Песнь Люмена - M. Nemo

— Что? — Спросил Шеол. — Говори.

— Прекрати это.

— Что именно мне прекратить?

— Тебе прекрасно известно.

Второй не оценил покровительственного тона Вельзеора и только сузил глаза. В черноте ночи те стали как два бездонных провала.

К счастью, их больше никто не слышал и Вельзеор верно рассчитывал на это.

— Ты не понимаешь, — пытался он надоумить Шеола, — все твои выпады, вся вольность, которую позволяешь себе сейчас — всё это пойдёт против тебя. Сейчас Она позволяет себе мягкость в поведении, но это всё не для тебя. Это для него. Не заигрывайся с огнём, пока не поздно.

— Пришёл читать мне нотации? — Шеол отмахнулся и попытался уйти, но второй схватил его за руку да так, что пришлось остановиться.

— Послушай меня, всё это кончится, когда свершится задуманное ею. Как и нынешнее её поведение. Не обманывайся игрой, рассчитанной на других.

— Ясно.

— Велик соблазн, не так ли? — сказал Вельзеор понимающе.

— О чём ты?

— Проявлять подавляемую агрессию, когда никто не ругает. Но даже если так, наказание не замедлит последовать. Шеол, нельзя ненавидеть всех.

Тот издал нечто похожее на фырканье.

— Разве что ненавидишь самого себя, — сказал Вельзеор.

Первое мгновение Шеол оставался на месте, как вдруг взорвался чуть ли не накидываясь на Вельзеора.

— Ерунда! Ты смеешь говорить подобное!

— Смею. Потому что жил дольше тебя и видел больше.

— Да ладно?

Недоверие в голосе звенело натянутой жилой. Порой Вельзеору чудилось, что он режет его вены, но так было нужно.

— Она не отправляла её в Чертог и не приказывала добыть информацию о генах легионеров. Это сделал иовский род.

— Нет!

— И даже не ставила это в своих планах.

— Нет!

— Всё это линии жизни, не ненавидь хотя бы Кайлу. Ей известна твоя ненависть. Она терпит её до определённого часа, а когда та начнёт являть собой угрозу — уничтожит тебя. Не сразу, сначала даст шанс напасть. Но ты проиграешь. Хуже будет, если из-за малейшего проступка не доживёшь до битвы. Не дразни то, что не можешь одолеть.

— Хватит!

— Я не замолчу. Послушай правду, раз не можешь увидеть её сам.

— Хватит, — Шеол еле выговорил это и сцепил зубы.

— Нет.

— Прекрати!

— Это не твоя вина!

— Что? — он попятился как от огня.

— Её усыпил Чертог, не ты.

— Нет.

— Не ты…

— Нет! Кто…

— Нельзя всё время оставаться в ушедшем.

— …позволил сделать это.

Вельзеор остановился. Было темно и не видно лица того, но пахло водой и солью.

— … семьёй, мы были семьёй, а она направила её в Чертог. Я допустил это. Я не остановил… — И вдруг выпрямился, с горящим от ненависти взглядом, как если бы его застали за постыдным занятием.

Вельзеор ожидал этого и не удивился. Шеол будет ненавидеть его некоторое время за то, что он увидел его слабость. Будет ненавидеть, и когда не сможет справиться с этим, придёт его усыпить. И будет слишком возбуждён, чтобы победить. И тогда, скрученный, станет извиваться от бессилия и злобы, но Вельзеор его не выпустит. Постепенно тот станет затихать и вот уже будет лежать на полу, ничего не говоря и только тяжело дыша. А потом закричит.

Так всё и уйдёт.

А пока пусть ненавидит. Кинувшись прочь, Шеол исчез в темноте. Вельзеор остался на месте, протёр лицо руками и посмотрел в сторону шатра Кайлы, из-за полотна на входе пробивался свет. Он вспомнил слова легионера. Вспомнил о Чертоге и о тех, кого не вернуть.

И сам только тогда подумал, что лучше быть здесь не ради ушедших, а ради тех, кого ещё можно спасти. Кайла была права, говоря о Царстве Сна. И отсылая его сейчас следом за Шеолом.

Восемь дней прошли в ожидании, когда начали поступать ведения о продвижении войск, оружия и техники. На ночь девятую пришло сообщение о достижении центрального материка войск иовов. За ними на двадцатый день последовали ноины. Последними были ушады. Всё это время Кайла принимала новости с непроницаемым лицом и отдавала новые приказы. Люмен присутствовал на каждом совещании, но предпочитал молчать.

И вот наступила ночь, когда разожгли костёр в центре и строгий наставник для детворы вышел на свет и ещё некоторое время что-то устанавливал. Ему помогал долговязый мальчишка с бледными глазами. Когда всё было окончено, Тикс, так звали наставника, объявил:

— Многоуважаемая публика. В эту ночь вы увидите величайшее представление из всех когда-либо виденных. Не спешите закрывать глаза от ужаса. Не задерживайте дыхания. Внемлите величайшей истории из всех историй. О том, как Великий Король невесту себе искал.

Тикс взмахнул рукой и красная занавеска на импровизированной сцене отодвинулась. Мальчишка к тому времени давно исчез, а на сцене на фоне нарисованных угловатых декораций, появились куклы.

Они пародировали Чертог. Все сразу узнали Императора. Тот был показан в доведённом до крайности абсурда свете. И неумело пытался заговорить то с одной женщиной, то с другой. И все его легионеры вели себя так же бестолково не понимая, для чего те вообще нужны.

Первым расхохотался Шеол, в последнее время тот переменился и теперь стоя в стороне, смеялся, не пытаясь делать это тише. Вставил несколько комментариев и Велил, от учтивости слов которого резкость высказывания не смягчилась. Вельзеор улыбнулся.

Невесту оставили в покое, принялись за агитацию, агитировали долго и с упоением. Чтобы легионеры не делали, всё получалось бестолково. Вот уже и дети подобрались со старшими жителями племени. Никого не смещало близкое присутствие важных людей в чёрных костюмах. Все смеялись и в какой-то момент Шеол не выдержал:

— И как умудряются ходить с такими проникновенными лицами?

— Для имиджа.

— Да ладно, — тот не сразу заметил, что ответил ему Люмен. — То же мне, собрание юных певцов, целыми днями голосить в Чертоге. И всё, попели, возблагодарили верховного, опять попели, удовлетворились от такой жизни, пошли проникаться бытием.

— Мы ещё и танцуем неплохо.

— Многофункциональные вы.

Люмен усмехнулся. Шеол некоторое время молчал.

— Вы что, и, правда, так поёте?

— Конечно.

Каменное лицо того Шеола не убедило.

— Я серьёзно.

— Каждый раз на ночь.

— Нет, — протянул Шеол и повернулся к Вельзеору. — Он ведь шутит?

Вельзеор посмотрел на Люмена. Шеол посмотрел на Люмена. Вельзеор заметил:

— Разве с таким лицом шутят?

— И танцуем, — сказал тот. — Одеваем балахоны и бегаем по Чертогу, туда-сюда. Кто на арфе играет, кто хвалы воздаёт. — Люмен очень внимательно посмотрел на Шеола и добавил. — Туда-сюда.