Парадокс Prada - Джулия Кеннер

— Я была в душе, — говорю я, распахивая дверь. — Подожди внизу, пока я оденусь и…

Слова застревают у меня в глотке. Потому что передо мной стоит не Энди, а Блейк. А это уже больше, чем способен вынести сегодня мой несчастный мозг.

ГЛАВА 12

Блейк стоит на моем крыльце в своей обычной позе и широко улыбается мне. Он выглядит совершенно спокойным и чертовски сексуальным. И я ни секунды не сомневаюсь, что этот мужчина рано или поздно станет звездой.

Я делаю шаг назад от двери и инстинктивно запахиваю халат плотнее.

— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю я, поворачиваюсь и направляюсь через прихожую на кухню, на ходу бросив через плечо: — Если ты надеешься, что я стану утешать тебя из-за отмены интервью, то ты пришел не в то место.

Выстрел наугад, ведь я так и не знаю, почему интервью не состоялось, но, судя по реакции Эллиота, это произошло неожиданно. Должна признаться, меня мучает любопытство, и я не настолько горда, чтобы не попытаться это выяснить. Пусть даже окольными путями.

— Его не отменили, — говорит Блейк.

Он не отстает от меня, а когда мы оказываемся на кухне, направляется прямо к холодильнику, открывает его и машинально опускает руку к нижней полке, где я обычно держу пиво. Поскольку я больше не пью, оно предназначено для гостей. Блейк вытаскивает бутылку, снимает крышку и бросает в мусорное ведро, которое стоит рядом со шкафами.

Я наблюдаю за ним в благоговейном молчании. Его движения так мне знакомы, что внутри у меня все сжимается, и я засовываю руки в карманы халата, чтобы справиться с желанием прикоснуться к нему. Этот мужчина причинил мне боль. И что бы ни твердила Линди, пройдет много времени, прежде чем я снова смогу ему доверять.

Я говорю себе, что не стану спрашивать, и тут же спрашиваю:

— Если его не отменили, тогда что произошло?

Это должно было прозвучать небрежно, но, едва слова срываются с моих губ, мне становится ясно, что эпизод сыгран мною отвратительно. Какая я после этого актриса?

Блейк делает большой глоток пива. Он в черных джинсах и белой футболке. Скорее всего, это «Хейнс», решаю я, зная Блейка и его непритязательные вкусы. Впрочем, в чем бы он ни был одет, я не могу не думать, что плакат с его изображением должен висеть над Таймс-сквер и рекламировать все, что может быть мужского. Если честно, вид его бицепсов, натягивающих тонкую ткань футболки, способен довести меня до безумия. И естественно, меня это еще больше злит. Я должна его ненавидеть. Следовательно, я его ненавижу.

Но еще я его люблю.

— Я сам отменил интервью, — говорит он, сделав еще глоток.

Его голос звучит так обыденно, словно мы обсуждаем погоду или дорожное движение. В общем, самый обычный, банальный факт.

Только для меня он совсем не банальный.

— В каком смысле ты его отменил? Я думала, ты его организовал.

— Не я, а Эллиот, — говорит он, затем поворачивается и оглядывает кухню. — У тебя есть какая-нибудь еда?

Я вскидываю вверх руки, еще не решив, как реагировать: веселиться или возмущаться. По выражению его лица я вижу, что моя реакция его нисколько не волнует. Поэтому я сдаюсь и показываю на холодильник.

Он открывает его и принимается там шарить. Через секунду я понимаю, что больше не могу это выносить.

— Ну хватит, Блейк. Расскажи мне, почему ты отменил интервью.

Он появляется из холодильника, держа в руке открытую коробочку, которую прислал Тобайас.

— Кто подарил тебе шоколад?

— Сумасшедший поклонник, — сухо говорю я. — Отвечай же.

Блейк делает шаг ко мне, я отступаю и в результате оказываюсь прижатой задом к кухонному столу. Он прямо передо мной, и мне некуда деться. Я в ловушке.

Блейк наклоняется ко мне, и я перестаю дышать. Не знаю, чего я ожидаю, но должна признаться, что мой разум в смятении. Голова моя сердита на этого мужчину, но предательское тело трепещет, и я мучительно осознаю, что под пушистым халатом на мне ничего нет.

Он касается моего плеча своим — я с трудом сдерживаю крик, — затем едва заметно сдвигается, становится еще ближе… а потом снова отодвигается, и границы моего личного пространства восстановлены.

— При комнатной температуре будет вкуснее.

Я смущенно моргаю, пытаясь понять, что он имеет в виду. Но короткого взгляда через плечо хватает, чтобы увидеть коробочку с клубникой в шоколаде, которая стоит в самом центре кухонного стола. Блейк не пытался ко мне приблизиться, он всего лишь искал наилучшее место для пищи.

Это так по-мужски!

Моя реакция на его близость мне совсем не нравится, и поэтому я начинаю медленно отступать, пока стол благополучно не оказывается между нами. Я стараюсь проделать это как бы невзначай, но меня преследует ощущение, что мои маневры слишком очевидны. Проклятье.

— Ты так и не ответил на вопрос, — говорю я, потому что мой мозг в настоящий момент в состоянии справиться только с простыми вещами.

— Я хотел, чтобы мы вместе дали интервью. Когда выяснилось, что так не получится…

Он замолкает и пожимает плечами, а я пытаюсь переварить новую информацию, которая никак не вяжется с моим нынешним видением реальности.

— Ты хотел, чтобы мы вместе дали интервью? Ты именно за этим приходил в мой трейлер?

Я произношу эти слова и чувствую, как ледяная корка, окружающая мое сердце, слегка подтаивает.

— Точно, — отвечает он.

У него очень серьезное лицо. Блейк смотрит мне в глаза, и я знаю, что он не врет. Он, конечно, хороший актер, но все-таки не до такой степени.

— О! — выдыхаю я. А потом, чувствуя, что надежда слишком близко подобралась к моему сердцу, спрашиваю: — Почему?

Он переступает с ноги на ноги, словно чувствует себя неловко в собственной шкуре. Точнее, в моей кухне.

— Я считаю, что должен тебе.

Крошечный огонек надежды превращается в кучку пепла.

— Мне не нужно одолжений, Блейк, — шепчу я, не в силах смотреть на него.

— Деви, дело совсем не в этом. Если бы ты только…

Я отворачиваюсь — не хочу, чтобы он увидел мои слезы.

— Эллиот знает, что ты здесь? Он знает, почему ты отменил шоу?

Внезапно до меня доходит, почему Эллиот был в такой ярости. Тем не менее с моей стороны это нечестный прием. Отношения Блейка с его менеджером постоянно были предметом споров между нами. Теперь, когда мы расстались, я вряд ли имею право снова поднимать эту тему.

Но если подумать, Блейк тоже не имеет права являться ко мне в дом. Так что мы квиты.

Блейк закидывает голову назад, словно его приводят в восхищение сделанные под старину плитки на потолке. Когда он снова смотрит на меня, я вижу в его глазах смирение. И может быть, что-то еще. Разочарование? Не знаю. Но сейчас не самое подходящее время, чтобы спрашивать. Я слишком нервничаю. И, если честно, сама не знаю, чего хочу. Он меня обидел, очень сильно. Но у меня в ушах продолжает звучать голос Линди, убеждающий меня, что я должна дать Блейку еще один шанс.

Именно в подобных ситуациях я вспоминаю, за что так люблю свою профессию: реальная жизнь намного труднее, чем киношная.

— Мы ведь актеры, верно? — говорит он, словно читая мои мысли.

— Угу.

В этом коротком слове ясно ощущается вопросительная интонация: мне интересно, что он задумал и куда ведет.

— Тогда давай лицедействовать. Давай забудем о нашей ссоре и сосредоточимся на фильме. Отбросим наши настоящие сущности и станем будто бы Блейком и будто бы Деви.

— Хм. И что же должны делать будто бы Блейк и будто бы Деви?

— Ладить друг с другом, — просто отвечает он. — Работать вместе. Появляться на публике, демонстрируя самые мирные намерения.

— Это слишком сложно, — говорю я, пряча улыбку.

— Деви…

— Я шучу. Насчет работы я, разумеется, понимаю, но насчет появления на публике? Звучит интригующе.

— Ничего тут нет интригующего, — возражает Блейк. — Встречи с прессой, рекламные вечеринки. Ты ведь лучше меня знаешь правила игры.

А еще я знаю, что думает его агент.

— Вряд ли это идея Эллиота, — говорю я.

Может быть, Блейк снова решил со мной сблизиться? От таких мыслей сердце начинает быстрее биться в груди, и я перестаю дышать, дожидаясь ответа.

— Тобайас очень обеспокоен нашим разрывом, — говорит Блейк, и я заставляю себя дышать ровно и спокойно.

Черт меня побери. Я слишком сильно его люблю. Даже несмотря на то, что мы расстались, ему удается причинить мне боль.

— Разрыв, — повторяю я, и мой голос звучит резко, словно стальной клинок, вонзенный мне в сердце. — Может быть, нам следует сбежать? Это будет очень полезно для повышения будущих сборов. — Я делаю драматическую паузу. — О, подожди-ка. Женитьба в настоящий момент не входит в твои планы. Кажется, ты именно так выразился?

— Мы уже обсуждали это неделю назад, — хладнокровно напоминает он.