Радужный кот - Виталий Олегович Лесков

Соль, она от нечистой силы – первое средство. Правда, столько мне и впрямь много. Возьму чуток.

Агафья высыпала в ладонь немного соли, поставила кружку на тумбочку и, поблагодарив хозяев, попрощалась.

Когда дверь за соседкой закрылась, Варвара пошла мыть руки. А Димка не выдержал и заглянул в глазок. То, что он там увидел, очень его удивило. Бабушка Агафья, беззвучно шевеля губами, взяла из ладони щепотку соли и прямо перед Димкиным носом нарисовала ей в воздухе какую-то загогулину и тотчас бросила соль под ноги.

– Подглядываешь? – спросила мать, вернувшись в коридор за пакетами.

Мальчик вздрогнул и отступил от глазка.

– Н-н-ет, – соврал он и потупился.

И тут в коридор вошёл кот. Он мурчал и светился так ласково, что все проблемы были тотчас забыты. Димка опустился на колени, поднял Ваську и прижал его к себе, и жизнь тут же потекла в правильном русле. Даже уроки сделались на удивление быстро: уж очень Димке хотелось поиграть с котом. И когда они носились по детской, забегали в прихожую, кухню, прыгали на диван и чуть ли не бегали по потолку, пришёл отец.

Отчего-то он был мрачный, не шутил, как обычно. Даже сделал им замечание. Васька подошёл к нему, взглянул снизу вверх, виновато мяукнул. Семён опустился на колени, погладил кота. От руки разбежались цветастые искры.

– Привет, Сём, – сказала Варвара, проходя мимо коридора в кухню. – Ужин на столе, давай скорее.

«Скорее» совсем не хотелось, Семён ещё раз погладил кота и стал раздеваться. Когда он пришёл к столу, Димка уже всё доел и убежал с Васькой в свою комнату.

– Чего ты так долго? – спросила Варвара. – Ты как будто сам не свой.

– Голова болит, – ответил Семён. Вид у него был и правда уставший.

– Случилось что?

– Да так…

– Ну, выкладывай. А то на тебя это всё не похоже.

И Семён ей всё рассказал. И про портал, и про шокер. Варвара покачала головой, подошла, обняла его.

– Ох уж эта работа, – сказала она. – Может ну её, Сём. Устроишься в автомастерскую… или ещё куда?

– Да ну.

– Ну правда. А если… – Варвара замерла на полуслове.

Семён серьёзно посмотрел на неё, накрыл её ладонь своей, неуклюже похлопал.

– Всё будет нормально, Варь. У меня очень… правильная работа.

Варвара вздохнула и высвободила руку.

– Ну, ешь тогда. А это там что? – показала она куда-то в коридор.

Семён обернулся.

– А, – махнул он рукой. – Это как раз тот самый шокер.

– Семён! Ты что! Убери его, пока Димка не увидел.

Жена была права. Он нехотя поднялся и спрятал шокер в карман куртки, затем вернулся за стол. Дальше ели молча. Почти так же молча легли спать.

Спал Семён беспокойно: ему снились кошмары, порталы, минотавры и ведьмы. Посреди ночи он проснулся, сердце ухало, как ненормальное. И тут в комнату прокрался свет – это был кот. Васька посмотрел на Семёна и бесшумно запрыгнул на кровать.

– Ну, чего ты? – спросил патрульный тихо.

Васька замурчал и поставил передние лапы ему на грудь.

Семён вздохнул и погладил кота по спинке, слабые безобидные искорки привычно отлетели от шёрстки. Сердце успокоилось, снова захотелось спать. Он зевнул, но когда подносил руку ко рту, заметил, что она светится. От удивления Семён даже приподнялся на локте и уставился на свои пальцы. Сомнений не было – рука действительно светилась, точно так же, как и кошачья шерсть.

– Ты что со мной сделал, Васька? – спросил озадаченный Семён.

Кот, конечно, не ответил, свернулся калачиком под хозяйским боком и прикрыл глаза.

– Ладно, завтра разберёмся, – сказал патрульный и засунул руку под подушку.

Глава XV

На утро рука не светилась, и Семён напрочь забыл об этом ночном происшествии. Он плотно позавтракал и как ни в чём не бывало отправился на работу. И всё шло как обычно. Но если бы он приехал домой на обед, то увидел бы знакомый чёрный лексус у своего подъезда.

Бабка Агафья сидела у окна и грызла яблоко. Для пожилого человека получалось у неё очень неплохо: стальные зубы знали своё дело. Рядом с ней на подоконнике громоздился большой чёрный кот, жмурил зелёные колдовские глаза на свет и тихонько мурлыкал. Где-то в дальней комнате поскрипывал дверцами и ухал совой старый платяной шкаф.

Внезапно шерсть на загривке кота встала дыбом. Он приподнял голову и вопросительно уставился на хозяйку.

– Да, – ответила Агафья. – Делать нечего, подымайся, встречать пойдём.

Кот недовольно фыркнул, спрыгнул на пол и вальяжной походкой направился к коридору. Агафья пошла следом. Не успели они дойти до входной двери, как кто-то постучал. Не очень громко, но требовательно. Умеют же некоторые требовательно стучать!

Агафья скинула цепочку и отворила. На пороге, мрачный как грозовая туча, стоял дед Потап со всей своей дружиной.

– Не ждала? – спросил он хрипло.

Старуха оглядела всех четверых с головы до ног.

– Приличные люди здороваются, – заметила Агафья. – Аль вас не учили?

Дед взглянул на неё по-щучьи и просипел с угрозой:

– Гой еси, Агафья Тимофеевна.

Старушка холодно улыбнулась.

– И ты будь здоров, ваше высочество. Зачем пожаловал? Али бабушку навестить зашёл?

Потап сверкнул на неё глазами, лицо его побагровело, ноздри раздулись, и сам он отчего-то стал похож на быка.

– Ну-ну, запыхтел, – сказала Агафья.

– А ты, бабушка, чего меня на пороге держишь? – мрачно спросил дед, с трудом сдерживая ярость. – Пригласила бы в дом-то.

Он был страшен. На самом деле страшен, но Агафья не дрогнула, напротив, смотрела на Потапа с хитрым прищуром, будто издевалась.

– А и приглашу, – сказала старушка. – Заходи, коли смелый.

Потап сплюнул и перешагнул порог. За ним поспешили Светуля и два брата-близнеца.

– А вам приглашения нет, – заявила бабушка. – Там потелепайтесь.

– Что сказать-то хотел, ваше высочество? – обратилась она к Потапу.

На губах деда появилась неприятная, нехорошая, улыбка и он пробасил:

– Ты пригласила меня, Агафья.

– Пригласила, – с достоинством ответила старуха.

– Неужто не боишься? – чёрные, глубоко посаженные глаза Потапа смотрели с угрозой. Чувствовалась в нём великая, могучая сила. Тёмная это была сила.

– А чего мне тебя бояться? Тут дом мой, мне тут и кочерга – воинство.

– Ладно, – дед помолчал. – Ты батюшку моего хорошо помнишь?

– Помню, касатик, давненько не виделись, реки с тех пор вспять потекли.

– Плохо помнишь, – старик прищурился. – Забыла, небось, каков он на расправу-то?

– На память не жалуюсь, яхонтовый. Всё помню.

– А чего же ты тогда ему дорогу переходишь, карга старая?

Агафья усмехнулась:

– Я дорогу, касатик, теперь только на светофоре перехожу, на зелёный свет.

– Зубы мне не заговаривай! – прорычал