Джамп (Сборник) - Сергей Лукьяненко

— Моя планета не контактирует с Торговой Лигой, — сообщил я чистую правду. — Что она из себя представляет?

— От Лиги закрылись? — Снег слегка удивился. — Ну у тебя и родина… Лига — вольные торговцы. Ни к одной планете, по слухам, не привязаны…

— Они принимают к себе чужаков?

Снег замолчал.

— Принимают?

— Ты чего? Уже разочаровался в этом мире?

— Я и не очаровывался никогда.

— Хм. Ну, Петр… а впрочем…

Выпивка явно нагнала на него меланхолию.

— Может, ты и прав. Тоскливо все это. Я здесь семь лет уже…

То ли ему было не двадцать с небольшим, как я подумал, то ли он начал воевать, еще будучи подростком.

— Галис, он, конечно, правильно говорит. Силовое решение — не метод. Только медленное выдавливание. Но они же тысячу лет зеленых давят! И еще тысячу будут!

Он глотнул из бутылки и не спрашивая протянул ее мне.

Я послушно приложился. На второй раз коньяк горло не обжег. Ох, видел бы меня сейчас дед!

— Методично… планомерно… их самих с планеты выкурят планомерно! Разведут болота, превратятся в жаб, станут икру метать…

Хрипло рассмеявшись, Снег с трагической откровенностью в голосе воскликнул:

— Знаешь, чего я хотел? Вот когда сюда попал? Получить машину. Стать классным пилотом. И так зеленых прижарить, чтобы вмиг все во Врата покидались! Чтобы потом идти по улице — нет, грудь не выпячивать, и даже глаза опускать, а все мне улыбались. И каждый, каждый на планете знал — счастьем своим он мне обязан! Нет, не думай, я бы на дивидендах не почивал, и сливки бы не снимал со своей славы. Нет! Но пусть каждый бы знал — мне он обязан! Мне!

Он перевел дыхание. Жалобно спросил:

— Дурак, да?

— Нет. Мальчишка просто.

— Угу. Мальчишка. Был. Лучше скажи — ты о чем мечтаешь? Не о том же?

Я вздрогнул, как от удара.

А может быть, Снег прав?

И наперекор всему, что я сам о себе думаю, только это играет роль? Потому и пошел — наперекор Данилову, наперекор своей стране, лишь бы оказаться единственно правым… спасителем мира.

— Ага, молчишь, — удовлетворенно сказал Снег. — Вот так-то!

Мы сделали еще по глотку. Напьюсь. Точно напьюсь.

— У вас разрешено пить в любое время? — спросил я. — А если тревога?

— Не накаркай! Будет тревога — протрезвеем, не сомневайся!

Угу. Видал я таких героев. Хорошо, хоть в этом порядок был — вмиг вылетали из училища…

— Нет, Петр, если захочешь уйти — я тебе только удачи пожелаю! — с чувством сказал Снег. — Не знаю уж, чем тебя Торговая Лига привлекла… тоже ведь по-своему недоумки… с Тенью бороться…

— Что?

— А вот то! Видать, у вас потому их и невзлюбили… революционеры, смех один. Интересно, конечно…

Его слова заглушил гул. Низкий, отозвавшийся по всему телу.

— Накаркал, блин! — завопил Снег. — Эх, черт, только разговор…

Гул замер где-то на самой границе слышимого. Снег стоял, сжимая бутылку. Потом бережно опустил ее на стол, буркнул:

— После вылета расслабимся.

Голос его был абсолютно трезвым.

Впрочем, и у меня не осталось ни следа от опьянения. Как это можно было сделать — ума не приложу. Но, наверное, на всей базе подгулявшие пилоты сейчас приходили в себя.

— Тебе машину дали? — спросил Снег.

— Да.

— Тогда бежим!

Слова Галиса о двух минутах сами собой вспыли в сознании. Я вскочил. Снег схватил меня за руку, поволок за собой, безошибочно ориентируясь в темноте. Пинком распахнул дверь.

По коридору бежали люди. Кто в форме, кто в гражданской одежде, а кто и в одном белье. В основном молодые мужчины, впрочем, одна девушка среди них тоже оказалась. Она на миг остановилась возле меня, перевела дыхание… ох, не от бега она такая запыхавшаяся и раскрасневшаяся.

— Новичок? С почином!

— Потом! — оборвал ее Снег. И мы влились в струящийся по лестнице поток. Как много, оказывается, успело войти в казарму, пока я предавался самоуничижению.

Меня несколько раз толкнули. Потом я уже и сам распихивал людей локтями. На спуск ушло секунд двадцать, но мне показалось, что я уже безнадежно опаздываю к машине. Окутавшее людей напряжение, тяжелое и неприятное, словно запах пота, давило на нервы.

— Двигайся, скорее, — Снег кинулся в темноту — к своему ангару, очевидно. Я замешкался, пытаясь сориентироваться. Никаких фонарей не было, только свет из окон. База, казавшаяся так удобно спланированной, в сумерках обрела новые измерения.

— Где твоя «дельта»? — давешняя девушка схватила меня за локоть. Она улыбалась, приплясывая на месте. — А, новичок?

— В ангаре с новыми машинами…

— Туда!

Я побежал. Оставалось надеяться, что уж она-то не напутала.

Ангар возник неожиданно. Словно выплыл из темноты.

— Тревога! — крикнул я.

Двери разошлись.

Тот!

Внутри, по крайней мере, был свет. Ряды неподвижных «дельт» казались такими же взбудораженными, как и люди. Может быть, я уже сам себя накручивал, но мне показалось, что машина открыла кабину, прежде чем я выкрикнул «гость».

Толчок — убирающийся трап вложил меня в кресло. И сразу же мир изменился — я слился с «дельтой» воедино.

Пространство вокруг пылало. «Дельты» взмывали одна за другой, с кошачьей грацией проносясь в открытые двери ангаров. Над базой полыхало полотнище света — защита. Перед взлетающими машинами на миг открывались проходы. Я насчитал сорок семь «дельт» — точнее, не насчитал, просто узнал их количество, едва задался таким вопросом.

— Петр?

— Снег?

— Мы на прямом канале. Следуй за мной.

Одна из «дельт» покачивалась в воздухе, ожидая. Ее окраска была неуловимо иной — рецепторы моей машины подсказывали, где находится Снег.

— Петр, ты уложился в хронометраж.

Галис!

— Жду задания.

Пауза.

— Следуй за Снегом. А ты… не хотел я тебя выпускать… патрулируй свою зону. Границу не пересекать!

— Слушаюсь! — выпалил Снег. И сразу же, без перехода: — Петр, тебе везет. Если капитан выпускает нас в полет, значит, дело серьезное. Давай, вали за мной…

Его «дельта» рванулась в небо. Я потянулся вслед — и почувствовал, как мир плывет, земля падает вниз, мелькают стены ангара. Машина прошла в двери впритирочку, словно красуясь перед оставшимися «дельтами». Возможно, так оно и было.

Небо. Бескрайнее небо.

Я вдруг понял, какскучал по нему!

Короткий посадочный этап челнока — он никогда не мог дать ощущения полета. Дерганье по курсу, не более того. Полет пассажиром — это вообще несравнимо.