Первый быстрый выстрел - Луис Ламур

- Значит, вы понимаете женщин?

- Я лишь знаю, что, как и с хорошим револьвером, с ними надо обращаться мягко, иначе рано или поздно они взорвутся. - Я усмехнулся. Болота ведь не то место, где можно узнать женщин.

- А на Западе? Я слышала, что вы побывали в краях мормонов. Там у вас тоже было три жены?

- Ни одной, Кейти. Всего лишь лошадь, винтовка и больше ничего.

Она наливала кофе и вдруг поставила кофейник на стол.

- Каллен, почему бы вам не уехать отсюда? Почему бы не уехать туде, где не нужно оружие? Вы собираетесь прожить так всю жизнь?

- Я не могу бросить все, Кейти, и тем самым показать, что жизнь отца была бесполезной. А если я убегу на этот раз, кто может сказать, когда придется бежать в другой? И когда и где я остановлюсь? Отцу не везло всю жизнь, и вот, в конце концов, он купил эту землю, пусть даже в Техасе она стоит немного, но это все, что у него было. Он оставил ее мне, здесь мой дом и здесь я буду жить.

- Здесь вас ненавидят, Каллен. Вас боятся даже хорошие люди. Неважно, что послужило тому причиной, по-моему, они не смогут до конца доверять вам.

Я помрачнел, потому что знал, что она говорит правду, и почувствовал, что от злой судьбы не убежишь.

- Они правы, что хотят меня убить, - ответил я наконец, поскольку я не такой, как они, я другой. Даже в животных сидит желание убивать подобных себе, если они чем-то отличаются. Считается, что из-за таких увеличивается опасность для стаи. Когда я только что здесь появился, на меня налетели, потому что я был чужим и казался беззащитным. Они подумали, что я слабый, потому что одинок, однако я не был слабым именно по той самой причине.

- Вы должны уехать. Это единственный выход.

Возможно они правы, что хотят убить меня, - повторил я, захваченный собственными мыслями. - Белому волку, чтобы выжить среди серых, приходится всю жизнь драться не на жизнь, а на смерть, инстинкт заставляет волков бросаться на своего же собрата, потому что белую шкуру заметить гораздо легче, а это представляет для стаи опасность.

- Сэм Барлоу будет вас разыскивать?

- Будет. Он обязательно придет за мной. Держитесь от меня подальше, Кейти. Я приношу одни лишь несчастья. А мне не следует видеть вас, потому что из-за меня вы подвергаетесь опасности.

- Вы спасли меня от опасности.

- Да... и если меня убьют, я оставляю вам Фэрли и тот урожай, что я там посадил.

Она с удивлением посмотрела на меня. - Вы выращиваете урожай? Как вам удалось?

- Это было первое, что я сделал. Я вернулся сюда, чтобы начать новую жизнь, мне не нужны были неприятности. Но мне их навязали. Прежде всего Чэнс, затем Барлоу и все те, кто твердит, что я преступник. Во мне есть любовь к земле, Кейти, а земля - это все мое достояние. Кроме нее у меня есть только мул, винтовка и желание драться. Я такой же, как те солдаты удачи, которых раньше нанимали на службу короли. Но если что-то спасет меня от самого себя - то это земля, Кейти. Наверное, во мне играет черная ирландская кровь.

- Вы соберете урожай, а что потом?

- Сохраню его на корм, затем мы собирались согнать в стадо одичавший скот и продать его на севере. На деньги, вырученные от продажи, я куплю жеребца, пару хороших кобыл и начну разводить лошадей. Об этом я мечтал. Я помолчал, глядя на пламя свечи. - И я это сделаю, если не погибну.

- Не в ваших привычках, Каллен, разговаривать о смерти.

- Вы меня плохо знаете. Я живу рядом со смертью. Я не из тех дураков, которые думают, что первым умрет другой. Я знаю, что смерть может прийти к любому, в любой момент. Я знаю об этом, поэтому не хочу умирать, пока тольком не пожил.

- Уезжайте, Каллен, - продолжала Кейти, - уезжайте на Запад, куда угодно. Ведь это не называется убежать: если вы выживите, вы победите их. Да и кому какое дело, что они подумают?

В дверях, когда почти наступил полдень, я сказал: - Вам не следует тратить на меня время. Я того не стою.

- Если это ваше мнение, - резко ответила она, - то не удивляйтесь, если это будет мнением остальных. Уважение начинается с самоуважения.

- А вы знаете, вы правы, - сказал я. - Вы чертовски правы.

Зайдя в сарай, я вывел лошадь, на которой сегодня ездил, дав возможность восстановить силы своему мулу. Хоть он и был крепким и неприхотливым, однако ему тоже требовалось отдохнуть. Теперь я часто пользовался сменной лошадью Биккерстафа.

Я доехал до Джека Инглиша, который ждал на тропинке, вместе мы добрались до дороги, где стоял в укрытии Билл Лонгли. У нас была назначена встреча, и мы проехали совсем немного, когда увидели Боба Ли и Мэтта Кирби.

Они сообщили новости. Барлоу снова совершил налет и опять на севере. Сожгли и ограбили ферму неподалеку от Линдена, но здесь Барлоу получил отпор от соединившихся фермеров и отступил, не желая драться там, когда то же самое в другом месте можно было получить без всяких затруднений. А вызванные армейские части, конечно, опоздали.

Трое пьяных бандитов подъехали к дому Лейси Петрейн, стали что-то орать, но когда попытались взломать дверь, из-за угла неожиданно появился человек и заговорил с ними.. Двое умерли сразу же, второго, тяжелораненого, отвезли.

- Знаешь, кто это был? На вдову работатет Джон Тауэр.

Уложить троих в темноте, двоих насмерть... хорошая работа.

О Джоне Тауэре не стоит забывать.

Пока они разговаривали, я отъехал подальше в поле и подождал, пока заквакает лягушка и только тогда выхватил револьвер. Тяжелый "кольт" вылетел быстрым, плавным движением и лег в руку со взведенным курком. Я Опустил курок и попробовал еще раз. Получилось быстро. Но достаточно ли быстро?

Я угрюмо прошагал к остальным, усевшимся под деревьями в двух шагах от дороги. Чем мы здесь занимаемся, скрываясь в кустах, словно загнанные животные? Настороженные, грязные, редко ночующие под крышей, редко пробующие нормально приготовленную еду. Конечно, это можно оправдать романтикой преступников и беглых... такую жизнь должны испытать писатели подобных историй, жизнь в болотах, в пыли и грязи, рядом со смертью.

- По-моему, - сказал я, - Чэнс Торн поставляет информацию Сэму Барлоу.

- Кто тебе поверит? - спросил Боб Ли. - Говорят, что сегодня ты грабил в пятидесяти милях отсюда.

- Тогда поехали в город, и я покажусь властям. Заставим их выглядеть лжецами.

Первым мы увидели полковника Белсера.

- Ходят слухи, что я участвую в грабежах в пятидесяти милях к югу, сказал я. - Вы видите меня здесь на неуставшей лошади.

Белсер топорщился от гнева, поскольку за разговором с тайным любопытством наблюдали горожане. Они меня не любили, однако я был одним из них, а солдат они не любили еще больше.

- Надеюсь дожить до тех пор, пока вас повесят, Каллен Бейкер! - сказал Белсер. Мое пребывание в гороже привело его в ярость. Это был вызов его власти, которой он так гордился. - Я лично затяну петлю!

Я ему верил. В те дни я не поставил бы и цента против того, что меня вскоре не повесят, но прежде я собирался захватить на тот свет самых ретивых палачей.

- Полковник, - я положил обе руки на луку седла. Впогруг стояли с дюжину зевак, и я постарался, чтобы они услышали мои слова. - Полковник. сказал я, - если я через неделю найду вас в этих или соседних краях, вы получите то. чего давно заслуживаете. Пора гнать вас, мешочников, отсюда поганой метлой.

- Ну-ка послушайте! - с гневом возразил Белсер. - Я...

- Вы меня слышали, полковник. Одна неделя.

Он остался стоять с побледневшим лицом и обеспокоенным взглядом.

- Вы ничего не добьетесь, Каллен Бейкер, - сказал он. - Те самые люди, которые сегодня провозглашают вас героем, будут охотиться за вашей шкурой, как только мы уйдем.

Когда мы выезжали из города, я подумал, что он прав. Здешние меня не любили раньше, не любят и теперь, хотя, считая, что я оказываю сопротивление мешочникам, много говорили обо мне, однако когда все кончится... ну, они останутся теми же, но начнут вспоминать, что со мной трудно иметь дело.

После того, что я сказал Белсеру, усилия по моей поимке должны были утроить, и что бы я ни собирался предпринять в ответ, мне требовались деньги. Живя в болотах, не нуждаешься почти ни в чем: охота там богатая, а ребята с друзьями на фермах всегда привозили припасы. Однако деньги, которые я привез с собой, кончились. Настало время отправиться за одичавшим скотом.

На это была еще одна причина: меня станут разыскивать в болотах, а я буду в Большом Лесу. Но нельзя никому раскрывать свои планы вплоть до последней минуты.

В Большом Лесу было жарко и безветрено. За неделю отчаянно тяжелой работы нам удалось собрать всего триста голов. Это были рослые и упрямые коровы и бычки, и справляться с ними было трудно. Человеку трудно представить, как можно потеть, пока он не отправится собирать скот в зарослях кустов. Иногда не чувствовалось ни дуновения ветерка, а слепни водились здесь величиной с воробьев. Мы работали, как проклятые, и вот мы вели назад всего триста голов.

- У Барлоу примерно двести ворованных коров, - сказал Лонгли. - Может отберем?