Меч Кайгена - М. Л. Вонг

— Я тебе не верю, — сказал он, хотя обсидиановый пилот смотрел на него с экрана Квана. — Это не настоящее. Э-этого не может быть…

— Это не единственный мемориал, — Кван открыл другую картинку. — Этот в честь двух тысяч бойцов Яммы, которые умерли, помогая Кайгенской империи защитить Джунгсан и отогнать ранганийцев к нашей нынешней границе.

Разреженный горный воздух обычно не беспокоил Мамору. Почему он вдруг ощутил себя так, словно в теле не осталось кислорода?

— Нет, — он мотал головой. — Нет, нет. Этого не может быть. Хибики-сэнсей говорит — все знают — что ранганийцы не дошли до Джунгсана. Э-это глупо.

— Я тоже не хотел в это верить, но улики серьезные. Наша империя не пережила бы революцию Ранги без помощи Яммы. Ямманкам нет смысла врать об этом.

— Но они явно врут, — настаивал Мамору. — Точно врут. Если бы все это было правдой, если все эти ямманки бились тут, почему мы не знаем об этом? Почему Хибики-сэнсей не говорит нам?

— Он бывал вне Кайгена? — спросил Кван.

— Вряд ли, — возможно, Хибики-сэнсей никогда не покидал провинцию Широджима. — Но мой дед бился в том сражении. Старшие родственники многих побывали там. Почему они не говорят об этом?

Когда он сказал это, Мамору понял, что ни разу не слышал о Келебе подробно. Его дед, Сусуму, когда был жив, говорил о войне размыто.

— Может, правительство так им сказало, — предположил Кван. — Так бывает. Если император и хорош в чем-то, так это в цензуре.

— В этом нет смысла, — Мамору боролся со странным головокружением, пытался привести мысли в порядок. — Это Кайген. Мы — культура воинов. Император и его чиновники не стали бы относиться с неуважением к тысячам павших воинов, скрывая их смерти. Кайгенцы или нет, те солдаты бились и умерли тут. Как можно думать, что Кайген отнесся бы к этому с таким неуважением?

— Потому что Кайген — не культура воинов, — нетерпеливо сказал Кван. — Я знаю, ты думаешь, что это так. Вы в этой деревне цените старые обычаи. Но ты был хоть раз вне этой провинции?

— Я… нет, — признал Мамору.

— Потому ты и не знаешь, — сказал Кван. — Ты не мог бы, но остальная империя не поддерживала сто лет старые ценности воинов. Императору плевать, кто живет и умирает, и ему плевать на благородный бой. Ему важно, чтобы империя осталась целой под ним.

— Но… — Мамору растерялся. — Но это не может… это не объясняет, почему правительство врет нам о Келебе.

— Объясняет, — сказал Кван. — Вы — Меч Кайгена. Вы — буфер между Рангой и восточными островами Империи. Императору нужно, чтобы вы считали себя непобедимыми. И ему нужно, чтобы остальная провинция верила, что полуостров Кусанаги сможет их защитить.

— Зачем?

— Чтобы вы не покинули остров, остались тут и рыбачили на берегах, занимались фермерством, чтобы питать нашу умирающую экономику, умирали, защищая его земли, а не перебирались в города, где и без того полно жителей, понимая, в каком состоянии империя, как все остальные.

— Нет, нет, нет, — Мамору снова мотал головой. — Я тебе не верю, — он пятился от Квана, но слова северянина уже проникли в его разум, как яд. Он уже видел статуи Ямма. — Я тебе не верю.

— Мацуда-сан, — Кван потянулся к нему. — Все хорошо…

— Не трогай меня! — Мамору толкнул Квана. — Не подходи! — к его ужасу, Мамору понял, что его безупречно уверенные ладони задрожали.

— Мацуда-сан…

— Я сказал: прочь! — Мамору толкнул Квана так сильно, что тот врезался в дверь туалета. Он сделал пару неровных шагов и побежал по коридору. Он не знал, куда. Но подальше. Подальше от Квана.

«Ты — Мацуда, — пытался сказать себе он. — Ты — лед», — но море внутри бушевало и пенилось.

Пол пошатнулся, он врезался в стену. Он нашел под собой ноги, но весь мир будто кружился. Это не могло быть правдой — но и не могло быть ложью — но и не могло быть правдой, и Мамору не мог найти равновесие. Слова Квана сбили его мир с оси.

Мамору без цели блуждал, вышел из Кумоно. Ветер жалил его кожу, и перед глазами были песок в крови и падающие самолеты. Он впился в перила на уровне пояса, гора кружилась под ним. Туман, обычно знакомый, выглядел серо и жутко. Впервые за три года в шатающейся школе Мамору стошнило.

Желудок Мамору успокоился, когда он выплеснул почти все содержимое на склон горы. Он не понимал, что с ним случилось, и он решил не думать об этом. Не было ничего хорошего в том, чтобы снова ощущать ту позорную слабость ото лжи Квана. Это было ошибкой. Все это: бой, извинение, разговор с Кваном. Никто не видел, как Мамору тошнило у перил. Он мог это оставить позади.

Собрав воду из тумана, он ополоснул рот, прогнал головокружение и сделал вид, что это не происходило. Это не произошло. Он сделал себя льдом. Непоколебимым. Неподвижным. Ничто не могло его задеть.

Он не говорил с Кваном вторую половину дня, хотя они сидели рядом на уроках. Он даже не смотрел туда. Кван, может, переживая за свою безопасность, не давил, и Мамору успешно притворялся, что он не существовал, до конца уроков. Они встретились после занятий для уборки, и пришлось говорить.

— Для чего это? — спросил Кван, Мамору вышел из чулана с мотком веревки на плече.

— Для тебя, — холодно сказал Мамору, — если не хочешь ходить по крыше без пояса безопасности.

— О.

Не глядя в глаза мальчика, Мамору привязал конец веревки к поясу Квана.

— Так я… ох! — Кван охнул, когда Мамору затянул узел. — Ай, — он с упреком посмотрел на Мамору. — Так я должен поверить, что ты не дашь мне упасть и разбиться?

Мамору хмуро посмотрел на него.

— Не будь идиотом. Если ты упадешь, упаду и я.

Закрепив другой конец веревки на своем поясе, Мамору вытащил стремянку из чулана и махнул Квану следовать за ним к ближайшему открытому коридору. Мамору не нужна была лестница, чтобы забраться на крышу, но мягкий горожанин не разделял его ловкость. Ветер успокоился с дневной тренировки.

«Хорошо, — подумал Мамору. — Уборка пройдет быстро».

Кван не выглядел так уверенно.

— Мы заберемся туда? — спросил он, Мамору поставил стремянку у края крыши.

— Да.

— И… ты уверен, что это не замысловатый план убить меня за измену? — дрожь в голосе Квана намекала, что он лишь отчасти шутил, и Мамору посмотрел ему в глаза.

— Если я убью тебя, то когда ты будешь с мечом в руке, —