Королевство Кипр и итальянские морские республики в XIII–XV веках - Светлана Владимировна Близнюк

мысли. В одном из писем читаем красноречивую похвалу учителя прилежному ученику: "Благодарю тебя, мое дитя, за написанные тобой предложения и слова, которые слаще меда и пчелиного воска, желаннее тысяч золотых вещей"[1950]. Кроме того, сохранилось немало рассуждений греков-киприотов о необходимости образования, призывов к нерадивым и ленивым ученикам быть прилежнее и хорошо учиться, напоминаний о важности изучения Святого Писания, почитания своих учителей. За примерами и аргументами для обоснования важности учения и наук авторы писем обращаются не только к Священному Писанию, но и сочинениям Исократа или высказываниям византийских императоров[1951]. К сожалению, письма не датированы. Однако все сохранившиеся в фонде "Vaticanus Palatinus Graecus 367" греческие письма датируются XIII — максимум началом XIV вв. Вполне логично предположить, что и интересующие нас письма также были написаны в это время. В данном случае очевидно, что кипрское греческое общество выступает наследником и хранителем византийских традиций воспитания детей из более или менее известных семей, для которых образование было едва ли не обязательным[1952].

Возможно было также получить начальное латинское, т. е. европейское, образование. Сразу после становления на острове латинского епископата при каждом соборе были открыты школы дьяконов. В францисканских и доминиканских монастырях изучали теологию, а в 1268–1269 г. здесь даже преподавал Фома Аквинский. Свой трактат "Об управлении государей" он посвятил королю Кипра Гуго II Лузиньяну. Ежегодно можно было отправить трех монахов в Рим или Ломбардию для получения опять же теологического образования[1953].

Особое значение приобретает знание населением острова иностранных языков. Лудольф фон Зухен, побывавший на Кипре в 1336 и 1341 гг., писал, что в Фамагусте люди говорят на всех языках, которые, как ему казалось, они изучают в специальных школах[1954]. Понятно, что немецкий путешественник несколько преувеличил степень лингвистических познаний киприотов, ибо он услышал на улицах торгового города речь купцов и паломников, прибывших сюда из самых разных стран Европы и Востока. Однако ежедневное общение киприотов с многоязычной массой людей заставляло их так или иначе реагировать на французскую, итальянскую, арабскую, сирийскую, латинскую или греческую речь: т. е. хотя бы в какой-то степени учить языки других народов. В эпоху Лузиньянов рядом с греческим сосуществовали французский и арабский языки. В крупных городах, особенно в Фамагусте, повсеместно звучали итальянские диалекты, ибо значительная часть купечества Кипра была представлена итальянцами[1955]. Сирийцы острова ответственны за сирийские и арабские лексические заимствования. В кипрском средневековом диалекте встречаются многочисленные модификации арабских слов. В нем до сих пор прослеживается заметный вклад других языков, на которых на острове говорили переселенцы как с Востока, так и с Запада[1956]. Арабский являлся вполне официальным языком дипломатии и использовался для переписки с патриархом Антиохийским, а также при переговорах с мамлюками. Кипрские чиновники по преимуществу владели этим языком[1957]. В контрасте с этим переговоры с турецкими эмирами Малой Азии, как правило, велись через переводчиков[1958]. В аппарате короля всегда находились переводчики с греческого или арабского, которые при необходимости оказывали лингвистическую помощь европейцам[1959]. Транслитерация многих иностранных слов в греческих документах той эпохи зачастую такова, что они малоузнаваемы. Результатом этого лингвистического контакта стало формирование очень специфического средневекового кипрского диалекта, который впитал массу слов из самых разных языков. О необходимости знания нескольких языков для ведения делопроизводства еще в византийское время говорит Леонтий Махера: "…нужно было хорошо знать ромейский язык, чтобы посылать письма императору, и сирийский [для патриарха]. И таким образом люди учили своих детей, и так велась канцелярия на сирийском и ромейском языках до того, как Лузиньяны взяли остров… И [когда начался латинский период], люди начали учить французский, а ромейский был варваризирован, каким он остается и по сей день". Этот же автор ярче всех выразил особенность кипрского языка, воскликнув: "Мы пишем на французском и на ромейском, но никто в мире не знает, какой у нас язык"![1960] Кипрский хронист хорошо знал, о чем пишет. Его собственный греческий язык, несущий на себе сильнейшее влияние французского, итальянского, сирийского, арабского языков, яркое тому доказательство. В XVI в. Этьен де Лузиньян характеризовал язык, на котором общались киприоты следующим образом: «Весь остров говорит по-гречески, однако очень испорченном, так как он был сильно изменен ассирийцами, сирийцами, иудеями, армянами, албанцами или лакедемонцами, французами, итальянцами и турками»[1961]. Таким образом, диглоссия (если не сказать полиглоссия) является характерным отличием языковой культуры Кипра в эпоху Лузиньянов. Этим кипрская полилингвистическая система образования сильно отличалась от монолингвистической в Византии, несмотря на весь космополитизм ее столицы.

К середине XIV в. киприотам станет недостаточно специалистов, прибывавших к ним из Европы, недостаточно и образования, предлагаемого в монастырских или частных школах острова. Подъем гуманистической культуры в Европе подтолкнет к изучению наук и киприотов; и они устремятся за знаниями в Европу. Наиболее известным центром, где получали образование как представители самых известных и знатных фамилий Кипра, в том числе и королевской семьи, так и выходцы из других социальных слоев, был университет Падуи. Первые кипрские студенты появились в университетах Болоньи и Падуи еще в середине XIV в. В 1344 г. встречаются имена первых киприотов в Падуе. Ими были люди отнюдь незнатного происхождения: Iohannes de Cipro f. Guillelmi, изучавший каноническое право, и Artusus Falconus Vicentinus, изначально студент факультета искусств. Затем он назван среди студентов, постигавших каноническое право. В 1353 г. он успешно сдал публичные экзамены по каноническому праву и стал казначеем Фамагусты (tesaurarius Famagustanus)[1962]. В 1360 г. некий Георгий с Кипра (Georgius de Cipro) получил степень доктора канонического права в Болонье, а затем доктора права в Падуе[1963]. Следующего студента в Падуе мы находим только в 1378 г. Им стал некий Jacobus de Cipro, изучавший философию и логику. Впоследствии он получил степень доктора в Болонье и стал там профессором астрологии и логики[1964]. Вышеприведенные примеры образования киприотов в Болонье — единственные, известные нам. Вся дальнейшая история образования киприотов будет связана с университетом Падуи, на что были свои причины, на которых мы остановимся чуть ниже. Крестовые походы Пьера I Лузиньяна и последовавшая за ними кипро-генуэзская война 1373–1374 гг. при Пьере II не позволили развиться тенденции получения образования молодыми киприотами во второй половине XIV в. Коренной перелом в области образования на Кипре наступает только на рубеже XIV–XV вв., когда за знаниями в университет Падуи устремятся представители известных фамилий Норес, Монтолиф, Флатро, Подокатаро, Биби, Урри (Гурри), Оде, Синклитико. Однако среди студентов также появятся греки, сирийцы и латиняне, чьи имена сами по себе нам мало что говорят. И таковых