Мгла над Гретли - Джон Пристли

Я рассказал, что Хичэм провёл меня по всему заводу, и заметил вскользь, какое на меня произвели большое впечатление новые противотанковые орудия, которые они пускают в производство. Для большей правдоподобности я даже сообщил ей калибр этих орудий — разумеется, вымышленный.— Наверно, мне не следовало болтать об орудиях. Конечно, это строго между нами, — сказал я и подумал о том, сколько ослов, вероятно, сидят в эту самую секунду где-нибудь за выпивкой и произносят ту же самую фразу.

— Естественно, я не из болтливых.

— Я в этом не сомневаюсь, — поддакнул я, глядя на неё с обожанием.

— Хотите ещё выпить? — спросила она и улыбнулась.

Я почувствовал, что ей нужно меня спровадить, и отказался . Едва я встал, как она поднялась вслед за мной.

— Вам придётся выйти через чёрный ход, — сказала она. — Это несколько сложно, я провожу вас. Значит, до завтра.

Вместо того чтобы включить свет, она взяла карманный фонарик.

Я последовал за ней вниз по лестнице, через маленькую кладовую, к чёрному ходу. Отодвинув запор, она помедлила с минуту, прежде чем открыть дверь, придвинулась ближе и поцеловала меня, словно не в силах бороться с искушением. Она очень недурно играла свою роль, но меня это обмануть не могло.

Едва мы простились, как я вспомнил, что маленький театр-варьете находится в двух шагах отсюда, и вскоре стоял у входа в него.

Я спросил Лори. Мне сказали, что он на сцене, но скоро придёт переодеваться для финального номера, и провели в его уборную. Я решил ждать у открытой двери в надежде увидеть Фифин. Со сцены доносились голоса, однако звучали они так, как будто действие происходило за тысячу километров от меня. Тёмный, заброшенный коридор казался пустынным.

Вдруг вышла Фифин, закутанная во что-то яркое и крикливое.

Наверно, Лори сообщили, что его ждут: он буквально прибежал, едва успела исчезнуть Фифин.

— Я так и знал, что это вы, — сказал он, всё ещё задыхаясь и серьёзно посматривая на меня из-за своей шутовской маски. — Хотите пробраться в её уборную?

— Да, если удастся открыть дверь.  Давайте сделаем вид, будто разговариваем, и станем около её двери.

Мы прошли дальше по коридору и остановились около её двери. Я стал спиной к двери, но так, чтобы можно было дотянуться до замочной скважины. Мне и раньше приходилось отмыкать двери без ключа — Отдел снабдил меня связкой отмычек, легко открывавших большинство замков. 

— Прикрывайте меня, пока я не проникну в комнату, — прошептал я Лори. — А затем идите переодевайтесь, но оставьте свою дверь открытой, так чтобы вы могли предупредить меня.

Полминуты спустя я был в её уборной. На столе прямо перед зеркалом я увидел вещи, обычные в уборной актрисы: грим и тому подобное. Единственно, что привлекало внимание, была колода потрёпанных карт. Однако под столом я обнаружил скомканный лист бумаги, испещрённый колонками цифр, написанных карандашом. Поскольку бумажку выбросили, я взял её. Затем нашёл сумку, которая висела над меховым пальто на вешалке. В ней хранились самые обыкновенные предметы: зеркальце, несколько ключей, немного денег, но, к своему огорчению, я не нашёл там ни одного письма. Большинство женщин неделями таскают полученные письма в своих сумочках, но эта была не из таких. Тут я наткнулся на старое удостоверение, на обратной стороне которого были нацарапаны какие-то цифры — по-видимому, телефонные номера. Я переписал их, положил удостоверение снова в сумку и повесил её на вешалку. Больше найти ничего не удалось. Я вышел в коридор и закрыл за собой дверь по крайней мере за пять минут до того, как женщина должна была вернуться.

 Лори, который не успел ещё полностью переодеться, повёл меня по коридору прочь от уборной Фифин.

— Всё в порядке? — прошептал он.

Я покачал головой с таким видом, как будто потерял напрасно время. Хотя Лори и помог мне, ему совсем не обязательно было всё знать.

Он расстроился.

— Так-таки и ничего не нашли?

— Нет, — ответил я, — возможно, тут и нечего искать. Не расстраивайтесь, я очень вам признателен. Надеюсь увидеть вас снова, прежде чем вы покинете город.

— Оставайтесь на второе представление, — начал он. — Возможно…

— Не могу, — ответил я, — но если что-нибудь интересное случится, я вам непременно сообщу.

— Вы мне обещаете, мистер Ниланд? — Он вёл себя совсем как ребёнок.

— Конечно, — я потрепал его по плечу. — Ну, мне пора идти, пока мною не заинтересовались.

Я простился с ним и отправился на Раглан-стрит. Едва я успел выкурить трубку и обмозговать кое-что, подошёл инспектор.

— Я обещал принести вам записную книжку, — сказал он, доставая её из кармана, — вот она. Возможно, вы хотите ознакомиться с ней после моего ухода.

— Да, конечно. А вот кое-что для вас, — я протянул ему телефонные номера, которые списал в уборной Фифин. — У меня нет телефонной книги, тогда как вам будет легко выяснить, что это за номера.

Он бросил взгляд на список.

— Об одном из них я могу рассказать вам прямо сейчас. Вот этот, второй, телефон “Трефовой дамы”. Вы и сами знаете.

Да, я знал.

— Что до остальных, то вы получите сведения завтра утром. — Продолжал он. — Вас не удивляет, что “Трефовая дама” постоянно появляется на свет?

— Нисколько, но продолжайте.

— Так, во-первых, относительно передвижения Олни прошлой ночью. Когда он покидал завод, полковник Тарлингтон предложил подвезти его на своей машине. Всё это совершенно достоверно. Ездил он не по вашим секретным делам, а по делам завода. Полковник любит слушать свои собственные выступления и потому согласился на следующей неделе произнести речь по случаю Дня военного флота в столовой предприятия. Олни должен был встретиться с ним и поговорить по этому вопросу.

— Странно, почему этим занялся именно Олни.

— Ничего странного. Олни был членом столовой комиссии и собирался договориться с полковником Тарлингтоном о предстоящем выступлении. Я сам встретился с полковником, чтобы всё это проверить. Он-то и сказал мне, куда Олни отравился после того, как они переговорили о деле. В “Трефовую даму” — чего-нибудь выпить и перекусить.

— Вот это кажется мне странным, — заметил я. — Заводской мастер вряд ли пойдёт ужинать в место вроде “Трефовой дамы”. А Олни произвёл на меня впечатление человека, который строго придерживается раз избранной роли. Однако допустим, что это так. Куда же он последовал из “Трефовой дамы”?

— На своих двоих он далеко бы не ушёл. Я думаю, он был сбит менее чем в двухстах метрах от “Трефовой дамы”. Вам известно, что труп его был найден в трёх километрах от этого места. Но это передвижение произошло без его участия.

Тут миссис Вилкинсон подала чай, и мы молча сидели перед своими чашками до тех пор, пока она не вышла из комнаты.

Инспектор достал листок, на котором была изображена схема передвижений Олни в тот злосчастный вечер. Она выглядела весьма убедительно.

— Кто-нибудь из завсегдатаев “Трефовой дамы” видел его в тот вечер? — спросил я.

— Одна из официанток видела, как он беседовал с Джо, барменом, — говорят, забавный тип.

— Да, знаю, — ответил я.

— Я спрашивал этого малого, но он не помнил Олни. Олни запомнила девушка, подававшая ему пиво и сандвичи. Вот и всё, мистер Ниланд. Вполне ясная картина. Олни заезжает по делам завода к полковнику Тарлингтону. Здесь нет ничего подозрительного. Идёт потом в “Трефовую даму” перекусить и выпить. Оттуда направляется домой, чтобы встретиться с вами. Он подошёл к автобусной остановке, но потом, видимо, решил пройтись до следующей. Между этими пунктами, где мы нашли его записную книжку, его и сбивает машина. Она ехала по самому краю дороги — помните о, я говорил, что в том месте глина? — самое подходящее место наехать на человека: если кто и увидит, так подумает, что это несчастный случаи. Значит, из “Трефовой дамы” кто-то вышел вслед за Олни, сел в автомобиль, поехал вслед за ним и сшиб беднягу.

— Или дожидался его на дороге, зная, куда направился Олни.

— Верно, — согласился инспектор. — Теперь о времени. Официантка видела его в “Трефовой даме” в половине девятого. Автобус отходит с остановки без двадцати минут девять. Предположим, что Олни не успел на него. Следующий автобус проходит мимо того места, где был убит Олни, в самом начале десятого, но водитель не заметил ничего необычного на дороге. Было спокойно, когда он проезжал. Думаю, Олни убили не позже девяти. Теперь нужно узнать, чем занимались кое-какие люди в это время вчера.

— Например, Тарлингтон. Он знал, куда пошёл Олни.

— Но ведь он судья, председатель десятка всяких обществ и союзов и не такой человек, у которого можно требовать отчёта о том, где он бывает и что делает.

— Возможно и так, но я всё-таки хотел бы знать это, — ответил я резко.

— Не нужно кипятиться, Ниланд. Полковник сам говорил мне о том, что он делал после визита Олни. По собственному почину. Он хотел ехать в свой клуб конституционалистов, но был вынужден ожидать из Лондона важного телефонного звонка, а вызвали его только без четверти девять…