Час перед рассветом - Роман Афонин

На вокзале было тихо. Редкие встречающие либо спали стоя, либо боялись разбудить соседей. Вдали лениво прошелся зевающий полицейский, сверкая лощёным пузом из-под туго натянутой рубашки, по асфальту прогремела сумка на колёсиках, и снова воцарилась тишина. Я вышел на Привокзальную площадь. Здесь уже было чуть больше людей, проявлялась какая-то активность. Слева, за фонтаном толпились местные таксисты. Закинув сумку на плечо, я отправился осматривать ближайшие улицы в надежде найти работающий банкомат, но уже через сотню метров меня атаковал бодрый извозчик:

– Волжский! Волжский! Командир, в Волжский надо?

Моей короткой остановки ему было достаточно, он понял, что нашёл цель, и теперь вопрос был только в цене.

– Поехали! Сейчас поедем! Давай-давай, пошли, командир!

– Почём? – я не торопился.

– Ой, да недорого! Вон машина, садись, садись!

– Сколько? – повторил я с нажимом.

– Быстро довезу! Пятихатка. Садись, командир! Давай сумку, – он уже открывал багажник своего «Логана».

– Не-не-не… за пятьсот не поеду. Спасибо, – я улыбнулся и уже сделал два шага в сторону, но он тут же меня остановил, совершенно не смутившись.

– Триста пятьдесят! Нормально?

Вот тут опешил я от такого разбега цен.

– Вадо! Вадо, вот, здесь, – он кричал и махал руками седому кавказцу метрах в двадцати от нас. – Пойдём, командир! Втроём поедете! Сразу, никого ждать не надо. Вадо, вот, молодой человек с тобой до Волжского!

Уже через минуту моя сумка была в багажнике, а сам я сидел на переднем сиденье и посматривал в зеркало заднего вида на весело щебечущих симпатичных девчонок. Хорошая компания, однако! Водитель постарался завести разговор, попеременно расспрашивая обо всём подряд и предлагая варианты маршрута, но я довольно быстро погрузился в свои мысли и уже не слышал ни его, ни девушек. Мы тряслись на разбитых дорогах, то проскакивая частые ямы, то гремя по брусчаткоподобному асфальту. Волгоград я не знал, даже не представлял, по каким улицам и в какую сторону нужно ехать. Куда ведёт эта дорога? Зачем я вообще здесь? Что за больная фантазия пришла мне в голову? Ну ведь жил без отца, спокойно жил, долго… К чему эта встреча? Ну, хорошо, приеду я, найду этот клуб, а если его там не будет? Или откажется общаться? У нас с ним совершенно разные жизни, между нами пропасть, океан.

Машина уже мчалась по относительно ровной дороге, домов вокруг не было, но везде тянулись линии электропередач, справа колыхались ветви тополей, а за ними синела Волга, слева же виднелось лишь здание, напоминающее завод. И тут я понял, что «завод» – это ГЭС, и мы едем уже не вдоль реки, а пересекаем её поперёк. Огромнейшее монументальное сооружение, несущее на себе автомобильную и железную дороги со светофорами и постом ДПС на высоте в полсотни метров над водой на расстояние почти в два километра, колоссальная система шлюзов, плотин, стальных ограждений, усеянная опорами линий электропередач и фонарными столбами, опутанная паутиной проводов, громада суши, объединившая два берега одной из крупнейших рек на Земле – всё это разворачивалось передо мною, словно иллюстрации к знакомому со школы названию – Волжская ГЭС. Но потрясала не только сама станция, но и осознание её истории: как и другие величайшие сооружения мира, в своём основании она имела множество смертей. Конечно, это не Великая Китайская стена, но сталинградскую ГЭС проектировали одиннадцать НИИ, а при строительстве здесь полегли тысячи рабочих, почти два десятка тысяч заключённых Ахтублага, а сколько людей сюда приезжало просто принимать участие в строительстве! И ведь им всем необходимо было где-то жить. Так, по сути, и появился этот городок, в который мы сейчас въезжали. Мысли у меня уже пустились по волнам фантазий, и я представил, что, возможно, как и в Воронеж, сюда отправляли в компанию к заключённым девушек красивых, любвеобильных, но с не очень тяжёлым характером и манерами. Наверное, в том и кроется секрет красоты породы многих волгоградских девчонок.

Мы проехали памятники советской архитектуры, ныне облезшие, а некогда блиставшие своей современностью; улицы и проспекты здесь были широки, просторны, отражая влияние степных просторов на характер местных строителей. Мои попутчицы вышли ещё в центре, а мы продолжали ехать дальше: одиннадцатый, двенадцатый, шестнадцатый микрорайоны… Пожалуй, фантазия у людей здесь была немногим богаче, чем у петербуржских градостроителей с их первой, второй, третьей Советскими улицами, седьмой, двенадцатой, тринадцатой линиями. Наконец мы добрались до большого современного торгово-развлекательного центра, яркого пятна среди обветшалых полувековых строений, и свернули налево. Буквально через несколько минут мы уже были в настоящей промзоне, заводы здесь громоздились один за другим, за железобетонными скелетами приходящих в упадок одних красовались цветастые рекламные щиты других, таксист что-то рассказывал про трубный завод и расспрашивал про мою гостиницу, где она находится, какие цены, пытался блеснуть проницательностью, предположив, что я еду в командировку, но, услышав в ответ, что я отправился в гости, изменился в лице и чуть ли не обиженным голосом аккуратно спросил:

– Друг, что ли, сидит у тебя?

– Что? Почему?

– Так там же зона…

– Да? Хм… не, не знал, – а затем, после паузы добавил, – я выбирал самое оптимальное по соотношению цена-качество. Номера приличные, а цены…

– Ну, обычно у нас останавливаются в «Ахтубе» или вот в центре ещё есть…

– Мне центр не нужен, – я перебил и тут же одёрнул водителя, увидев знакомую вывеску, – всё, приехали! Здесь.

Гостиничный комплекс «Арт-Волжский», тускло сверкающий ночными огнями в лучах утреннего солнца, выглядел как на фотографиях, если не считать окружающей обстановки: ветхая остановочка, множество заводов, ржавые и гнилые мусорные баки, потрескавшийся и без того редкий асфальт, дороги, поросшие высоким бурьяном. Я выбрался из машины и подошёл к багажнику. В этот момент рядом неожиданно громко каркнула недовольная ворона и тут же взлетела на сухую ветку отжившей свой век акации. Какая-то гнетущая тоска накатила на меня, как только таксист захлопнул багажник и спешно уехал отсюда.

За стойкой администрации сидела сонная девушка и грузный охранник в новомодной форме, с рацией в нагрудном кармане и лицом сторожа. Мы перебросились банальным «доброе утро», девушка взглянула на паспорт, что-то вбила в свой компьютер, дежурно спросила, буду ли я брать здесь завтраки, и, не дождавшись ответа, широко зевая, протянула мне ключ от номера. Я поблагодарил и отправился на поиски лестницы.

– Напра-а-а-а-аааво, – всё так же зевая, протянула девушка. – И лифт не рабо-о-о-ооотает.

Конечно, неработающий лифт – не самая радостная новость, но в четырёхэтажном здании на отшибе полумёртвого городка само наличие этого лифта если не удивляет, то, как минимум, вызывает улыбку. Ещё одно чудо эпохи перемен – ключ от номера. Обычный шведский ключик с электронной картой вместо брелока. Дверь открыть можно именно ключом, а вот свет загорится в комнате лишь после того, как в номере ты вставишь карточку. Ну, не сразу, может, придётся несколько раз ещё подёргать её, но всё же. А в остальном гостиница оказалась весьма и весьма приличной. Именно гостиница, не отель и не гостиничный комплекс, а миниатюрная гостиница, аккуратно украшенная картинами современных художников и сдающая свои номера в аренду под съёмки рекламных эротических фотосессий (чуть позже я наткнулся на фотографию полуобнажённой красавицы, лежащей на полу и закинувшей ножки на кровать).

Я бросил сумку в шкаф и отправился в душ смыть с себя налипшие грязь и запахи, которыми так обильно одаривают нас любимые РЖД. Позже, заварив привезённого с собой чаю, я включил висевший на стене огромный телевизор, несколько раз переключил каналы и уснул, так и не притронувшись к стоявшей рядом чашке зелёного чая.

Проснулся уже к обеду. Конечно, что ни говори, но просторная кровать, прохладная постель под кондиционером и комфортный матрас самым благоприятным образом сказываются на самочувствии человека, особенно, спавшего до этого в душном вагоне на короткой и жёсткой полке. У магазина ИКЕА тут как раз акция проходила с забавным лозунгом «Учитесь спать с нами», кстати, фраза эта, напечатанная на футболках сотрудниц, рождала множество улыбок у покупателей и, думается, столько же колкостей в сторону бедных девушек. Так вот, увидев на одеяле бирочку ИКЕА, я понял, что эти ребята действительно знают толк в комфортном сне.

Собрался я довольно быстро, наспех перекусил оставшейся с дороги курицей с лавашами, чтобы к половине первого уже быть на остановке в ожидании маршрутки. Несмотря на удалённость и заброшенность места, транспорта здесь было много: несколько трамваев, убитый заводской автобус «тридцатка» и пара маршруток. Вот только расписание их было подстроено под рабочие графики сотрудников заводов, так что основной их поток был утром и вечером с перерывами днём, а на выходных перерыв и вовсе растягивался с восьми утра до четырёх дня. Разве что шальные маршрутчики ездили здесь постоянно. Да, жёлтенькая трясущаяся ржавая «газель», популярная ранее, но уже сменившаяся в больших городах современными иномарками, резко затормозила возле меня буквально через десять минут. Я дёрнул дверь, но она не поддалась. Другой, третий… удивлённо посмотрел на водителя, а тот махнул мне рукой, показывая на переднее сиденье, и крикнул, чтобы я садился вперёд. Попытку пристегнуться он сразу же пресёк резким жестом правой руки.