Обреченная - Джек Макдевитт

- Обычно, - сообщила она пассажирам, - на такие исследования отправляют как можно больше людей, среди которых обязательно есть профессиональные археологи. У кого-нибудь есть археологическое образование?

Ни у кого не было.

- Когда мы доберемся до Обреченной, - продолжала Хатч, - я отправлюсь на поверхность. Просто осмотреться, увидеть все, что можно, а то и собрать кое-какие артефакты. Если кому-нибудь хочется со мной, могу взять нескольких добровольцев. Работа предстоит достаточно простая.

Она сладко потянулась. Пассажиры переглянулись, затем посмотрели на потолок и стены.

Эмбри отрицательно покачала головой.

- Благодарю покорно. Я предпочту наблюдать отсюда. Хатч, в конце прошлого века здесь пропала целая группа. Насколько я припоминаю, их съели. - Она подняла ферзя и внимательно посмотрела на него. - Прошу извинить. Но я действительно помню об этом. К тому же меня мало интересует археология. Если там есть что-то, на что Академии хотелось бы взглянуть, так у них было на это двадцать лет. Но нет - в самую последнюю минуту им взбрело в голову отправить туда нас, чтобы мы сделали их работу. Весьма типично.

- Извини, Хатч, - произнес Сколари, - но я разделяю это мнение. Бюрократы сами ничего не могут, вот и ожидают от нас, что мы ринемся в «горячую точку» и с энтузиазмом займемся исследованиями. - Он посмотрел куда-то мимо Хатч, не желая встречаться с ней взглядом. - Глупость какая!

- Ладно, - сказала она. - Я все понимаю. И, пожалуй, согласна с тобой.

- А чем мы будем делать снимки? - спросила Тони. - У тебя есть сканер?

В грузовом отсеке Хатч нашлась упаковка со сканером. «Ну, хоть с этим проблем не будет».

Тони откинулась в кресле. Она осторожно наблюдала за Хатч, однако выражение ее лица ничего не говорило. Наконец, она улыбнулась.

- Я с тобой, - проговорила она.

Хатч предвидела такое развитие событий и уже наметила другого добровольца, хотя имела веские причины оставить его на борту.

- Я никого не принуждаю, Тони.

- Неважно. Мои внуки когда-нибудь спросят меня об этом. И я не хочу быть вынужденной им ответить, что осталась здесь и наблюдала за происходящим из гостиной.

Этой фразой она заработала колючий взгляд Эмбри.

По привычке Найтингейл удалился к себе очень рано. Он понимал, что в его отсутствие остальные чувствуют себя более непринужденно, и сожалел об этом. Однако, по правде говоря, даже короткая беседа утомляла его. Он дни напролет работал над книгой, которую в один прекрасный день, надеялся он, сочтут его главным произведением: «Куракуа и Земля: эволюция разума». Книга рассказывала о величайшей иронии, что люди, открыв силы, создающие в определенных известных ситуациях разум на планете, пока плохо осознали их действие по отношению к самим себе.

Он с удовольствием проводил вечера со своими великими предшественниками Харко и Ди Альвой, вместо того чтобы слушать в комнате отдыха болтовню, переходящую в базар.

Люди, с которыми он путешествовал, определенно не были яркими личностями, а время - драгоценно. За ушедшие годы он в полной мере оценил тот грустный факт, что никто не живет вечно.

Однако по вечерам сильное волнение мешало Рэнделлу думать о чем-нибудь, кроме Обреченной. Малейва-3. Планета без будущего. Вам не хочется написать мемуары? «Почему Сколари спросил об этом? Смеялся ли он надо мной?» - Этот вопрос Найтингейл задавал себе все чаще. Ведь Событие приближалось - и воскрешало воспоминания. Неужели вы тот самый Найтингейл, который угробил шестерых?

Ему захотелось выпить. Однако из горького опыта Найтингейл знал, что стоит себе это позволить - и он надерется.

Вскоре все кончится. Под ногами опять будет твердая почва, и он уединится в доме, который купил для него агент по недвижимости. Дом на мысе, вдали от шоссе; к нему вела частная дорога. Ни гостей. Ни соседей. Не надо отвечать ни на чьи вопросы.

Будь он сообразительнее, он бы убрался с Пиннакля много лет назад, прежде чем опять упереться в это носом. Но он пустил все на самотек, решив, что, поскольку он больше не имеет отношения к Малейве, люди позабудут о нем. Позабудут, что он когда-то был там.

Неужели вы тот самый Найтингейл, который так напортачил во время первой экспедиции, что мы никогда туда не вернемся?

У него не было близких друзей, и он точно знал почему. В результате - полное одиночество. Никого, с кем бы он мог поделиться своим самым значительным профессиональным успехом. И теперь в холодном, равнодушном окружении он обнаружил, что напряженно размышляет о своей жизни. Это и в самом деле было путешествие, в которое по своей воле он не отправился бы никогда. Ни в коем случае.

С недавних пор, когда о Малейве-3 вовсю заговорили в новостях, а интерес общественности ко всему происходящему на этой обреченной планете постепенно усиливался, его положение стремительно становилось все более зыбким. Он даже подумывал сменить имя, когда доберется домой. Но решил не тратить время на массу бюрократических проволочек. Пожалуй, достаточно просто держаться подальше от адресных справочников. Он уже совершил одну ошибку, сообщив людям, с которыми летел, что собирается осесть в Шотландии.

Он зашифруется. Любые причитающиеся ему деньги, любые официальные переводы, любой человек, который по той или иной причине попытается добраться до него, будут поступать или обращаться в промежуточное место. А он будет сам решать, отвечать или нет. Никто не будет знать, где он. И если он будет осторожен, никто близ Банффа, где он предполагал поселиться, никогда не узнает, кто он на самом деле.

Не вы ли тот самый Найтингейл, что потерял мужество и пал духом?

В тот ужасный день эти твари добрались и до него. Защитный костюм с полем Фликингера обеспечивал ограниченную безопасность и не сумел защитить от нападения, но зато не дал маленьким сволочам отравить его. Тем не менее клювы пробили мягкую плоть. Его шея, хотя физически и осталась в порядке, никогда не будет излечена окончательно. А от нескольких шрамов на теле он так и не смог избавиться, доктора оказались бессильны.

Любой на его месте поступил бы так же.

Что ж, может быть, и не любой. Однако он не испугался… а если и испугался, то не больше остальных. И не сбежал. И никого не бросил. Он действовал хладнокровно.

Роскошный лайнер «Вечерняя звезда» перевозил полторы тысячи пассажиров, которые надеялись стать свидетелями столкновения. Среди них был всемирно известный Грегори Макаллистер, издатель, журналист, человековед. Макаллистер был самодовольным, однако в меру. В охотничьи экспедиции он брал собственное оружие. Всегда обращал внимание на своих коллег и вел себя так, будто они были на равных. Был безукоризненно вежлив с целыми толпами заурядных людишек: официантами, врачами, капитанами кораблей. Время от времени выдавал шутки касательно глупой деревенщины, однако все понимали, что это лишь шутки.