Расставания, встречи... - Александра Скотт

– Вот даже как! – выдохнула Элли.

– Да. – Его все еще озадачивала ее реакция, причину которой он никак не мог определить. – На балконе у Роберта ван Тига.

– А-а-а, – вздохнула Элли с облегчением и разочарованием. – Понятно.

– Правда понятно? – спросил Конгрив странным тоном и замолчал, глядя, как поднимается и опадает ее высокая грудь под тонкой шелковой блузкой. – Но ты сказала, что устала, – медленно проговорил он, выходя из задумчивости, – так что мне остается только пожелать тебе спокойной ночи, Элли. Приятных снов.

И она осталась одна.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Удивительно. Когда Элли проснулась, в окно уже глядело холодное осеннее утро. Она с удовольствием потянулась, голова казалась легкой и не замутненной воспоминаниями о вчерашнем вечере. Она встала, приняла душ и тут только почувствовала, как в груди медленно начала нарастать тупая боль. Она еще попыталась уговорить себя, что это из-за вчерашнего выпитого вина, но в глубине души все прекрасно понимала.

Как бы то ни было, у нее еще полно работы. В комнате, например, давно следовало бы прибраться. И вообще, физический труд – отличный лекарство от всяких там душевных переживаний. Она подошла к мойке и принялась выгружать из нее посуду.

Вернувшись в деревенскую гостиницу, Бен Конгрив ослабил галстук и улыбнулся своему отражению в зеркале. Он вел себя как мальчишка на первом свидании. Непонятно все-таки, что же такого в этой женщине. Если не считать… Он вспомнил внезапную кончину отца в прошлом году и неожиданное открытие, за ней последовавшее. Похоже, для мужчин из рода Конгривов свет сошелся клином на английских женщинах.

Хотя сам он не очень это понимал. Он встречал нескольких и даже назначал свидания, но не придавала этому большого значения. Может быть, все дело в тайне, которой она себя окружила…

Ну, нет! Бен нетерпеливо отвернулся от зеркала. Он не из тех парней, которых легко спугнуть первым отказом. С ним уже бывало такое, и Бен знал, что это только начало. Надо только быть терпеливым, когда гонишься за дичью. А он не отступит. До тех пор, пока у нее на пальчике нет обручального кольца, надетого этим Мериманом… Как надеялся Конгрив, этого вообще никогда не случится.

К одиннадцати часам со всеми неотложными делами было покончено. Элли устроила себе десятиминутный перерыв с чашкой кофе и чтением воскресных газет и с неохотой подняла голову на робкий стук в дверь. Хорошо бы не Дэвид. Он был крайне занудлив в выражениях благодарности и всегда заявлялся лично, чтобы еще раз поблагодарить за обед или ужин.

– Дэ… – Она не договорила, так как вместо Дэвида увидела Бена Конгрива. Тот стоял с огромным букетом цветов.

– Элли. – Бен протянул букет. Невозможно было удержаться и не зарыться лицом в это благоухающее великолепие. Старомодные кремовые розы, белоснежные лилии и тонкое кружево папоротника. – Я пришел извиниться. Мне очень жаль, что я доставил тебе вчера столько беспокойства…

– Ничего, все в порядке. – Элли даже не старалась скрыть волнение. – Заходи.

Она прошла на кухню, положила цветы на стол и начала наполнять водой высокую стеклянную вазу.

– Они просто роскошны. Где же ты их достал? Только не говори, что купил в «Красной корове».

– Нет, цветы прислали из Лондона…

– Из Лондона? – Однако! – Не могу поверить!

– Тем не менее. Я позвонил в свой отель – у них отличный флорист – и попросил прислать букет с утренним поездом. Вообще-то я просил о небольшом букетике, чтобы не показаться тебе слишком претенциозным. Что получилось – сама видишь… – Бен ухмыльнулся совсем по-мальчишески.

– Что ж, хороший способ… – она внезапно запнулась на слове «очаровывать», – устанавливать контакты. А цветы прекрасные. Роскошно, и вовсе не претенциозно.

Бен остановился у стены, рассеянно поглаживая рукой кафельную плитку.

– Как я уже сказал, это всего лишь извинения за беспокойство. Тебе, конечно, надо бы отдохнуть после вчерашнего, но я не мог не прийти. Вчера вечером я, кажется, кое-что у тебя оставил.

– Разве? – спросила Элли. – Навряд ли. Я ничего не находила.

– Значит, не заметила. – Бен подошел к двери в гостиную и обернулся. – Не возражаешь, если я поищу?

Подождав, пока Элли кивнет, он прошел в дальний угол, к тому месту, где сидел вчера, и поднял что-то с пола. Это оказалось небольшой книжкой.

– Вот она. Без записной книжки я просто как без рук. – И тут же засунул находку в карман серых брюк. – Я записывал номер телефона Тани. Осмелюсь добавить, по ее настоянию. Она хочет, чтобы я провел несколько встреч в женских клубах – кажется, насчет сбора денег для детских домов.

– Очень на нее похоже.

– Я случайно обмолвился, что приеду в Англию еще раз до конца этого года, и она буквально завалила меня проектами. Клянусь, я не напрашивался!

– Разумеется. Как и прочие жертвы ее затей. Рада, что ты нашел свою записную книжку.

– Что ж, пора идти.

– Может, выпьешь кофе? – Она слышала себя как будто со стороны. Элли не успела даже понять, что происходит, как уже разливала по чашкам горячий черный кофе. Она же сама подставляет себя под удар! Кроме того, у нее куча дел…

– Но была еще одна причина, почему я зашел сегодня. Я все еще надеюсь, что мы встретимся, прежде чем мне надо будет возвращаться в Штаты…

– Не думаю, что мне удастся выкроить время. – Ну наконец-то! Хоть какие-то разумные слова. Ей даже удалось улыбнуться с выражением почти искреннего сожаления. – Может быть, как-нибудь в другой раз. – Вышло, пожалуй, несколько категорично. Она попыталась смягчить отказ: – Кроме того, я могу прийти на встречу, которую вы с Таней планируете устроить для ее дам.

– Это, – проговорил Бен с хорошо сдерживаемой яростью, – совсем не то, что я имел в виду. – Он сосредоточенно принялся размешивать сахар. Затем взглянул на нее, поднося чашку ко рту. – Я приглашал тебя на свидание. – Чашка со стуком опустилась на стол, кофе выплеснулся через край и растекся темной лужицей. – И, разумеется, не для того, чтобы слушать, как я изрекаю банальности о написанных мною бестселлерах.

Элли автоматически потянулась за тряпкой и начала медленно стирать кофейную лужицу, не замечая ни его напряженного взгляда, ни очевидного раздражения, ни закипающей злости. Впрочем, Конгрив, похоже, начал наконец проявлять нетерпение и неудовлетворенность. Это входило в ее планы.

– Да, свидание. – Это прозвучало уже спокойнее. – Если хочешь, твоя дочка выступит в роли дуэньи при твоей драгоценной особе. Если тебе так будет лучше.

Эта фраза заставила ее застыть. Он же отрекается от своего единственного ребенка! Единственного? Да знает ли он сам о своих детях, при его-то беспечной и беспутной жизни? До скрипа сжав зубы, она повернулась и взглянула на него.