Шпионаж - Ганс Берндорф

Она поразила ее прямо в сердце.

Нужно сказать здесь несколько заключительных слов о судьбе другой участницы этого громкого дела — немки Ганны Виттиг.

После окончания войны выйдя замуж за графа де Шийн, она стала очень известной во Франции фильмовой дивой, приняв имя Клод Франс.

Но и на вершине известности ее преследовала мысль о том, что она была виновницей смерти Мата Хари.

И в своем пышном дворце, на улице Фезандери, № 31, в 1928 году, мучимая угрызениями совести, она рассчиталась с жизнью, пустив себе пулю в висок.

«ИДЕАЛЬНЫЙ ШПИОН»

Когда в 1912 году в Эдинбурге на процессе германского разведчика Армгарда Карла Гравеса выяснились подробности его деятельности и

обвиняемый только любезно кивал головой в ответ на все вопросы, председатель суда воскликнул:

— Да ведь вы идеальный шпион! Понимаете, — и‑де–аль–ный!..

История, связанная с Гравесом, — это острейший поединок двух мастеров шпионажа. Один из них — Гравес, другой — английский капитан Трэнч.

Армгард Карл Гравес прошел высшую школу математики и техники и благодаря этому превосходно знал все роды оружия и военные приборы.

В 1910 году он был направлен в Англию. Перед ним стояла задача: выяснить, какие пушки изготовляет фирма Бердмор и Ко. в Глазго. Фабрика отливала в то время для английского флота орудия необычайно большого размера, с совершенно новым лафетом, требующим специальных измерительных приборов. Приборы эти были неизвестны в Германии. Требовалось добыть о них полные сведения, чтобы не попасть впросак.

Немец Гравес превратился в швейцарца. Он получил соответствующий паспорт, но прежде чем ехать в Англию, поступил работать на часовую фабрику. Ему нужно было в совершенстве овладеть профессией часового механика. Затем бюро шпионажа выдало Гравесу рекомендательные письма от знаменитых швейцарских фирм, и, снабженный ими, он прибыл в Лондон.

Некоторое время Гравес жил в британской столице, совершенствуясь в английском языке и изучая расписания пароходов и железных дорог. Потом поехал в Глазго, остановился в скромном пансионе и отправился на поиски работы.

Не торопясь, он исходил весь город и через неделю нашел себе место у одного столяра, имевшего большую мастерскую и магазин по продаже часов. Торговля часами шла настолько хорошо, что хозяин решил специально нанять механика.

Гравес долго торговался с владельцем магазина относительно оплаты. Наконец они договорились.

Новый механик с головой ушел в дело, что не мешало ему быстро перезнакомиться со всеми рабочими мастерской.

Особенно он подружился с одним токарем. Тот часто жаловался на свою судьбу. Денег на жизнь не хватало. Правда, один его сын зарабатывал довольно хорошо, и токарь им гордился. Парень, окончив школу, оказался очень способным к черчению и недавно получил место в фирме Бердмор и Ко., где должен был чертить в конструкторском бюро отдельные части планов. Токарь возлагал большие надежды на своего образованного сына, который «и по будням носил чистые воротнички», и новый механик захотел с ним познакомиться.

Однажды токарь предложил механику встретить его сына после работы. Они отправились к фабрике и, постояв немного у ворот, дождались молодого человека. Потом они втроем прошлись по городу, словоохотливый чертежник кое‑что рассказал Гравесу о своей работе.

В те дни механик стал говорить о том, что очень недоволен своей хозяйкой, которая ставит ему в счет каждую кружку воды, что вечерами ему скучно одному. Он повторял это несколько раз, и, в конце концов, токарь сказал своей жене, что его друг ищет комнату, и неплохо было бы взять его к ним.

— Места у нас всем хватит, и почему не помочь хорошему человеку?

Хозяйка согласилась, и на следующий день механик переселился на новое место. Само собой разумеется, в цене они сошлись без труда.

Теперь все вечера механик проводил с сыном токаря, рассказывая ему о своих странствиях по Европе. Чертежнику нравился постоялец, он задавал ему многочисленные вопросы, иногда говорил о своей фабрике, о том, чем сам занимается.

Как‑то он сообщил дома важную новость: фирма получила такой большой заказ от государства на орудия, что хозяевам пришлось ввести сверхурочные часы. Все отделения фабрики работали теперь днем и ночью, и конструкторское бюро едва успевало изготовлять новые чертежи.

Механик с завистью слушал молодого чертежника и признался, что хотел бы переменить работу. Ему неинтересно целыми днями заниматься одним и тем же, — вот если бы удалось устроиться на фабрику, тогда другое дело.

Парень посоветовал ему обратиться в правление фабрики. Гравес последовал его совету. Чертежник провел его через проходную и Гравес зашел в правление. Там ему сказали, что иностранных подданных фабрика на работу не берет.

Огорченный, Гравес вышел из конторы и направился в конструкторское бюро, чтобы рассказать чертежнику о своей неудаче.

Итак, до сих пор он был только часовым механиком — теперь начиналась настоящая работа.

Гравес шел по фабричному двору и запоминал расположение зданий. Конструкторское бюро было за углом, оно занимало длинный одноэтажный дом.

Зайдя в помещение, Гравес миновал длинный коридор, свернул налево и уткнулся в дверь, за которой сидел чертежник. Тот сочувственно выслушал его, а потом проводил до выхода.

Гравес последний раз окинул взглядом комнату и зашагал домой.

Он запомнил все, что ему было необходимо. Размер окна. Расстояние от столов до двери. Несгораемые шкафы, вделанные в стену.

Эти шкафы интересовали его больше всего. Он понимал, что именно в них хранятся оригиналы.

Ключи от чертежной и от этих шкафов хозяйский сын — Гравес знал это — постоянно носил с собой.

В ту неделю, когда Гравес решил приступить к делу, его молодой приятель работал в ночную смену. В восемь часов вечера он сменял своего товарища и уходил из бюро домой в четыре часа утра.

Часов в семь — полвосьмого приходили уборщики. С четырех до семи утра в бюро никого не было.

Это время Гравес и решил использовать.

У часового механика было свое увлечение: он много фотографировал, а также занимался рисованием. Особенно любил делать портреты. Молодой чертежник часто служил ему моделью. Он снимал и рисовал его в разных ракурсах.

В одно прекрасное утро сын токаря вернулся с работы, как всегда, в половине пятого. Через четверть часа после его прихода Гравес осторожно зажег в своей комнате свет и подошел к зеркалу. Фигуры у него и у чертежника были схожи, но Гравес был брюнет,

а тот рыжеволос.

Гравес достал заранее подготовленный рыжий парик, гримировальные карандаши, кусок мягкого воска. Через десять минут его нельзя было узнать. Из зеркала смотрел на него двойник чертежника.

Погасив свет и тихо выйдя в коридор с портфелем под мышкой, он нащупал висевшее на вешалке пальто хозяйского сына. Ключи лежали в кармане. Захватив их, он вышел на улицу.

Фабрика была недалеко. Надвинув шляпу низко на глаза, он подошел к воротам, у которых с трубкой в зубах подремывал сторож. Гравес направился прямо к нему.

— Мне нужно зайти, я кое‑что забыл в бюро.

Сторож кивнул, и Гравес оказался во дворе фабрики. Быстро ориентируясь, он повернул за один угол, потом за другой — перед ним было длинное здание конструкторского бюро. У приоткрытой двери сидел другой сторож. Увидев в полутьме знакомое лицо, сторож распахнул дверь и пропустил Гравеса вглубь здания.

Гравес быстро прошел по коридору, свернул налево и, войдя в чертежную, запер за собою дверь. Прежде чем зажечь фонарь, он вытащил из портфеля кусок черного провощенного сукна, молниеносно влез на стол и завесил окно. Затем зажег фонарь, достал из кармана ключи и открыл шкаф.

Опытным глазом он рассматривал чертежи. Из большой их пачки он отобрал три листа — именно те, которые ему были нужны. Остальные положил обратно в шкаф. Вслед за этим он кнопками прикрепил к двери один из чертежей.

Установив на столе фотоаппарат, Гравес отошел к двери, держа шнур в руке, и зажег ленту магния, которая, вспыхнув, залила комнату ослепительным светом.

Это повторялось три раза. Каждое движение Гравеса было рассчитано и проверено.

Три секретных плана были сфотографированы.

В комнате — дым и запах магния. Гравес тщательно все убирает, снимает сукно и распахивает окно, чтобы проветрить комнату.

Через некоторое время он уверенно выходит из здания, кивает сторожу и направляется к воротам.

Старик с трубкой крепко спит. Минуя его, Гравес шагает по рассветной улице к дому.

Хозяева еще не проснулись. Гравес бесшумно проходит коридор, кладет ключи на место и запирается в своей комнате.

И вот уже парик снят, грим спрятан; Гравес садится проявлять снятые пластинки.