Слова сияния - Брендон Сандерсон

– Возможно, это потому, что вы родственники, – сказал Адолин, придвигая ей кресло, чтобы она села.

Принц сделал это сам, вместо того чтобы предоставить помочь ей слуге. Она не ожидала ничего подобного от такого знатного человека.

– Себариал делает что-то, только если чувствует, что вынужден.

– Я думаю, он может вас удивить, – произнесла Шаллан.

– О, у него уже получилось в нескольких случаях.

– В самом деле? Когда?

– Ну, – сказал Адолин, усаживаясь, – однажды он произвел очень, гм, громкий и неуместный звук на совете с королем...

Адолин улыбнулся, пожав плечами, как будто смутился, но не покраснел, как это вышло бы у Шаллан в похожей ситуации.

– Считается?

– Не уверена. При том, что я знаю о дяде Себариале, сомневаюсь, что такие вещи в его исполнении особенно удивительны. Скорее, они ожидаемы.

Адолин рассмеялся, откинув голову назад.

– Да, я полагаю, вы правы.

Он казался таким уверенным в себе. Не самодовольным, каким был ее отец. Шаллан пришло в голову, что на самом деле причиной характера ее отца являлась не уверенность в себе, а наоборот.

Адолин казался совершенно непринужденным и с людьми своего положения, и со всеми окружающими. Сделав жест мастер-слуге принести ему винную карту, он улыбнулся женщине, хотя она была темноглазой. Улыбки оказалось достаточно для того, чтобы даже мастер-слуга зарделась от смущения.

И Шаллан должна заставить такого человека ухаживать за ней? Шторма! Она чувствовала себя гораздо увереннее, когда пыталась обмануть главаря Кровьпризраков.

«Действуй изящно, – сказала себе Шаллан. – Адолин вращается среди элиты и имел отношения с самыми утонченными леди мира. От тебя он ожидает того же».

– Итак, – произнес принц, перелистывая винную карту, написанную глифами, – предполагается, что мы поженимся.

– Я бы смягчила формулировку, светлорд, – сказала Шаллан, тщательно подбирая слова. – Не предполагается, что мы поженимся. Ваша кузина Джасна просто хотела, чтобы мы обдумали союз, и, похоже, ваша тетя была согласна.

– Всемогущий, спаси мужчину, когда его родственницы тайно сговариваются о его будущем, – ответил Адолин со вздохом. – Конечно, когда Джасна в свои не юные годы обходится без супруга, это нормально, а если я не обзаведусь невестой к моим двадцати трем, то стану представлять какую-то угрозу. Очень женская точка зрения, вы так не думаете?

– Ну, она хотела и меня выдать замуж, – проговорила Шаллан. – Так что я не стала бы упрекать ее. Просто... такова джасновская точка зрения? – Она сделала паузу. – Джаснианская? Нет, Бездна. Должно быть что-то вроде «антиджаснианская», но все равно не отражает смысл в полной мере, верно?

– Вы меня спрашиваете? – задал вопрос Адолин, переворачивая меню так, чтобы она могла его видеть. – Что мне заказать, как думаете?

– Шторма! – выдохнула она. – Столько разных сортов вин?

– Ага, – ответил Адолин и заговорщически наклонился к ней. – Честно говоря, я не уделяю всему этому достаточно внимания. Ренарин знает разницу между ними – он прожужжит вам все уши, если только ему позволить. Как по мне, я заказываю что-нибудь, что звучит внушительно, но на самом деле выбираю по цвету.

Он скорчил гримасу.

– Формально мы на войне. В любом случае я не могу выбрать что-то слишком крепкое. Глупо, потому что сегодня не будет забегов на плато.

– Вы уверены? Я думала, что забеги – дело случая.

– Ага, но сейчас черед не моего лагеря. Так или иначе, паршенди почти никогда не подходят слишком близко перед сверхштормом.

Он откинулся назад и еще несколько мгновений изучал меню, прежде чем указать на одно из вин и подмигнуть прислуживающей женщине.

Шаллан похолодела.

– Подождите. Сверхшторм?

– Ага, – подтвердил Адолин, сверяясь с часами в углу. Себариал упомянул, что сверхшторма становились все более частыми. – Теперь может начаться в любое время. Вы не знали?

Шаллан пролепетала что-то, глядя на восток, на покрытый разломами ландшафт.

«Веди себя достойно! – подумала она. – Утонченно!»

Инстинктивно ей хотелось забраться в какую-нибудь дыру и затаиться. Неожиданно девушка почувствовала, что давление начинает падать, как будто даже воздух пытался убежать. Неужели начинается? Нет, должно быть, ей показалось. Но она все равно прищурилась.

– Я не смотрела прогноз штормов, который есть у Себариала, – выдавила из себя Шаллан. Честно говоря, зная его, можно было с уверенностью утверждать, что прогноз устарел. – Я оказалась занята.

– Ха, – усмехнулся Адолин. – А я-то думал, почему вы не спрашиваете об этом месте. Решил, что вы уже слышали о нем.

Это место. Открытый балкон, выходящий на восток. Светлоглазые, пьющие вино, теперь казались ей ожидающими чего-то, а в воздухе чувствовалась нервозность. Шаллан начала понимать, для чего нужна вторая комната, большая, с охранниками и крепкими дверьми.

– Мы здесь, чтобы наблюдать за штормом? – прошептала Шаллан.

– Новомодное увлечение, – объяснил Адолин. – По-видимому, предполагается, что мы будем сидеть здесь, пока шторм почти не накроет нас, а потом побежим в другой зал, чтобы спрятаться. Я уже несколько недель хотел прийти сюда, но только теперь удалось убедить моих телохранителей, что я здесь в безопасности.

Последние слова он произнес с некоторой горечью.

– Если хотите, мы можем пойти в укрытие прямо сейчас.

– Нет, – сказала Шаллан, с трудом отрывая пальцы от края стола. – Я в порядке.

– Вы выглядите бледной.

– Это мой обычный цвет кожи.

– Потому что вы веденка?

– Потому что в последнее время я постоянно на грани паники. О, это наше вино?

«Не теряй самообладания», – снова напомнила себе Шаллан.

Она подчеркнуто не смотрела на восток.

Мастер-слуга принесла им два бокала великолепного синего вина. Адолин взял свой и внимательно осмотрел. Он понюхал вино, попробовал, удовлетворенно кивнул и отпустил женщину, улыбнувшись ей на прощание. Пока она уходила, принц смотрел на ее округлости.

Шаллан изумилась, но принц, похоже, не заметил, что сделал что-то не так. Он перевел взгляд обратно на Шаллан и снова наклонился к ней.

– Я знаю, что нужно покрутить бокалом с вином, попробовать его и все такое, – прошептал Адолин, – но никто мне так и не объяснил, что я должен там искать.

– Возможно, плавающих в нем жуков?

– Да нет, мой новый дегустатор заметил бы их.

Он улыбнулся, но Шаллан поняла, что Адолин, судя по всему, не шутит. Худой человек, не носивший униформу, подошел поговорить с телохранителями. Видимо, это и был дегустатор.

Шаллан отпила из своего бокала. Вино оказалось хорошим – немного сладким, чуточку пряным. Хотя она и не могла сосредоточиться на его вкусе из-за шторма.

«Прекрати», – сказала она себе, улыбаясь Адолину.

Она должна сделать так, чтобы их встреча прошла хорошо.

«Заставь его говорить о себе».

Так советовали книги, насколько она помнила.

– Атаки на плато, – сказала Шаллан. – Как вы узнаете, когда нужно их начинать?

– Хм-м? А, у нас есть наблюдатели, – ответил Адолин, откинувшись на спинку кресла. – Люди, которые дежурят на башнях с огромными подзорными трубами. Они осматривают все плато, до которых мы можем добраться достаточно быстро, и ищут куколки.

– Я слышала, что вы захватили немало куколок.

– Не думаю, что мне следует об этом говорить. Отец больше не хочет делать из забегов соревнование. – Он выжидательно посмотрел на нее.

– Но вы же можете говорить о том, что уже произошло, – сказала Шаллан, чувствуя себя так, будто сыграла роль, которую от нее ожидали.

– Полагаю, что могу, – согласился Адолин. – Несколько месяцев назад была одна атака, в которой я захватил куколку практически в одиночку. Видите ли, мы с отцом обычно перепрыгиваем расщелины первыми и расчищаем место для мостов.

– А это не опасно? – спросила Шаллан, почтительно смотря на него широко открытыми глазами.

– Опасно, но мы Носители Осколков. У нас есть сила и мощь, дарованные Всемогущим. Большая ответственность, и наш долг – использовать эту силу для защиты людей. Мы спасаем сотни жизней тем, что переправляемся первыми. И так мы можем вести армию в бой лично.

Он замолчал.

– Вы такой храбрый, – сказала Шаллан, как она надеялась, восхищенным, с придыханием голосом.

– Ну, поступать так правильно. Но опасно. В тот день я прыгнул первым, но паршенди развели нас с отцом слишком далеко друг от друга. Он был вынужден перепрыгнуть обратно, и из-за пропущенного удара по ноге, когда он приземлился, его наголенник – это часть доспехов на ноге – треснул. Для него стало опасно снова прыгать. Я остался один, пока он ждал установки моста.

Адолин снова замолчал. Видимо, она должна была спросить, что произошло дальше.