Не лги мне - Дебби Херберт

– Какую встречу? – Она нахмурилась.

– С миссис Прескотт. – Медбрат повернулся ко мне, чтобы объяснить: – Соцработник каждый месяц опрашивает всех постояльцев на предмет жалоб и пожеланий. Можно перенести встречу на более позднее время.

Поднявшись, я выдавила из себя улыбку:

– Нет, не хочу нарушать распорядок.

– Ну, если вы настаиваете…

Он протянул Тресси руку, и старушка вновь нахмурилась:

– Куда мне нужно?

– К миссис Прескотт.

– А мои вещи… – Она указала на разложенную на коленях макулатуру.

– Не волнуйтесь, я уберу.

– Ну, если тебя не затруднит… Они хранятся в сундуке у телевизора.

– Поняла. Теперь идите, а я загляну к вам в следующий раз, и мы вволю поболтаем.

Помахав бабушке на прощание, я подошла к старомодному сундуку для приданого, где хранились всякие памятные вещицы. Крышка со скрипом открылась, и нос уловил слабый аромат кедра и сухих лепестков роз. Сложив бумаги в верхний выдвижной ящик, я замерла. Вдруг этот сундук скрывает ответы? С опаской обернувшись, я поняла, что меня никто не увидит, ведь дверь закрыта. Когда еще представится такая возможность?

Отодвинув в сторону фотографии, просмотренные уже сотню раз, я зарылась глубже в поисках неизвестно чего. Так… фотоальбомы, пачки документов, какие-то конверты, табели успеваемости Джексона в школе. Наткнувшись на снимки молодой Ба с моей мамой – еще до рака, до моего рождения, – я улыбнулась. Она выглядела беззаботной и счастливой, ничем не обремененная и не потрепанная жизнью. Затем мне попался большой желтый конверт с документом. Сердце бешено заколотилось, когда я узнала свидетельство о рождении и прочла:

Джексон Эрл Фэрхоуп

Родился: 13 марта 1975 года

Вес: 2300 г

Больница: «Мобил Дженерал», г. Мобил, штат Алабама

Отец: неизвестен

Мать: Грейс Ли Фэрхоуп

Сфотографировав свидетельство, я продолжила рыться в поисках документов о частном усыновлении, но ничего не нашла. Если они когда-либо и существовали, бабушка Тресси их не хранила.

Грейс Ли Фэрхоуп. Из Мобила. Туда ехать меньше часа. Вдруг биологическая мать Джексона все еще там живет? Черт возьми, попробовать-то стоило! Я ввела ее имя и город в поисковик: появились ссылки на газетные статьи. На первой черно-белой фотографии в камеру смотрела женщина с пустым взглядом. Худое лицо с выступающими скулами обрамляли редкие всклокоченные волосы, сухие губы потрескались.

«Женщина из Мобила обвиняется в проституции и хранении наркотиков», – гласил заголовок.

В статье упоминались и предыдущие аресты Фэрхоуп за те же преступления тридцатилетней давности. Неудивительно, что Джексон родился таким маленьким, если его мать употребляла запрещенные вещества во время беременности. Может, в дальнейшем это повлияло на появление преступных наклонностей?.. Меня съежило от стыда. Нельзя так думать. Люди выше своей природной сущности. У них есть свобода воли и право выбора.

Последний раз Фэрхоуп арестовали четыре месяца назад. Тоже в Мобиле. Если выехать немедленно, управлюсь до возвращения Зака домой. Мое тело вновь включило режим автопилота. Я неслась по шоссе. Навигатор вел на восток, к дому незнакомой женщины. Чего, черт возьми, я добиваюсь? Я руководствовалась одним лишь подозрением, что убийство моего двоюродного дяди как-то связано с исчезновением Дикона. А возникло оно исключительно из-за слов Рэймонда Стрикленда, источника весьма ненадежного. И все же я мчала вперед. Из захолустного байу в крупный центр.

Небо налилось свинцом, облака неистово крутило капризными ветрами с моря. Моросил дождь, и шоссе стало скользким.

Навигатор успешно вывел меня на окружную дорогу, ведущую в незнакомый жилой район. Я ожидала увидеть улицы, кишащие преступниками и наркоманами, пообещав себе свалить отсюда при малейшей опасности. В конце концов, с Грейс Фэрхоуп можно побеседовать и по телефону. А ведь еще нужно придумать, как подступиться к женщине, если каким-то чудом она до сих пор проживает по указанному адресу. Но мозг отказывался работать из-за длительного напряжения.

Придется импровизировать.

Пункт назначения приятно удивил. Я словно перенеслась в пятидесятые годы, до того как в моду вошли современные однотипные дома или просторные ранчо: компактные домики с индивидуальным дизайном тесно прижимались друг к другу. Дороги делили район на квадраты. Дворы затеняли статные магнолии и вечнозеленые дубы; некоторые настолько разрослись, что корни выступали на подъездные дорожки и тротуары, а ветви возвышались над крышами.

Припарковавшись по нужному адресу, я почувствовала, как у меня вспотели ладони, и вытерла их о джинсы. Нужный дом был из красного кирпича, с белой отделкой, окруженный раскидистыми азалиями. На подъездной дорожке стояла слегка оборжавленная «Тойота Камри» бронзового цвета. В комнатах горел свет – значит, хозяева на месте.

Не зная, радоваться или бояться, я вышла из машины. Сердце бешено колотилось, кроссовки поскрипывали на потрескавшейся бетонной дорожке. На подоконнике поблескивала коллекция ярких бутылочек, и это мерцание успокаивало: если человек способен оценить прелесть каких-то бутылок, то он наверняка не совсем пропащий.

Гул телевизора, знакомый и уютный, еще сильнее развеял тревогу. Дверь со скрипом приоткрылась, и на меня, подозрительно прищурившись, взглянула хозяйка. Она была уже в годах, судя по сеточке морщин вокруг глаз и губ и седым прядям на висках.

– Грейс Фэрхоуп?

– Да-а, – протянула она хриплым голосом курильщика, от которого взвились спирали ярко-малинового и темно-синего цветов. – Вы из суда или как?

Моя повседневная одежда вряд ли говорила о деловом визите, но, тем не менее, женщина распахнула дверь, впуская меня внутрь.

– Я собиралась на встречу анонимных алкоголиков.

Опасливо присев на краешек дивана, она указала мне на стул с высокой спинкой напротив. Ее бледные руки были испещрены шрамами, рассекающими тонкую прозрачную кожу. Однако никаких свежих ран – никакой крови, покраснений или корочек. Поймав мой взгляд, Грейс смутилась.

– Я в завязке уже четыре месяца, две недели и шесть дней, – заявила она, глядя на меня с вызывающей гордостью.

Я ободряюще улыбнулась:

– Поздравляю.

Из соседней комнаты раздался свист чайника.

– Извините, – пробормотала Грейс, исчезая на кухне.

Я воспользовалась возможностью осмотреть помещение. По стоящему в углу телевизору показывали викторину. На полу лежал хоть и старый, но чистый серый ковер. Стены были обшиты темными деревянными панелями. Мое внимание привлек ряд фотографий в рамках на каминной полке. Снимки пожилой пары – ни Джексона, ни вообще каких-либо детей.

– Мои родители.

Я резко обернулась и покраснела, попавшись на разглядывании чужих личных вещей.

– Они умерли в прошлом году, с разницей в три месяца. Знаете, говорят, такое часто случается: пара, долгое время прожившая в браке, уже не может жить поодиночке. Вот и мои родители не смогли. Сперва от рака легких умер папа, а затем, во сне, скончалась мама. Врачи сказали, что у нее