не было причинено никакого вреда. Князь Львов, приняв предложение Алексеева, немедленно отбыл в Москву. Примерно 25 октября 1916 г. Алексеев вызвал к себе Вырубова и спросил его, знает ли тот содержание его разговора со Львовым. Вырубов, естественно, ответил отрицательно, на что Алексеев попросил его срочно передать Львову, что день, о котором они со Львовым условились, наступит 30 октября (Хрусталев В. М. Великий князь Михаил Александрович. М., 2008. С.544). На следующий день Алексеев серьезно заболел и слег в постель. Спустя короткое время он выехал в Крым на лечение. В Крыму Львов с ним встретился вновь, но, вернувшись, сообщил, что Алексеев изменил свое мнение о возможности переворота, опасаясь революции и развала фронта (Куликов С. В. Глава III. Бюрократическая элита во время «штурма власти» // Бюрократическая элита Российской империи накануне падения старого порядка (1914–1917). Рязань, 2004. С. 318–331).

14 Речь идет о письме М. В. Родзянко на имя министра-председателя Временного правительства князя Г. Е. Львова от 10 марта 1917 г.

15 В своей телеграмме главнокомандующим фронтами № 1813 от 28 февраля 1917 г. генерал М. В. Алексеев описывал сложившуюся ситуацию и в конце, в частности, писал: «Сообщая об этом, прибавляю, что на всех нас лег священный долг перед государем и родиной сохранить верность долгу и присяге в войсках действующих армий…» (Красный архив. Февральская революция 1917 года. М.-Пг., 1927. С. 23–24).

16 Автор имеет в виду действия генерала М. В. Алексеева по прибытии его в Новочеркасск в конце октября – начале ноября 1917 г. Уже 2 (15) ноября он опубликовал воззвание к офицерам, призывая их «спасти Родину». Через месяц к нему подключился генерал Л. Г. Корнилов, прибывший на Дон 6 (19) декабря. «Алексеевская организация» стала ядром Добровольческой армии. Позже генерал Алексеев участвовал в Первом и Втором кубанских походах Добровольческой армии, в которой принял на себя гражданское и финансовое управление, внешние сношения и позже пост верховного руководителя Добровольческой армии (1917–1918 гг.).