НИТОЧКА ПАМЯТИ Сборник фантастических произведений - Фрэнк Герберт

— Я повторяю, — произнес Кзанол. — Как договоримся?

— Я хочу быть твоим партнером по контролю над Землей. Наше соглашение будет действительным даже тогда, если мы найдем других существ, подобных тебе или правительство тебе подобных. Половина твоя, половина моя, и плюс твоя полная поддержка в создании для меня усилителя. Первый шлем пусть будет твоим; он может не подойти для моего мозга. Я хочу, чтобы ты поклялся… Подожди минуту. Я не могу этого произнести. — Он нашел лист для бриджа и написал точками и завитушками чужого языка слово "пртуувл". — Я хочу, чтобы ты поклялся защищать мою половину владений изо всех сил, никогда не подвергать опасности мою жизнь или здоровье, а взамен я доставлю тебя туда, где ты можешь найти второй костюм. Поклянись, что мы заставим людей сделать мне другой усилитель, когда вернемся.

Кзанол думал целую минуту. Его умственный щит был таким же твердым, как двери лунного форта, но Кзанол-Гринберг прекрасно разбирался в его мыслях. Тот тянул с ответом, чтобы произвести впечатление. Конечно, он решит дать клятву, поскольку клятва "пртуувл" обязывала тринтанина перед тринтанином. А Кзанол считал его только рабом…

— Хорошо, — произнес Кзанол. И он дал клятву "пртуувл", не пропустив ни единого слова.

— Прекрасно, — похвалил Кзанол-Гринберг. — Теперь поклянись на тех же условиях, но по этой клятве. — Он вытащил лист для бриджа из грудного кармана и передал ему. Кзанол взял его и вгляделся.

— Ты хочешь, чтобы я поклялся еще и клятвой "кпитлитхтулм"?

— Да. — Не было нужды читать ее Кзанолу или скрывать свою дельфинью усмешку. Клятва "кпитлитх-тулм" заключалась между тринтанином и рабом. Если он произнесет ее в дополнение к клятве "пртуувл", он будет вынужден придерживаться их, пока не решит считать Кзанола-Гринберга растением или бессловесной тварью. Но это будет уже бесчестием.

Кзанол отбросил бумагу. Его умственный щит почти мерцал, настолько он был жестким. Его челюсти широко раскрылись, губы оттянулись назад с игольчатых клыков в улыбке, которая была ужаснее, чем у тирранозаврус рекс, который выслеживал палеонтолога, или чем у Лукаса Гарнера, когда тот выслушивал хорошую шутку. Посмотрев на Кзанола, вряд ли кто усомнился бы в его плотоядной натуре. Изголодавшийся хищник, готовый сожрать вас в любой момент. Можно было забыть, что Кзанол наполовину легче человека, и вместо этого помнить о том, что он опаснее ста скорпионов, трех диких котов, стаи муравьев или пираний.

Но Кзанол-Гринберг принял это за улыбку печального восхищения, веселый отказ в пользу превосходящей напасти, за улыбку потерявшего. Через свои тринтанские воспоминания он видел кое-что еще. Улыбка Кзанола была такой же фальшивой, как и медный транзистор.

Кзанол повторил клятву четыре раза и сделал четыре сводящие ритуал на нет технические ошибки. На пятый раз он сдался и поклялся по правилам.

— Теперь правильно, — сказал Кзанол-Грннберг. — Пусть шест доставит нас на Плутон.

— Ладно, пусть кто-нибудь развернет корабль и возьмет курс три, восемьдесят четыре, двадцать один. — Мужчина в ведущем корабле говорил с терпеливой усталостью в голосе. — Не знаю, что это за игра, но мы можем играть в нее не хуже, чем ребенок в кубики.

— Плутон, — сказал кто-то. — Они вдут на Плутон! — Казалось, что он воспринимает это как личное оскорбление.

Старина Смоки Петропоулос забухтел в передатчик:

— Лев, может, кому-нибудь из нас остановиться и посмотреть, что там с двумя другими кораблями?

— Хм-м. Ну да, Смоки, давай, сработай. Ты потом отыщешь нас мазером?

— Конечно, босс. Без всяких секретов?

— Дьявол, они знают, что мы преследуем их. Передавай нам все, что может пригодиться. И найди, где Гарнер! Если он на новобрачнике, я должен это знать. А лучше дай сигнал Вуди на шестой номер, пусть он идет туда, где Гарнер.

— Конечно, Плутон. Ты все еще не понимаешь? — Кзанол-Гринберг не в первый раз испытывал сомнения по поведу разумности своего прежнего "я". Сомнения были вполне обоснованными, чтобы от них отвязаться. А он еще боялся, что Кзанол догадается об этом. Однако…?

— Нет, — раскаляясь, прошипел Кзанол.

— Корабль врезался в один из спутников Нептуна, — терпеливо объяснял Кзанол-Гринберг, — врезался так сильно, что спутник с треском вышибло с орбиты. Корабль двигался почти со скоростью света. Спутник получил энергию, достаточную, чтобы стать планетой, но у него осталась эксцентричная орбита, которая иногда по-прежнему проходит внутри зоны влияния Нептуна. Естественно, что по этим признакам мы можем легко обнаружить его.

— Мне говорили, что Плутон пришел из другой солнечной системы.

— И мне говорили. Ко это абсурд. Если такая масса прошла в систему извне, почему она не вернулась назад, завершая гиперболу? Что ее могло остановить? Ладно, я раскрываю карты… Есть одна вещь, которая действительно беспокоит меня. Плутон не очень велик. Как думаешь, мог ли костюм быть отброшен в пространство при взрыве, когда произошло столкновение?

— Если это так, я убью тебя, — сказал Кзанол.

— Не говори мне ничего, дай догадаться, — попросил Гарнер. — Ага! Понял, Смоки Петропоулос. Как дела, старина?

— Не так хорошо, как с твоей памятью. Прошло добрых двадцать два года. — Смоки стоял за двумя креслами в проеме воздушного тамбура и ухмылялся размытому отражению двух лиц на лобовом стекле. Чтобы сделать что-то еще, не хватало места. — Какого дьявола, Гарнер? Почему бы тебе не повернуться и не пожать лапу старому приятелю?

— Не могу, Смоки. Пришелец приказал нам не двигаться, и ему нельзя возражать. Может быть, хороший гипнотерапевт и мог бы избавить нас от этой фиксации, но пока нам придется подождать. Кстати, познакомься — Лерой Андерсон.

— Привет.

— Теперь выдели нам пару сигарет, Смоки, и положи их в уголки наших ртов, чтобы можно было поговорить. Твои ребята погнались за Гринбергом и чужаком?

— Да. — Смоки нащупал сигареты я зажигалку. — Это что? Игра в пересаживания под музычку?

— Что ты хочешь сказать?

Старина Смоки сунул сигареты, куда следовало, и произнес:

— Этот новобрачник пошел на Плутон. Зачем?

— На Плутон!

— Ты удивлен?

— Значит, его здесь нет, — вмешался Андерсон.

— Правильно, — сказал Гарнер. — Мы знаем, что они искали, мы знаем теперь и то, что они не нашли здесь эту штуку. Но я не могу вообразить, почему они думают, что она на Плутоне. О-оп! Придержи ее! — Гарнер бешено запыхтел сигаретой. Добрый, верный табачок с дегтем и никотином. — Казалось, у него не было проблем с мимикой. — Плутон мог быть когда-то спутником Нептуна. Может быть, это как-то связано с их полетом. Где корабль Гринберга? Он тоже пошел в том направлении?