Отпущение грехов - Фрида Митчелл

— Дома мне будет удобнее.

— Эндрю, не советую. Я бы предпочла отправить вас в окружную больницу, но здесь у меня хотя бы будет под рукой все необходимое для экстренной помощи…

— Детка, отпусти мальчика домой.

При звуке прокуренного голоса доктора Спенсера Гейл на секунду прикрыла глаза, а потом сунула руки в карманы белого халата.

— Эндрю, это доктор Спенсер. Доктор Спенсер, позвольте представить вам Эндрю Лавкрафта. Он…

— Я знаю, кто он такой, — сердито проворчал Спенсер. Потом он посмотрел на Лавкрафта сверху вниз и улыбнулся. Морщины на его обветренном лице углубились. Эту добродушную улыбку он приберегал для пациентов и Ширли. — Ну что, тренер, какие нынче шансы у «Акул»?

— Неплохие, сэр. В этом году наша линия защиты самая сильная в юниорской лиге.

Спенсер хмыкнул.

— Да уж… Я слышал, это вас Чарли Грант так припечатал.

Эндрю поморщился.

— Смею вас заверить, я надеялся на более успешное начало карьеры.

— Доктор Спенсер, — прервала Эндрю Гейл, прежде чем он успел сказать что-нибудь едкое в адрес школьной команды. — Пациент отказывается ехать в больницу. Поэтому я считаю, что ему стоит переночевать здесь.

Спенсер смерил Гейл суровым взглядом (которым пользовался, когда имел дело с персоналом клиники), сведя на переносице седые брови, похожие на гусениц.

— Дома, в собственной постели, ему будет удобнее. Правда, сынок?

— Определенно, — с готовностью согласился со старым ворчуном Лавкрафт.

— Доктор Спенсер, но мое профессиональное мнение…

— Плевать мне на твое профессиональное мнение, детка. — Спенсер вынул из шкафа карту Лавкрафта, которую Гейл успела поставить на место. — Больной выздоравливает тогда, когда имеет возможность отдыхать. А разве можно по-настоящему уснуть там, где все пищит и гудит?

— И где сестры всю ночь делают тебе уколы, — быстро добавил Эндрю.

Это что, мужской заговор?

— Вот именно, — подтвердил Спенсер и кивнул лысой головой. — Держу пари, в университете тебя не учили, что иногда больные лучше всего поправляются в собственной постели. Верно?

Нет, в этом веке врачей учат, что лучшее место для больного больница, хотела ответить Гейл, но вовремя прикусила язык.

— Отвези его домой и уложи в кровать, — сказал ей Спенсер. А потом обернулся к Эндрю и спросил: — Тренер, у вас есть этот дурацкий телефон без провода?

Увидев ответный кивок Эндрю, Спенсер взял карту и, насупив брови-гусеницы, что-то записал в ней.

— Положи рядом с ним телефон и звони каждые два часа. Если больной не ответит, сходи и проверь, не протянул ли он ноги. Но скорее всего это будет означать, что он просто дрыхнет.

— Но…

— Это приказ, детка. Клиника пока еще принадлежит мне. — Старик бодро улыбнулся Эндрю и положил веснушчатую руку на его широкое плечо. — Тренер, покажите этим «Акулам», где раки зимуют. — И вышел, не дав Гейл открыть рот и проворчав что-то неразборчивое, но явно нелестное о девчонках с университетским дипломом.

— Ай да мужик, — пробормотал Лавкрафт.

Гейл не была уверена, что это комплимент.

— У него есть свои недостатки. — Гейл сняла снимки с экрана и сунула их в прозрачную папку. — И куда это вы собрались? — спросила она, когда Эндрю начал выбираться из кресла.

— Домой, — не глядя на нее, ответил Лавкрафт и похлопал себя по карманам. — Как только выясню, где ключи от моей машины.

Гейл скрестила руки на груди и смерила его суровым взглядом.

— Вам нельзя садиться за руль. Кроме того, вашу машину пригнал домой один из членов команды. Точнее, Джонни Брокенхерст.

Эндрю сдавленно чертыхнулся.

— Это все из-за него!

— Он очень переживал из-за случившегося. — Зная, что Эндрю больше ни за что не сядет, Гейл отодвинула инвалидное кресло в сторону. — И Чарли Грант тоже. Пока вы были в кабинете радиологии, они приходили вас проведать, но я отослала их домой.

Эндрю криво усмехнулся.

— А-а… Тогда ясно, почему из меня вышибло дух.

Гейл кивнула. Если верить тренерам, которые привезли Эндрю, двухметровый Чарли Грант, состоявший из центнера накачанных мышц, врезался в Лавкрафта как товарный поезд. Увидев этого «малыша» в отсутствие Эндрю, она поняла, что Пит Уэстон ничуть не преувеличивал.

— Чарли сказал, что солнце светило ему в глаза и что он вас не видел.

— Но тогда какого черта он лез напролом? — Эндрю озабоченно потер заднюю часть шеи.

Гейл тут же встревожилась.

— У вас что, болит шея?

— Нет. Просто чувствую, что из-за этой парочки у меня к концу сезона будет геморрой.

Гейл слегка успокоилась.

Эндрю выпрямился и шагнул к двери.

— Спасибо за все, док. Я пойду домой.

Она быстро преградила ему путь. То, что Лавкрафт при желании мог бы легко поднять ее и отставить в сторону, роли не играло. Он все еще оставался ее пациентом, хотя клиника принадлежала Спенсеру.

— Нет, сами вы никуда не пойдете, — сказала она, скрестив руки на груди и решительно глядя на Лавкрафта.

Он остановился и оперся ладонью о смотровой стол. Конечно, чтобы не потерять равновесие.

— Эндрю, у вас кружится голова. Сядьте, а то упадете и повредите себе еще сильнее.

— Спенсер сказал, что я могу идти домой. Вот я и иду. — В его глазах горела решимость. — Прямо домой. Честное слово. И сразу лягу в постель. С телефоном. Чтобы вы могли нарушать мой сладкий сон каждые два часа.

Она отошла от дверей, подошла к Эндрю и положила ладонь на его предплечье. Он напрягся; под ее пальцами забилась какая-то жилка.

— Я знаю, что сказал Спенсер, — ответила Гейл, пытаясь думать о здоровье пациента, а не о том, как ее пальцы отзываются на прикосновение к его теплой коже. — Но все равно не отпущу вас домой одного.

— А что же вы будете делать? Пошлете со мной Ширли? — саркастически парировал он, приподняв бровь.

— Нет. — Гейл поспешно отпустила его руку. Неужели она допустила ошибку? После смерти родителей и даже до того она жила, не высовываясь и стараясь придерживаться линии наименьшего сопротивления. Пока дело не касалось ее пациентов. Тут она делала все, что было необходимо. Твердо стояла на своем и находила способы обойти старого ворчуна. Впрочем, сейчас это не имело значения. Она выполнит распоряжение вредного старикана и отпустит Эндрю домой, С одним маленьким дополнением.

По крайней мере, так она говорила себе, глядя в глаза Эндрю и видя в них тот же жар, который не давал покоя ей самой.

— Я сама отвезу вас домой после конца смены.

— Вы всегда такой упрямый?

— Только если ко мне пристают, когда я хочу спать. — Эндрю насупился и отодвинул кофейную кружку с недопитым куриным бульоном. Зачем Гейл накачивает его этим пойлом? Он ведь уже пять раз сказал, что голод — наименьшая из его проблем. У него разламывалась голова, и хотел он только одного — поскорее лечь.