Страсть и расчёт - Эмилия Остен

Руперт, может быть, впервые в жизни, не сразу нашелся с ответом.

– Э-м… Спасибо, – наконец выдавил он. Кажется, мисс Грэхем многое унаследовала от своей тетушки. Или от отца?

Руперт уже начал сомневаться в том, что идея взять в жены одну из Грэхемов так хороша. С них станется повернуть все так, что новоиспеченный муж окажется в роли этакого украшения на великолепном пироге имущества и владений семьи. Впрочем, опасения эти быстро отступили на задний план: образ мисс Грэхем, Луизы, кружащейся с ним в танце, мог заставить потускнеть и не такое. Все же девушка была хороша, дивно хороша, хоть и далеко не всякий счел бы ее красивой или очаровательной. Нет, ничего такого, но она была, без сомнения, яркой, привлекательной и неординарной. И… тут Руперт даже удивился, что такое слово можно применить к молоденькой девушке – Луиза была опасной, опасной, как тлеющие угли, готовые вспыхнуть в любой момент, как ласковое утреннее солнце, способное оставить ожоги на коже, как спрятанный в бархатных ножнах клинок.

– Надеюсь, мы еще не раз встретимся за карточным столом. Хотя, честно говоря, я бы предпочла играть с вами, а не против вас. – Леди Крайтон грациозно встала, лишь слегка опираясь на предложенную Рупертом руку. – Но тогда, боюсь, очень скоро никто не согласится сесть с нами за стол. А жаль…

– Вы не представляете, как мне жаль, – чистосердечно заявил Руперт, прежде чем успел сообразить, что именно он говорит.

– Вот как? – Леди Крайтон решительно увлекла графа в сторону выхода, посчитав, что он достоин сопроводить ее до экипажа. – Вас так впечатлила моя игра – или же сопутствующая перспектива?

Руперт снова не сразу нашелся, что ответить. Тема денег, а в особенности способов их получения, считалась запретной в высших кругах столичного света. Да, на деньги играли в карты и заключали пари, но об этом не говорили, пренебрежительно обходя молчанием как выигрыши, так и проигрыши. А уж обсуждать финансовые вопросы с леди…

– И первое, и второе.

– Ваша честность похвальна, граф. – Леди Крайтон села в экипаж и посмотрела на Руперта сверху вниз: – Надеюсь, вы так же правдивы во всем.

И карета отъехала, оставив графа стоять в недоумении. Что леди имела в виду? Возможно, его намерения оказались настолько прозрачны, что тетя намекнула на то, что ожидает от графа в отношении своей племянницы лишь честной игры, без всяких попыток увезти мисс Грэхем в Гретна-Грин, тем самым ее скомпрометировав? Но Руперт еще не настолько отчаялся, чтобы вести себя бесчестно. Хотя… еще парочка таких проигрышей в карты – и выбора не останется. Этот сезон в столице удалось провести только благодаря сдаче дома в аренду Грэхемам, но почти все средства ушли на нужды поместья (а ведь это была только капля в море его расходов), в следующем году может так не повезти. Надо покончить со всей этой долговой трясиной, иначе имя графов Рейвенвуд окажется безнадежно запятнано. Для сохранения чести рода и спасения поместья Руперт готов был без сомнений и сожалений поступиться личным достоинством.

Глава 7

Утром Луизу разбудила Мойра, хотя обычно у девушки получалось самостоятельно проснуться вместе с солнышком. Все-таки балы – занятие утомительное. Завтракать в преддверии посещения кафе со сладостями и мороженым не хотелось, поэтому Луиза через некоторое время уже была готова к выходу из дома. Утром с тетушкой пообщаться не получилось: видимо, леди Крайтон вчера провела успешную игру и сегодня решила поспать дольше обычного. Не то чтобы Луизе так срочно хотелось с ней поговорить, но все же… Вдруг тетя успела узнать что-нибудь новое о графе Рэйвенвуде? Впрочем, как ни странно, он недолго занимал мысли девушки. Любопытство всегда было сильнее мисс Грэхем, поэтому в кафе, где они встретились с Анной Суэверн, она едва смогла удержаться от расспросов до того момента, как они сделают заказ. Анна скромно попросила мороженого и чаю, а Луиза быстро перечислила целый список сладостей, ведь разговор, судя по всему, предстоял долгий.

Беседа действительно оказалась длительной, история же была стара, как мир: у родителей был один взгляд на счастье дочери, у дочери – прямо противоположный. Классический конфликт поколений, хотя и усугубленный дополнительными обстоятельствами. Анна желала выйти замуж за любимого и любящего ее человека, но родственникам эта партия показалась не самой лучшей. Вопреки желанию близких, влюбленные обручились, но потом брат, он же опекун Анны, устроил все так, что жених был отправлен на войну в Крым. Предполагалось, что там он погибнет или же за это время Анна передумает за него выходить. Пока не произошло ни того, ни другого. Девушка, подчиняясь матери и брату, выходила в свет, но старалась предупреждать кавалеров о том, что помолвлена.

– Да уж, мне такого не понять, – вздохнула Луиза. – Айвен (так звали жениха Анны) обеспечен, имеет титул и хорошее происхождение. Чем он не угодил твоей родне?

– Скорее, моему братцу. Джексом с детства его ненавидит. Впрочем, это чувство у них взаимное.

– Да, но что же Айвен? Почему он сейчас на войне, а не здесь, с тобой?

– Он делает то, что считает своим долгом. Это правильно. А я… я умею ждать. И терпения мне не занимать. – Анна с сомнением посмотрела на свое мороженое, то есть на вазочку, где когда-то было лакомство. – Закажем еще? Или прогуляемся?

Луиза не успела ответить, когда рядом раздался приятный мужской голос, чуть растягивавший слова:

– Моя дорогая сестра, что за приятная встреча!

Луиза повернулась и окинула взглядом подошедшего к столику джентльмена. Без сомнения, это был брат Анны: сходство читалось в их лицах, но если в чертах девушки фамильная красота смягчалась, то в лице барона Суэверна она находилась на грани благородства и порочности. Несмотря на красоту, в лице Джексома читалось нечто такое, от чего даже бойкой Луизе стало немного не по себе. Внезапно то, что Анна уже успела рассказать о брате, приобрело еще более неприятный оттенок.

Мисс Суэверн представила брата по всем правилам; Луиза холодно кивнула в ответ на его приветствие, а Джексом, не спрашивая разрешения, уселся в свободное кресло и махнул официанту, чтобы тот принял заказ. Луизе такое отношение совсем не понравилось, и, будучи особой, которая не медлит с составлением мнения о человеке, она тут же занесла барона Суэверна в категорию людей весьма неприятных, что он немедленно и подтвердил.

– Моя сестра вчера рассказала мне о вас, мисс Грэхем.

– Не стоит так говорить, Джексом, ведь я не сказала тебе ни слова! – возмутилась Анна. Луизе все больше нравилась новая знакомая: она также не желала играть по правилам, навязанным обществом, и не считала нужным скрывать свои чувства. Анна просто кипела от негодования: она злилась на брата, злилась до зубовного скрежета. Луиза тоже не могла бы терпеть человека, отправившего ее возлюбленного на войну.