Мой любимый пират. Повести - Евгений Кремнёв

В этот момент в облаках что-то сверкнуло и золотая точка, увеличиваясь в размерах, превратилась в «Роллс-Ройс» с открытым верхом, который опустился рядом с молодым человеком. За рулем сидел Гангут в огромных затененных очках в оправе рубинового цвета, на его голове сияла алмазами императорская корона.

– О, боже! – сказала красавица, глядя на него. – Гангут, что за ужас у тебя на голове? Ты в безвкусице превзошел самого себя!

– Венера, хорош наезжать! Мы существуем в разных эстетиках!

– Да, эстетика у тебя адская!

– Может, ты не так и далеко от меня ушла. Говорят, за красотой всегда скрывается дьявол?

– Ах-ха-ха! – театрально смеется Венера и оглядывается назад. – Ау! Дьявол? Где ты-ы?

– Смешно! Ха-ха-ха! – передразнивает ее Гангут. – Так что тут делает Иван? Он – наш.

– Ваш? Что ж он так жидко обделался, ваш?

– Появилось непредвиденное обстоятельство в виде ведьмы бабы Насти. – Он перегнулся через лобовое стекло и похлопал Ивана по тому, что можно назвать плечом. – Мы же продолжим ставить на уши жалких землян! – сказал он утвердительно. Иван растерялся, опасаясь противоречить, но и не разделяя его оптимизма.

– Зачем он будет мстить девушке, если он будет с ней, – возразила Венера. Ягненок (или козленок?) радостно заблеял. Богиня посмотрела на животное, на Гангута и сказала. – Вот, видишь, даже глупая скотинка это понимает! – Красавица щелкнула пальцами. – Выбирай!

Перед Иваном возникают четыре женских фигуры, их лица закрыты газовыми косынками. Это – Инги: очертания тела, посадка головы, движение рук, несомненно – её. Но их – четыре. Иван растерян.

– Дурак, не слушай её! Обманет! – говорит Гангут.

– шанс пятьдесят на пятьдесят, – говорит богиня и щелкает пальцем. Ангел подлетает к девушкам.

– Какую открыть? – спрашивает она Ивана.

– Крайнюю справа, – говорит он, не задумываясь.

– Ангел отворачивает косынку.

– Инга! – кричит Иван, собираясь бросится к ней.

– Не спеши, – говорит Венера. – Теперь испытаем судьбу.

– Как? – не терпится Ивану.

– Допустим, при помощи считалочки.

– Какой?

– Какую вспомнишь.

– Я помню только «Вышел ежик из тумана…».

– Эта подойдет, – говорит Венера.

– Обманет, говорю, – вставляет свои пять копеек Гангут.

– Начинай считать с левой стороны, – говорит девушка.

Иван начинает считать. – Вышел ежик из тумана, вынул ножик из кармана, буду резать, буду бить, все…

На слоге «все равно» Гангут приподымается и выпускает газы с ужасающе громким звуком, козленок (или ягненок?) от страха прячется под трон, Венера затыкает нос, машет рукавом и из него струей сыплются розы, благоухающей стеной заслоняя ее от ударной волны зловония. За ней же скрываются и девушки-фантомы. Совсем перекрыть адское духанище богине не удается – ее глаза слезятся, и она бормочет что-то похожее на ругательство.

В это мгновение Гангут выскакивает из «Роллс-Ройса» и переставляет крайнюю справа девушку местами с соседкой.

Стена из роз опадает, богиня, промокнув глаза платочком, приказывает Ивану закончить счет.

– …все равно тебе водить! – заканчивает он, указывая на крайнюю справа девушку.

Гангут прячет злорадную улыбку. – Извини, Венера! – говорит он. – У тебя тут сплошной эфир-зефир, а меня от него пучит!

– Исчезни, король вони! – повышает голос богиня и мечет в него молнию из огненных сердец. Гангут увертывается и взлетает в небеса.

– Этого отправить на Невестин мост!.. – приказывает красавица ангелочкам, ещё не прочихавшихся от зловлния. – И память частично заблокировать!.. – младенцы подхватывают Ивана и…

…они летят в космосе. Так быстро, что звезды превратились в световые полосы. Вдали, параллельным курсом несется «Роллс-ройс» Гангута, вдруг, он резко меняет направление и пролетает мимо ангелов. Вихрем младенцев разбрасывает по сторонам, летят луки, стрелы и перья, а Иван проваливается в никуда, беззвучно крича.

Он шлепается на булыжную мостовую, отскакивает как мяч и, так попрыгав, наконец, останавливается посреди улицы, освещенной светом полной луны. По сторонам её стоят бесконечно длинные кирпичные здания без окон, но с дверьми. Ближайшая из них распахивается, внося в звенящую тишину гвалт пьяных голосов и шум драки. На улицу вываливается человек. Он нетвердо ковыляет к стене и, обессиленно приткнувшись к ней головой, мочится. В тот же миг, откуда то возникают две мерзкие твари, похожие на пиявок с человеческими головами. Одна из них утыкается в зад пьяницы и что-то там чмокает, другая подставляет уродливую личину под янтарную струю мочи и жадно ее пьёт. Человек поворачивает к Ивану лицо и говорит, еле ворочая языком. – Привет, родственничек! – он отворачивается и продолжает процесс мочеиспускания.

– Ты кто? – говорит Иван.

– Как кто? – Ты! – отвечает тот, не отрываясь от процесса.

Открывается соседняя дверь и оттуда выходит шатающийся мужчина лет сорока в сопровождении пяти невыразимо уродливых девиц. Они громко верещат и это, по-видимому, их смех. У мужчины расстегнута ширинка, оттуда свешивается член.

Он проходит мимо молодого человека и говорит. – Слушай, как они меня заебали!

– Ты кто? – говорит Иван.

– Я – ты, Иван.

– Как это?!

Мужчина обреченно машет рукой. Девицы подхватывают его под руки и утаскивают за угол. Оттуда доносится истеричное верещание и крики мужчины о помощи. Мочащийся человек застегивает ширинку и, пошатываясь, исчезает в кабаке.

Сверху сыплются перья, опускаются слегка потрепанный ангелочек.

– Где я? – говорит Иван, озираясь по сторонам.

– Это мир алкоголиков, – пищит ангел.

– Почему эти двое говорили, что они, это – я?

– Это варианты твоей потусторонней жизни.

– Не понимаю.

– Если бы ты в двадцать лет не прекратил пить, то это была бы твоя потенциальная судьба.

– Какая судьба?

– Много девок, алкоголя и какая-нибудь грязная глупая смерть.

– А… – собирается спросить Иван.

– Хватит вопросов! – это кричит второй ангел, кувырком свалившийся сверху. – Ещё немного, и мы опьянеем и потеряем направление! И тогда нам не выбраться…

Словно в подтверждение его слов, одна из дверей открывается и оттуда вываливается кудрявый ангелочек – он пьян в стельку. – О-о! – пищит он. – Братаны! Заберите меня! Я кажись, нагрузился!

– Извини! – говорит один из мальчиков. – Тебе уже ничто не поможет!..

Ангелы подхватывают Ивана и взлетают. – Низом, низом пошли! Там нас Гангут не достанет!.. – сдавленно шепчет один из них.

– Педики! – кричит им вслед пьяный кудряшка, снимает лук, нетвердо целится в бывших собратьев и промахивается. – Зато я настоящий мужик! – пищит он. – Бухаю как черт!..

Часть 7

…На Невестином мосту нет ни людей, ни машин. Только слышны странные однообразно повторяющиеся звуки. Мост освещен печальным светом багрового заката. Деревья вдоль улицы под мостом наклонены, словно алкоголики, которым стало дурно и им нужно опорожнить желудок.

На мосту стоит Иван, рядом с ним материализуются две девушки: светловолосая – стоит, брюнетка сидит на корточках, обхватив колени, и поминутно сдувая со лба ползущие по нему капли.

– Где я? – озирается Иван.

– Там, где хотел быть, – говорит светловолосая.

– А, где я хотел быть?

– На том свете, где же еще! – кричит брюнетка.

– Я не хотел тут быть.

– Не хотел бы, не оказался! – кричит брюнетка.

– И это… надолго? – говорит Иван.

– Боже, какой он глупый! – злится брюнетка.

– Это очень-очень надолго, – печально говорит светловолосая и неожиданно смеётся. – А, может, и нет!

– А, вы кто? – спрашивает Иван.

– Как и ты – бывшие люди, – говорит светловолосая.

– Давно вы здесь? – спрашивает Иван.

Девушки переглядываются. Брюнетка пожимает плечами и кричит. – Не помню!

– Ты забыла, что ли? – говорит светловолосая. – Когда папа приходил, он сказал, что мы здесь с тысяча девятьсот шестьдесят девятого года.

– Двадцать два года, – говорит Иван про себя.

– Это был не папа, а какое-то чудовище! – не соглашается брюнетка криком. – И наврал он, небось, всё!

– Тебе всюду чудовища мерещатся, – говорит светловолосая. – И сейчас, конечно, видишь невесть что.

Брюнетка взглядывает на Ивана и отводит глаза. – Да уж, еще та картинка. У него свернута набок шея, нет полголовы, из груди торчат ребра с лохмотьями мяса.

– Неправда! – говорит светлая. – Он маленький симпатичный и немного грустный юноша.

– Ничего не понимаю, – говорит Иван.

– Ты сейчас что вокруг видишь? – спрашивает Ивана светловолосая. Он озирается. – Мост, закат, вас.

– Врёте вы всё! – гневно возражает брюнетка.

– А, я, – не слушает ее светловолосая. – Сияющий солнечный день! – брюнетке. – А, ты что видишь?