Огненный шторм - Дмитрий Янковский

– Мы бы покорили всех, – сказала Ольга, как будто прочитав мои мысли.

– Верно. Если бы захотели. – Я взглянул на нее в упор.

Она улыбнулась. Мне было понятно, что если сейчас сказать ей, что я согласен, то она поверит. Если бы мы действительно были вместе, то для нас не было бы преград. Даже в условиях внешней угрозы мы бы уничтожили всех врагов – внешних и внутренних. Ведь кто они – эти враги? Внешние – понятно, я не сомневался в победе над броффами и их прихвостнями. А внутренние… Их уничтожить можно совсем без труда. Ольгу поддержат почти все политические партии, 80—90 процентов населения. Меня – все высшее командование армии, не говоря уже о рядовых солдатах. Ведь, скажи я сейчас Сойкину или Кирьяковой перерезать горло Авдееву, они бы сделали это не задумываясь. И это они, знакомые со мной лично. А рядовые, для которых маршал Шолохов, командовавший множеством сражений, лично участвовавший в сотнях боев, – легенда, за которую умрут без всяких колебаний.

Но я не хотел. Хотя было очень соблазнительно покорить всех и вся, просто сделать что-то по-своему. Но не для меня. И тут мне вспомнилась Соколова. Она ведь тоже совсем недавно предлагала мне нечто подобное.

– Ладно, я тебя оставлю. – Я встал и отодвинул панель противоположной стены. За ней был небольшой санузел.

Я шагнул туда, задвинул панель и, скинув одежду, шагнул под душ. Колючие струи воды смывали грязь и кровь. Было тепло и спокойно. Не хотелось никуда уходить.

Вдруг я почувствовал легкие покалывания в тех частях тела, куда были введены имплантаты «бессмертных». Это означало, что мои способности восстанавливаются. Я послал мысленный сигнал к температурным регуляторам и направил образовавшееся поле на воду, льющуюся из душа. За мгновение часть воды превратилась в лед, который с оглушительным грохотом разбился о пол душевой кабинки, обдав мои ноги осколками.

– Ты в порядке? – подала голос Ольга, видимо, услышав удар.

– Да, все нормально.

Некоторое время она молчала. Потом зачем-то сказала:

– А там будет Влад.

– Осинов? А что он там делает? Он, насколько я знаю, не военный.

– Ну, ты же отправляешься на новое задание. Тебе дадут опытные образцы новых моделей оружия. А разрабатывал их Влад.

– Буду рад увидеть старого друга. – Я вышел из-под душа и включил вентилятор. Теплый воздух высушил остатки влаги.

Открыв шкафчик, я потянулся за комплектом легкой тренировочной формы, но тут же с досадой вспомнил, что мне предстоит прием и заявиться туда в спортивных штанах и куртке было бы… скажем так, не совсем обычно. Поэтому мне пришлось надеть парадную форму.

Мои мысли переключились на Осинова. Интересно, каким он стал? Мы не виделись с ним лет семь. Все такой же сутулый, худой и в старомодных очках?

Я усмехнулся. Владислав Осинов, или, как его называли только близкие друзья, – Осиныч. Человек незаурядный. Он сделал в науке столько, сколько я в военном деле или Ольга в экономике и политике. Причем не в какой-то одной отрасли, а во многих, почти во всех. Теория двойного гиперпространства, проецирование воображаемого мира, преобразование планет и еще полсотни различных громких теорий в различных науках – начиная с астрономии и математики и заканчивая философией и психологией. Когда я, пытаясь предотвратить государственный переворот, стоял под прицелом Ольги, сам наставив на нее оружие, она сказала еще одно. Ольга и я сделали бы многое. А Ольга, я и Влад сделали бы все, что доступно в этом мире. Трое друзей. И тут мне вспомнился чудная июльская ночь…

Вокруг лампы кружились мошки. В темноте сада стрекотали сверчки. Веранда с небольшим столом посередине. За столам трое.

Я посмотрел на Ольгу, а потом на Влада. Мы победили в жесточайшей войне, которая когда-либо была на Земле. Каждый из нас внес свой вклад в общее дело Победы над американским империализмом. Такие, как я, сражались на передовой, стремясь остановить лавины «Абрамсов», и до последней капли крови, до последнего патрона отбивались в окружении. Такие, как Ольга, умелыми дипломатическими маневрами, закулисными ходами, давали нам минуты затишья и перемирия, чтобы мы могли залечить раны. Такие, как Влад, ночами корпели над чертежами и расчетами, пытаясь хоть на одну десятую увеличить скорострельность какого-нибудь автомата, добавить хоть сантиметр броневой защиты танкам, нарастить скорость истребителям.

И теперь мы были победителями. Тогда, после войны, после парада Победы, в котором мне довелось участвовать, Ольга пригласила меня и Влада к себе на дачу в Подмосковье.

Слова были не нужны. Каждый из нас знал, что чувствует другой. Горечь утрат и радость Победы. Скорбь по погибшим и вера в будущее. Нам казалось, что человечество, почувствовав на себе всю чудовищную мощь собственного арсенала, больше никогда не будет воевать. Позади была война, потери в которой так и не удалось точно подсчитать. Только совокупные потери армий воевавших сторон превышали миллиард человек. И мы видели весь ужас мировой войны.

Первый чудовищный удар атомных сил НАТО, основную мощь которого принял на себя Дальний Восток. Ответ России, когда главный удар пришелся по югу США и штат Техас вместе с северной частью Мексики очутился на дне Мексиканского залива.

Победа в этой войне досталась очень дорогой ценой. Чудовищные человеческие потери, в результате которых был почти уничтожен генофонд человечества. Оказалось, что только народы СВСН имели достаточно человек для продолжения существования. Все остальные нации, которым посчастливилось выжить в войне, постепенно, из-за постоянного кровосмешения, выродились в резервациях, созданных для них победителями. Но некоторым народам не дано было даже этого.

Самый мощный по силе ядерный удар, который когда-либо наносило человечество, стер с лица земли Индию, Пакистан, большую часть Китая. Об островных государствах нечего и говорить: например, Япония была уничтожена всего одной гигантской приливной волной, последовавшей за этим. В течение всей войны американцы пытались понять причины таких разрушительных последствий этого удара, который позже назовут Вторым ударом. Если первый удар был просто слабым ответом на американскую агрессию, то Второй удар показал весь гнев Великой России.

Это произошло через пять часов после начала войны. Президент отдал приказ о полной ядерной выкладке стратегических сил. Уцелевшие подводные лодки подошли к исходным позициям. Стратегические бомбардировщики, которые не. были уничтожены в первые минуты войны, поднялись в воздух. Передвижные наземные ПУ были перезаряжены и готовы к стрельбе. Приказ поступил одновременно на все КП. Американцы уже заявляли о том, что ядерные силы русских подавлены, и население Техаса – это тяжелые, но последние потери от русских ракет. Но они просчитались. Второй удар накрыл Канаду, Великобританию, северную часть Южной Америки, Южную Африку, Юго-Восточную, Южную и Восточную Азию. Почти все, что находилось достаточно далеко от границ России и имело военную ценность для американцев, было сожжено Вторым ударом.