Солдаты России - Родион Малиновский

Наступает ночь. Бой затихает.

Нелегко пришлось марокканской дивизии: она прикрыла фронт на протяжении десяти километров. Но и противник выдохся и больше не атакует. Оборона снова была удержана, хотя дивизия потеряла в этом тяжелом бою девяносто четыре офицера и более четырех тысяч солдат.

Почему же все-таки две немецкие пехотные дивизии не смогли прорвать фронт обороны одной марокканской дивизии? Может быть, потому, что плохо атаковали или не успели тщательно подготовить свое наступление? Нет, и подготовка, и атака были великолепны. Немцы не преодолели оборону лишь потому, что железная дисциплина так спаяла солдат марокканской дивизии, что их просто невозможно было победить. Они дрались упорно и до последней крайности: смерть или победа! Победа восторжествовала.

Марокканская дивизия был отведена на короткий отдых. Некоторые ее части расположились на берегах реки Эна в Ретонд Аттиши, а частью в Компьенском лесу — район Сен-Жан-о-Буа, Ла-Бьевьер, лагерь Шамплис. Пехота восстанавливала вконец измотанные силы и восполняла потери. Артиллерия, несмотря на крайнюю измотанность, вскоре была опять введена в действие: 28 июня она поддерживала атаку 153-й пехотной дивизии на Кёвр и Сен-Пьер-Эгль; 3 июля участвовала в операции 30-го армейского корпуса в районе Отреш, а 5 июля ее передали в распоряжение 11-го армейского корпуса в Ивор. И везде она восхищала начальников своим безупречным мастерством и изумительным презрением к опасности...

Решением высшего командования из состава марокканской дивизии выводился 4-й полк алжирских стрелков и передавался другому соединению. 30 июня в Компьенском лесу, под тенистыми сводами его огромных деревьев, построились для последнего прощания полки 1-й бригады — 1-й иностранный полк и 4-й полк алжирских стрелков, связанные десятками проведенных вместе боев. Их приветствовал бывший командир 4-го полка, а теперь командир дивизии генерал Доган.

— У нас столько общих воспоминаний, — говорил он, — столько совместно пережитых надежд, опасностей и радостных побед! Все это сроднило нас и связало крепкой боевой дружбой. Наши начальники решили разъединить нас, мы склоняемся перед их решением, но мы горько опечалены этим событием.

Пусть бойцы 4-го полка — стрелки и офицеры — будут уверены, что мы их никогда не забудем.

4-й полк алжирских стрелков отправлялся навстречу новой судьбе.

А солдаты слушали выступление командира дивизии с полным безразличием. Какое им дело до того, кто будет составлять 1-ю бригаду. Каждый из них думал о своей собственной судьбе, и мало кто рассчитывал уцелеть в будущих боях. Вопрос стоял лишь так: когда, в каком бою придется сложить свою голову? А что сложить ее придется — это было ясно каждому. Таким образом, речь генерала Догана била мимо цели. Другое дело, если она предназначалась для начальства...

Вместо 4-го тирайёрского полка 30 в состав дивизии прибыли: 43-й отдельный батальон сенегалов, 12-й отдельный батальон мальгашей (с острова Мадагаскара) и 27-й отдельный батальон сенегалов. Три этих батальона солдаты сразу окрестили «табор нуар» — черный отряд. Этот отряд дополняли еще остатками русского легиона — вот и вся замена 4-го полка алжирских стрелков.

Одновременно с этим марокканская дивизия кроме пополнения получила и новое наименование: 1-я Марокканская дивизия. Видимо, предполагалось формирование и других дивизий под именем марокканских. Но вряд ли новые дивизии по боевому качеству смогли сравняться со старой, закаленной в боях 1-й Марокканской дивизией! Кстати, реакционное французское военное командование смотрело на эту дивизию по-своему: ее можно бросать во все дыры, ведь в ее составе нет чистых французов, а так, сброд со всего света — чернокожие и арабы. Стоит ли их жалеть?!

Получив пополнение и пробыв на отдыхе полмесяца, 1-я Марокканская дивизия с июля принимает участок фронта к северу от Виллер-Коттере, между Кютри и развилкой дорог Консерватер в лесу Ретц. 8-й полк зуавов удерживает Кутри, 7-й полк алжирских стрелков — развалины Кёвр. Каких-либо особо запоминающихся событий не происходило, если не считать частых артиллерийских обстрелов химическими снарядами. Они глухо лопались, изрыгая смертельную жидкость, которая каплями и испарениями поражала, душила все живое, вызывала на теле глубокие нарывы, приводившие в большинстве случаев к смерти...

Справа от 2-й бригады, у опушки леса, занимаемого противником, на совершенно голом месте, заняла позиции 1-я бригада. Чтобы исправить это тяжелое положение, иностранный полк и сенегальские стрелки должны были наступлением улучшить свои позиции. Тщательно изучив расположение противника, сенегальские стрелки 43-го батальона перешли в наступление, ликвидировав передовые посты немцев, и 15 июля стремительной атакой выбили противника из деревушек Шафье и Пти Шафье. Слева от сенегальских стрелков стремительно атаковал немцев иностранный полк и штурмом овладел Лорианом и Жарденом.

Так, части 1-й бригады сумели продвинуться вперед на два километра, овладеть лесом и прочно закрепиться на его опушке. Для этого требовалось четыре дня дерзких действий. Зато 1-я бригада обеспечила себе условия для успешной обороны и сумела занять выгодный исходный рубеж для возможных наступательных операций. Солдаты тонким чутьем уже улавливали: приближаются новые жестокие бои — и готовились к ним.

Появились на фронте американские дивизии. Они были подведены в ближайшие тылы 1-й Марокканской дивизии...

Видимо, наступал перелом в ходе войны.

Глава четвертая

Стратегическая обстановка к июлю 1918 года для Германии и ее союзников складывалась безотрадно: к военным действиям в Европе приступила Америка 31. Правда, она еще продолжала переброску своих дивизий через океан. К тому же эти дивизии были только что сформированы, не имели ни умения, ни опыта, а потому являлись хорошей пищей для алчного молоха войны...

Германии следовало торопиться. И она торопилась. Немецкий генеральный штаб собирал и направлял на фронт все, какие только можно было собрать, войска — артиллерию, авиацию и пехоту.

До сведения солдат доводилось, что руководить боевыми действиями отныне будет сам кайзер. Неужели это не заставит каждого немца проявить максимум усилий, послушания, самопожертвования, чтобы добиться столь необходимой для великой Германии победы?! Удар должен быть решающим, ибо он может оказаться последним: Германия вкладывает в него свои последние силы.

Утром 15 июля 1918 года Германия начала чудовищное наступление, нанося удар огромной силы по обе стороны Реймса, прямо на Париж. Но... было уже поздно. Союзное командование во главе с генералом Фошем тщательно подготовилось к тому, чтобы добиться наконец перелома в ходе войны и уверенно взять инициативу в свои руки. Немецкий удар был остановлен. Началась вторая Марна. И Франция надеялась: если на Марне свершилось чудо в 1914 году, когда неожиданная победа спасла страну, то почему вторая Марна не взойдет новой, еще более яркой победной звездой!