Волки Кальи - Стивен Кинг

— Видна, — Роланд достал свой единственный револьвер, наставил на выбранную им шахту. — Посмотри поверх прицела.

Эдди посмотрел и увидел глубокую расселину, формой напоминающую двойную букву S. Почти до самого верха ее заполняла густая тень. Он понял, что солнце, если освещало дно, то лишь на полчаса и в полдень. Одним концом расселина упиралась в скалу. Эдди предположил, что вход в штольню находится именно там, но тень не позволяет его разглядеть. Второй, юго-восточный конец расселины переходил в сухое речное русло, которое сбегало к Восточной дороге. А уж за Восточной дорогой до самой реки тянулись рисовые поля.

— На ум сразу приходит история, которую ты нам рассказывал, — Эдди повернулся к стрелку. — О каньоне Молнии.

— Само собой.

— Только без червоточины, которая сделала всю грязную работу.

— Да, — согласился Роланд, — без червоточины.

— Скажи мне правду, ты действительно собираешься спрятать детей в глухом тупике сухого речного русла?

— Нет.

— Горожане думают, что собираешься. Даже женщины, бросающие тарелки.

— Знаю, — кивнул Роланд. — Я хочу, чтобы они так думали.

— Почему?

— Потому что не верю, что в поиске детей Волкам помогали какие-то сверхъестественные силы. Услышав историю деда Тиана, не думаю, что в Волках вообще есть что-то сверхъестественное. Нет. Просто в этом амбаре завелась крыса. Которая на ушко шепчет тем, кто посылает из Тандерклепа Волков.

— Ты хочешь сказать, всякий раз крысы разные. Каждые двадцать три или двадцать четыре года.

— Да.

— Кто это делает? — спросил Эдди. — Кто может это делать?

— Точно я не уверен, но идея есть.

— Тук? Предательство, передаваемое по наследству, от отца к сыну?

— Если ты отдохнул, Эдди, думаю, нам лучше продолжить путь.

— Оуверхолсер? Может, это Телфорд, который выглядит, как ковбой из телевизора.

Роланд молча прошел мимо него. Под подошвами его новых сапог хрустели камушки. Зажатый в левой руке, розовый мешок болтался из стороны в сторону. Шар, лежащий в ящике из «дерева призраков» продолжал нашептывать неприятные секреты.

— Разговорчив, как всегда, — хмыкнул Эдди и последовал за стрелком.

Первым из глубин пещеры донесся голос великого мудреца и знаменитого наркомана.

— О, вы только посмотрите на этого маменькиного сынка! — простонал Генри. Голос его, забавный и пугающий одновременно, напомнил Эдди умершего партнера Эбенезера Скруджа в «Рождественской песни». — Маменькин сынок думает, что ему удастся вернуться в Нью-Йорк? Если попытаешься, то попадешь куда как дальше, братец. Лучше оставайся, где пребываешь сейчас… вырезай что-нибудь из деревяшек… будь хорошим мальчиком… — мертвый брат засмеялся. Живой — задрожал.

— Эдди? — позвал Роланд.

— Послушай своего брата, Эдди! — пронзительно крикнула мать из глубин пещеры. На полу белели кости мелких животных. — Он отдал за тебя жизнь, всю свою жизнь, по меньшей мере, ты можешь его послушать!

— Эдди, ты в порядке?

Голос матери сменился голосом Кзабы Драбника, спятившего гребаного венгра, как его звали приятели Эдди. Кзаба просил Эдди дать ему сигарету, в противном случае угрожая спустить его гребаные штаны и выпороть. Эдди с трудом отвлекся от этого пугающего многоголосья.

— Да, пожалуй, что да.

— Голоса идут из твоей головы. Пещера каким-то образом находит их и усиливает. Не обращай на них внимания. Они, конечно, отвлекают, но больше ничем навредить не могут.

— Почему ты позволил им убить меня, брат? — всхлипнул Генри. — Я думал, что ты придешь, но ты так и не пришел.

— Навредить не могут, — кивнул Эдди. — Я тебя понял. Что делаем дальше?

— Согласно обоим историям, Каллагэна и Хенчека, дверь откроется, как только я приподниму крышку ящика.

Эдди нервно рассмеялся.

— Я не хочу, чтобы ты доставал ящик из мешка, не говоря уже о крышке.

— Если ты передумал…

Эдди покачал головой.

— Нет. Я хочу вернутся в Нью-Йорк, — тут он широко улыбнулся. — Ты не боишься, что я сойду с пути истинного? Найду человечка и приму дозу?

— Это китайский белый! — восторженно выкрикнул из глубин пещеры Генри. — Эти ниггеры продают самый лучший порошок!

— Отнюдь, — ответил Роланд. — Меня много чего тревожит, но только не твое возвращение к прежним привычкам.

— Хорошо, — Эдди вошел в пещеру, посмотрел на свободно стоящую там дверь. Если не считать иероглифов и хрустальной ручки с выгравированной на ней розой, дверь эта выглядела точь-в-точь, как двери на берегу. — Если ее обойти…

— Если ее обойти, она исчезнет, — ответил Роланд. И за ней — глубокая пропасть, насколько мне известно, до самого Наара. На твоем месте я бы помнил об этом.

— Хороший совет, и Быстрый Эдди говорит, спасибо тебе, — он взялся за хрустальную ручку, обнаружил, что она не поворачивается ни вправо, ни влево. Собственно, ничего другого он и не ожидал. Отступил на шаг.

— Ты должен думать о Нью-Йорке, — напомнил ему Роланд. — Конкретно, о Второй авеню. И о времени. Тысяча девятьсот семьдесят седьмом годе.

— Как я могу думать о годе?

Когда Роланд отвечал, в голосе его слышалось нетерпение.

— Думай о том, как все было в тот день, когда ты и Джейк следовали за другим, более ранним Джейком.

Эдди уже собрался сказать, что это не тот день, ему надо вернуться в Нью-Йорк позже, но закрыл рот. Если они понимали правила игры, он не мог вернуться в тот день, ни призраком, в Прыжке, ни во плоти. Если они понимали правила игры, тамошнее время как-то связано со здешним, только бежало быстрее. Если они понимали правила… если были правила…

Так почему бы тебе не отправиться туда и убедиться самому, есть они или нет?

— Эдди? Ты хочешь, чтобы я загипнотизировал тебя? — Роланд уже вытащил из гнезда пояса-патронташа патрон. — Если это поможет тебе увидеть прошлое.

— Нет, думаю, мне лучше пойти так, с ясной головой.

Эдди несколько раз сжал и разжал кулаки, параллельно набирая полную грудь воздуха и выдыхая его. Сердцебиение не участилось, скорее, замедлилось, но каждый удар, казалось, сотрясал все тело. Господи, насколько бы все было проще, если б существовал пульт управления, в приборы которого он мог ввести нужные ему параметры, как на машине времени профессора Пибоди или в том фильме про морлоков!

— Слушай, а как я выгляжу? — спросил он Роланда. — В смысле, не привлеку ли я к себе излишнего внимания, материализовавшись на Второй авеню?

— Если ты появишься прямо перед людьми, наверняка привлечешь. Я советую игнорировать тех, кто захочет заговорить с тобой на эту тему, и сразу уйти.