Нужный образ - Джеймс Хоран

Но я научился договариваться с копами, прокурорами, политиками и судьями.

Самые крупные мошенничества были связаны с мехами. Делалось это так. Мы всегда использовали краденые меха. Потом находили болвана, я таких называю на идиш — «шлемазль», и подсылали к нему своего «торговца». Мы никогда не выбрали бы того, кто не обладал бы кучей денег и не шел быстро в гору. «Торговец» сообщал покупателю, что знает кое-кого с целым грузом краденых мехов, которые он может продать за полцены. Клиента привозили на склад за городом, чтобы осмотреть меха. Сколько раз я видел, как облизывались эти жадные ублюдки! Заключали сделку, платили наличными, потом наш дуралей садился в машину и следовал за грузовиком до Нью-Йорка. Я сидел в грузовике.

Неожиданно где-то на проселочной дороге обнаруживалась засада. Вспыхивали прожекторы, появлялись вооруженные полицейские, заливались свистки, иногда даже раздавались выстрелы.

— Полиция! — вопил мой водитель. Он разворачивал машину буквально на пяточке. Потом мы видели, как к машине несутся копы, свистят и стреляют, наш болван прямо-таки леденел от одной мысли, что попадет за решетку. Мои мальчики всегда устраивали великолепные спектакли. Идиоту кричали, чтобы лег на пол, а потом начинали носиться по дорогам с потушенными фарами взад и вперед, как в киношных погонях. Обычно простака высаживали где-нибудь рядом с автобусной остановкой Нью-Йорка и предупреждали, чтобы он держал рот на замке. Мы даже печатали фальшивые вырезки и посылали по почте пострадавшему, где сообщалось, что местная полиция захватила большую шайку нью-йоркских мошенников, специализирующихся на краже мехов и о том, что за них был внесен огромный залог. Обманутый никогда не обращался в полицию, обычно он был просто счастлив, что не сидит в тюрьме. Полицейскими, само собой, были мои ребята, одетые в арендованную в театральном агентстве форму. Пистолеты стреляли холостыми патронами.

Да, но срабатывало это не всегда. Как-то, один нью-йоркский меховщик, у которого оказалось побольше извилин, чем я предполагал, выпрыгнул из машины и спрятался в поле. Он подождал, потом тихонько вернулся к укромному местечку на дороге и увидел меня с так называемыми полицейскими, умирающими от хохота. Он сообразил, что его надули, и отправился к окружному прокурору.

Тогда-то я и дал впервые крупную взятку. Я заплатил меховщику и местному прокурору в Джерси несколько кусков. После этого случая я просто посадил местные полицейские силы городка в Джерси на жалованье. Это было великолепно, я даже использовал тюрьму, чтоб проворачивать некоторые дельца. Если пострадавший пытался преследовать меня в уголовном порядке, я надувал его, пуская в ход трюк «Фальшивая тюрьма». Кто-нибудь из моей организации доставлял торговца в местную тюрьму Джерси. Потом меня вводили в кабинет начальника тюрьмы, как будто я арестован. Это всегда потрясало клиентов. Мне нужно было только напомнить торговцу, что я не назвал его имени, хотя окружной прокурор и давит на меня. На этом дело кончалось. Торговец как вор бежал в Нью-Йорк, а я с начальником тюрьмы выпивал несколько рюмочек и платил сотню за использование его помещения.

Я также обнаружил, что ничего не стоит купить свидетелей. Как-то я купил сразу восьмерых, чтоб сорвать дело, по которому не смог купить сцапавшего меня на краже копа.

Наступил день суда, и судебный зал напоминал Кони-Айленд. Продавцы воздушной кукурузы, лоточники с конфетами, ребята, продающие купальные шапочки, кепки и брелки, даже торговцы посолидней клялись, что в то самое время, когда, как утверждал полицейский, он поймал меня на подмене бриллианта у некоего ювелира, я находился совсем в другом месте. Дело я раздолбал, но это стоило мне гораздо дороже, чем просто купить тупицу полицейского.

Следующие пять или десять лет я разъезжал между Нью-Йорком, Лас-Вегасом, Голливудом, Детройтом и Чикаго, организуя шайки мошенников, раздавая взятки всех сортов, и постепенно стал известен как Бенни Большая Взятка.

(Здесь в своем рассказе Джелло углубился в детальное описание многих мошеннических дел, проведенных им в различных точках страны: Подмена золотого песка, Фальшивые бриллианты, Подмена багажа. Он также рассказал о своих отсидках, одна в Синг-Синге за непредумышленное убийство, когда в его баре умерло два человека. Джелло твердит, что «конкуренты», как он их называет, незаметно влили в его запасы древесный спирт. Сидел он не больше года, даже меньше. Джелло заявил: «Меньше получаешь — больше платишь»).

Отсидев в последний раз в Синг-Синге, я решил выйти на дорожку праведников. Еще один арест, и они бы даже ключи от тюрьмы выкинули. Ведь я уже три раза был осужден. У меня были припрятаны деньжата, ну я и открыл польский ресторан. Он стал настоящей достопримечательностью, а позднее я превратил его в польскую дискотеку. Смешно говорить, но это захватило воображение публики. О дискотеке писали в газете, и так называемые «Польские рандеву» прославились четырьмя красивыми польскими девушками, полногрудыми, с чудесными белокурыми волосами. Это были птички из горнодобывающего пенсильванского городка, но я не злоупотреблял этим обстоятельством. Одна из девушек даже вышла замуж за биржевого маклера, случайно зашедшего к нам. У нее, кажется, двое детишек. Я до сих пор получаю от нее открытки на Рождество.

Конечно, как бывший уголовник я не мог получить лицензию на торговлю спиртным, но у меня было прикрытие. И хотя я исправился, я просто не мог отвязаться от людей, которых знал всю жизнь.

Через некоторое время я стал чем-то вроде третейского судьи в ссорах преступного мира. А потом я приобретал знакомство все с большим количеством политиков и стал крупным посредником между ними и преступниками. Я знал судей, лидеров партий в графствах, прокуроров графств, больших людей в Вашингтоне, ну и всех, кто заслуживал внимания в преступном мире. Короче, от подонков до больших парней, никогда не пачкавших рук Уголовным кодексом.

Теперь, как говорится, перейдем к делу, к взятке Сондерсу по делу Сингеров и к моим взаимоотношениям с федеральным судьей Таккером. Сейчас я расскажу все.

Дело Сингеров началось так: как-то вечером я сидел в своем кабинете, когда вошла девчонка-секретарь и сообщила, что явился человек по имени Нудлз. Я едва не расхохотался. Я сообразил, что это Сэмми Лапша, которого я не видел со времен Синг-Синга. Сэмми Фейнберга прозвали так не только потому, что он любит лапшу, но и потому, что он выглядел, как лапша — тонкий и длинный. Но он был свой человек, к тому же один из лучших мошенников, которого я когда-либо знал.

Я уже говорил, что никогда не поворачивался спиной к моим друзьям, поэтому пригласил Нудлза. Мы вдоволь посмеялись, вспоминая прошлые деньки, а потом он перешел к цели своего визита. У него было два племянника, дети его сестры Дженни, по фамилии Сингеры — Эрон и Саймон, оба бруклинцы, и вот они влипли в неприятное дело. Я слышал о них и знал, что это безжалостные налетчики, что и заявил Нудлзу. Но он закатил мне сцену, твердил, что его сестра умирает от рака, и я обязан помочь. Мне следовало бы знать, что он надувает меня, но я проглотил его историю. Думаю, дело было в отсутствии практики.

Нудлз сообщил, что Сингеры угнали грузовик с товаром на 75 тысяч долларов на пересечении Двенадцатой авеню и Двадцать восьмой улицы и стреляли в шофера. Ночной зевака сообщил об этом в полицию, и братьев сцапали. Потом они предстали перед большим жюри по обвинению в крупной краже и умышленном разбойном нападении. Их задержали без права залога из-за предыдущих «отличий».

Нудлз рассказал, что они пытались откупиться, но не смогли найти нужных людей. Было известно, что судья берет, но не ведет дел с незнакомыми людьми.

Я поинтересовался, сколько они могут выделить за взятку. Нудлз ответил, что у семьи крепкое производство, и они готовы выложить 20 тысяч долларов. Да, это были деньги, и я сказал, что выясню, что там можно сделать. Нудлз намекнул, что пять тысяч будут моими. Вообще-то, я не нуждался в деньгах, но, видимо, я уже не мог без этого обойтись и потому согласился.

На следующий день я позвонил юристу по имени Тревор Ремингтон, которого называли «судья», так как он шесть месяцев исполнял обязанности городского судьи. Я познакомился с ним, когда он стал захаживать в мое заведение с некоторыми крупными политиканами. Однажды, когда настырный агент Эй-Би-Си{35} заявил, что обнаружил в моем баре первоклассных девочек по вызову — я даже не подозревал об этом — Ремингтон за три тысячи замял дело, так что за мной не числилось нарушений. С тех пор Ремингтон помогал некоторым ребяткам, которых предупреждали, что суд готов заняться ими при поддержке закона и копов, которым не заплатили.

(Тревор Ремингтон имеет контору на Пятой авеню, 521. Он живет со своей женой, бывшей танцовщицей Клэр Гринвей на Бриарклиф Террассе, Дарьен, штат Коннектикут. Домашний телефон AA 7-4346. Телефон в конторе WZ7-6556-7-8).