История как проблема логики. Часть первая. Материалы - Густав Шпет

108

Философские сочинения Болингброка были изданы Маллетом в 5 томах: Bolingbroke H. S.-J. The Philosophical Works. Vol. I–V. Ldn., 1754.

109

Даже в таких важных вопросах, как, например, вопрос о целевой причине (Bolingbroke H. S.-J. Works. Vol. I. P. 67 ss.) или материализме (Ibid. P. 230 ss., 241 ss.). Примером тонкости, которой достигает иногда философское мышление Болингброка, может служить его анализ понятий «idea» и «notion». Сущность его мысли передается следующим остроумным различением: «We might avoid it (эквивокации), I presume, if we distinguished between ideas and notions, if we conceived the former to be particular in their nature, and general only by their application, and the latter to be general in their nature, and particular only by their application» (Ibid. P. 116–119 note).

110

Его философски самый интересный Опыт носит заглавие «Essay concerning the Nature, Extent and Reality of Humane Knowledge». Кроме Бэкона и Локка Болингброк благосклонен также к Беркли, но как, кажется справедливо, предполагает Стивен скорее из личных добрых отношений, чем из философского единомыслия. Stephen L. Op. сit. Vol. I. P. 178.

111

Bolingbroke H. S.-J. Works. Vol. I. P. 12–13, 44, 55, 57, 58.

112

Ibid. P. 231 ss., 241 ss. «That there are corporeal natures, we have sensitive knowledge. That there are spiritual natures, distinct from all these, we have no knowledge at all. We only infer that there are such, because we know that we think, and are not able to conceive how material systems can think».

113

Ibid. P. 261.

114

Ср.: Ibid. P. 223, 226 s.

115

Ibid. P. 207 s.

116

Bolingbroke H. S.-J. Letters on the Study and Use of History. Ldn., 1752. Vol. I–II. (Написаны в 1735 году во Франции.)

117

У Кареева – 1672.

118

Болингброк в этих «Письмах» дает схематический обзор древней и новой истории, напоминающий по своей манере «философию истории» Вольтера. – В некоторой части литературы к Болингброку существует глубоко отрицательное отношение «за то», что он был «безнравственный человек»… Бесспорно, это был человек, который даже на фоне своей эпохи, вообще богатой блестящими талантами и людьми, представлял выдающееся явление. Но даже Дильтей не воздержался и сообщил по поводу Болингброка полстраницы бранных слов. См.: Dilthey W. Das 18. Jahrhundert und die geschichtliche Welt // Deutsche Rundschau. 1901. Н. 12. S. 379. Что касается собственно «Писем» Болингброка, то наряду с отрицательным отношением к ним встречается в современной историографической литературе и такая оценка их: «Bolingbroke’s Letters on the Study and Use of History are famous and valuable» (Adams Ch. K. A Manual of historical Literature. 3 ed. New York, 1889. P. 67).

119

Майр цитирует заключительные слова «l’Examen important du Mylord Bolingbroke» Вольтера: «Il a été donné à M. Bolingbroke de détruire les démences théologiques, comme il a été donné à Newton d’anéantir les erreurs physiques. Puisse bientôt l’Europe entière s’éclairer à cette lumière! Amen».

120

Как будет видно из последующего, Болингброк подобно другим апологетам истории в XVIII веке имеет в виду, между прочим, отразить нападки на историю со стороны скептиков. Несомненно, он заимствует аргументы, и сам он указывает Бодена, делая по его адресу несколько иронических замечаний. Весьма вероятно, что он был знаком с Lenglet du Fresnoy, – по крайней мере, рассуждения Болингброка о цели изучения истории (ср. особенно Письмо I) совершенно совпадают с замечаниями Lenglet du Fresnoy (см. его «Méthode pour étudier l’histoire». Nouvelle édition. Paris, 1729. Т. I. Ch. I. Fin qu’on doit se proposer dans l’étude de l’Histoire. P. 1–3. – Первое издание этого монументального труда относится к 1713 году. Т. 2, составляющий просто Supplément, содержит только библиографию и вышел впервые в 1741 году).

121

Как указано в предыдущем примечании, Болингброк находился под французским влиянием, но не обратно. По-видимому, – как думает Фютер, – нужно совершенно исключить мысль о влиянии Болингброка на Вольтера (Fueter E. Geschichte der neueren Historiographie. S. 349). Мы подчеркиваем это, чтобы не казалось противоречивым наше отрицание Просвещения и историзма в Англии и признаке некоторого историзма у Болингброка. Точно также в философском смысле мы склонны относить большую непредвзятость Болингброка в его понимании истории насчет отмеченных нами уклонений его от Бэкона, а не на счет «логики» Бэкона.

122

Dilthey W. Op. сit. Н. 12. S. 379.

123

Bolingbroke H. S.-J. Letters on the Study and Use of History. Vol. I. P. 55 ss.

124

Ср.: Ibid. Vol. I. P. 60 ss. {Гвиччардини предостерегает против следования частному примеру. Буало – цитата о том, что буквальный перевод не передает автора!}

125

Bolingbroke H. S.-J. Letters on the Study and Use of History. Vol. I. P. 170.

126

Ibid. Vol. I. P. 52 ss.

127

Ср.: Ibid. Vol. I. P. 68, 70 («We must neither dwell too long in the dark, nor wander about till we lose our way in the light»), 119, 120 («Don Quixote believed; but even Sancho doubted»), 132, 135, 142–143 («He who reads without this discernment and choice, and, like Bodin’s pupil, resolves to read all, will not have time, no nor capacity neither, to do any thing else. He will not be able to think, without which it is impertinent to read; nor to act, without which it is impertinent to think»), 149 etc.

128

Ср.: Ibid. Vol. I. P. 3 ss., 140, 166; 41, 150 etc.

129

Ibid. Vol. I. P. 15.

130

Ibid. Vol. I. P. 57–58.

131

Ibid. Vol. I. P. 147. Ср.: P. 64 и Vol. II. P. 193: («Nature and truth are the same every where, and reason shews them every where alike»).

132

Ibid. Vol. II. P. 191.

133

Ibid. Vol. I. P. 20, 37, 40–42, 49, 67.

134

Mayr R. Die philosophische Geschichtsauffassung der Neuzeit. S. 130.

135

См.: С. 71 по 1-му изд. 1916 года; наст. изд. С. 71.

136

Виппер Р. Ю. Общественные учения и исторические теории XVIII и XIX вв. С. 47. + Ардашев.

137

Например, М. Ковалевский цитирует мнение Шампиона, которое и сам разделяет: «Противополагать Монтескье Руссо в XVIII веке никто и не думал, если не говорить о второстепенных вопросах; то, что есть у них общего, останавливало на себе гораздо больше внимания, нежели встречающиеся между ними различия». Ковалевский М. М. Происхождение современной демократии. Т. I. Ч. IV. М., 1889. С. 330.

138

Ардашев П. Н. Провинциальная администрация во Франции… Т. II. Гл. IV.

139

Родился 1710 – регентство 1715 – совершеннолетие 1723. В 1726 – самостоятельно, но кардинал Флери.

140

Всеобщая история с IV столетия до нашего времени / Под ред. Э. Лависса и А. Рамбо; пер. М. Гершензона. М., 1901. С. 648.

141

Кареев, Просвещение 1740–1789.

142

У <Эйслера>: (1728; 1734) 1731. Кареев – 1734.

143

<Исправлено>: 1726.

144

1746 – «Философские мысли» Дидро.

145

Flint R. Historical philosophy in France and French Belgium and Switzerland. Ldn., 1893. P. 242. В области философии истории французского Просвещения Флинт остается вполне надежным руководителем, а потому, отсылая к нему читателя, мы позволяем себе по возможности сократить этот отдел нашего изложения.

146

Op. сit. P. 244.

147

Кареев: III, 173. В «Рассуждениях о причинах величия и падения римлян» Монтескье: прагматист – постоянство страстей, как общая причина.

148

Stephen L. History of English Thought in the XVIII Century. Vol. II. P. 187; Flint R. Historical philosophy in France and French Belgium and Switzerland. P. 279. По мнению Бернгейма, Монтескье (и Руcсо) дают повод к возникновению философии истории; с другой стороны, опять Монтескье (и Вольтер) начинают новую эпоху в развитии исторического метода (Lehrbuch, S. 692 и 230). Проф. Кареев считает, что Вико не был философом истории, но «равным образом и Монтескье не был философом истории, каким его считает, например, Бокль: его Дух законов – социологический трактат» (Кареев Н. И. Основные вопросы философии истории. 2 изд. СПб., 1887. Ч. I. С. 7). {<Галочка возле Вико и добавление>: Vol. IV, p. 306: возражение на заметку в Acta eruditorum: non jus naturale gentium, … sed communis nationum natura! Principi di una scienza nuova d’intorno alla comune natura delle nationi . Senza mia scienza (è a mia scienza). } Фютер утверждает: «Montesquieu war ohne allen kritischen Sinn. Er las seine Autoren wie die Juristen ihre Gesetzbücher: er ging bloss darauf aus, einen Text zu fnden, der sich zur Sache anwenden liess». Fueter E. Geschichte der neueren Historiographie. S. 383.

149

NB! Фютер: а) не относится к историографии, как и Макиавелли. Особенно: 1) Теория климата. Больше к <стар.> направлению; 2) Вера в «закон» и законодателя («внешние формы» – юридические!).

150

{Виппер Р. Ю. Op. cit. C. 33, 43: «В этой умственной постановке и создалась крупнейшая социологическая работа первой половины XVIII в. – “Дух законов” Монтескье»}. Алексеев Н. Н. Науки общественные и естественные в историческом взаимоотношении их методов. Ч. I. M., 1912. – П. И. Новгородцев видит в Монтескье предшественника так называемой «исторической школы в праве». Новгородцев П. И. Историческая школа юристов, ее происхождение и судьба. М., 1896. С. 34–35. Это – совершенно иной вопрос, чем вопрос о значении Монтескье для науки истории, так как это есть вопрос о значении Монтескье для учения о праве. Может быть, есть основания считать Монтескье предшественником «исторической школы в праве», может быть нет. Вообще это вопрос не бесспорный. Если, беря, например, крайности, кто-либо утверждает, что «право» и «законодательство» определяются почвой и климатом, и должно с ними сообразоваться, а другой, что «законодательство» определяется «духом нации», то явно речь идет о разных вещах, и позволительно спросить, сохранит ли нация свои «законы» в разных климатических условиях или нет, а с другой стороны, годны ли законы данного «климата» для любой нации? Однако формально, отчего не признать в обоих случаях «изменчивости» законов в зависимости от некоторого «внешнего» или «внутреннего» фактора, в своей переменчивости определяющего законодательство, и отчего не назвать такое понимание историческим и не противопоставлять его другому пониманию, исходящему не из конкретного представления условий применения юридических законов, а из некоторого априорно конструированного идеала, соответственно которому предписываются законы? Но ясно, что здесь речь идет не об «историческом процессе» и обнаруживающейся в нем «закономерности», а о гражданских и политических отношениях людей и нормирующего их законодательства. В первом случае вопрос в том, чем объясняется исторический процесс, во втором, чем руководится законодатель в своей деятельности. И только если считать, что история как процесс создается волею законодателя, здесь допустимо отожествление обоих пониманий, в противном случае их надо тщательно различать. – Поэтому можно разделять точку зрения почтенного автора «Исторической школы юристов» и тем не менее отрицать реформаторскую роль Монтескье в науке ucmopиu.